Бандера: Относительно происходившего в Львове я не информирован. На собрании УНК в Львове присутствовал Стецко…
Кундт: Я хочу пану Бандере сказать следующее: тот факт, что он передал меморандум в рейхсканцелярию, еще не означает доверие. То, что Вы предложили, еще не стало законом, и поэтому господа из абвера, т. е. инстанции, подчиняющейся фюреру, были уведомлены про Ваши намерения, но не дали согласия на их реализацию.
Кроме того, как двадцатилетний знаток украинской борьбы в бывшей Польше и Советской России я думаю, что не только группа Бандеры, но и другие украинцы боролись и жертвовали жизни и, по моему мнению, могли бы предъявить свои претензии. Констатацией данного факта я не желаю унизить пана Бандеру и его людей, хочу лишь отметить, что мы занимались этими делами и хорошо информированы про борьбу украинского народа. Фюрер уделит ей внимание, как только настанет подходящее время. Невозможно, чтобы в это врбмя кто-то действовал по-своему, без немецкого руководства. Поэтому пану Бандере и другим панам я даю добрый совет — ничего не делать без согласования с компетентными инстанциями. Немецкий вермахт борется с Советской Россией, ваш край является зоной военной операции и будет таковым, пока фюрер не скажет, как действовать далее. Есть ли еще какие-либо вопросы для обсуждения?
Бандера: Я еще раз хочу разъяснить и подчеркнуть, что ни один из приказов, которые я отдал, не преследовал целью обойти какие-либо немецкие указания. Нормализация жизни украинцев на украинской территории может быть только при условии использования украинских факторов. Я стою на той точке зрения, что пока этой цели возможно добиться только в содействии с немецкими властями.
Кундт: Что будет далее — решит Адольф Гитлер».
В этой ситуации осталась неясной роль немецких офицеров, присутствовавших при провозглашении Акта о восстановлении Украинской державы. Во время проведенного немецкими инстанциями расследования Кох и Айкерн сообщили, что они прибыли на заседание, когда уже было провозглашено создание государства.
3 июля Стецко пытался передать Гитлеру письмо, разъясняющее цели нового правительства и доказывающее необходимость его существования. Письмо передано фюреру не было.
5 июля 1941 года в Кракове был задержан Степан Бандера. Его направили под конвоем в Берлин, где посадили под домашний арест и начали допрашивать обо всех сторонах жизни ОУН и про обстоятельства «львовского демарша». Кроме Бандеры, были арестованы В. Горбовой и В. Янов.
После ареста своего руководителя высокопоставленные оуновцы (Стецко, Лебедь, Старух, Климов-Лeгенда, Л. Ребет, Равлик) собрались, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. На сборе было принято решение о продолжении создания украинских вооруженных формирований, их подготовке и снабжении. Частично руководство ОУН ушло в подполье, опасаясь арестов.
9 июля сотрудниками СД были арестованы Ярослав Стецко и его сотрудник Р. Ильницкий. Арестованных допросили в Львове и Кракове, затем передали абверу и депортировали в Берлин, где их допрашивал основной специалист по украинским делам абвера полковник Эрвин Штольце. Штольце обвинил арестантов в том, что Актом провозглашения Украинской державы они усугубили внешнеполитическую ситуацию. Штольце также сообщил, что этим мероприятием оуновцы дали прекрасный козырь кремлевской пропаганде, получившей доказательства немецких планов расчленения СССР по национальному признаку. Поэтому, пояснил Штольце, советские солдаты будут сражаться с еще большим упорством, следовательно, возрастут потери среди немецких военнослужащих. «Ваша политика лишает жизни наших солдат», — подвел черту в разговоре Штольце.
Тем временем в Львове все политические украинские группировки прекратили свою деятельность под угрозой арестов. Оуновцы Мельника и другие группировки под нажимом немецких чиновников (Кундта, Коха) выразили свою полную лояльность рейху и клятвенно заверили немцев о своем активном участии в перестройке жизни в крае.
ОУН (Б) попросила гарантий в виде восстановления независимой Украины и освобождения С. Бандеры.
Бандера, Стецко и ряд других «политзаключенных» тем временем были переведены в концлагерь Заксенхаузен, где содержались до конца войны на санаторных условиях.
Так безуспешно провалилась попытка провозглашения независимой Украины и создания украинского правительства. В первые месяцы успешных боевых действий на Востоке германское правительство не видело и не желало видеть рядом с собой союзника, претендующего еще и на независимость. Передача власти в Западной Украине в руки ОУН никак не вписывалась в планы Гитлера.
Основной выигравшей в этом конфликте стороной стала ОУН Мельника, лишившаяся своего молодого конкурента. Несмотря на, казалось бы, успешную для него конкуренцию, сам Андрей Мельник в 1944 году также очутился в Заксенхаузене.
Провал львовской акции не остановил сотрудничество двух ОУН с немцами, и оно продолжалось в других формах, но с прежней целью — для подготовки собственных хорошо обученных военных кадров. Кадрами ОУН были пронизаны украинские полицейские формирования и дивизия СС «Галичина».
Украинские полицейские формирования
Послевоенная советская история однозначно трактовала украинских полицейских как наших врагов и пособников оккупантов, однако в настоящее время взгляд украинских историков и «общественников» сменился на противоположный. Так, наш современник, депутат Ровенского горсовета В. Шкуратюк, заявил:
«Я горжусь тем фактом, что среди 1500 карателей в Бабьем Яре было 1200 полицейских из ОУН и только 300 — немцы».
Иван Буртик в своей книге по истории 2-й дивизии УНА так высказывает свое отношение к полицейским формированиям вспомогательной полиции:
«Украинская полиция под немецкой оккупацией, за исключением некоторых индивидуумов, стояла на очень высоком моральном уровне. Она берегла население от разгула злочинных элементов, всяческими маневрами обороняла жизненные интересы народа, а не оккупанта. Она делала, что могла, чтобы саботировать грабительские планы натуральных поставок. Эта полиция предупредила тысячи молодых людей о выселении в Германию и от ареста гестапо. Вся украинская полиция находилась в тесном контакте с украинскими партизанами. От украинской полиции партизаны знали все про экспедиционно-карательные антипартизанские планы гитлеровцев, и как минимум за день. Это давало возможность партизанам своевременно отойти в безопасный район. Украинская полиция — это чуткое ухо и око украинских партизан в административном аппарате Коха. Это око и ухо было потом уничтожено…»
Что бы ни говорилось об их стремлении построить «Украинскую Самостийную Соборную Державу» в гитлеровской «Новой Европе», методы постройки были преступными. Сами немцы не доверяли своим местным помощникам. Германские инстанции были осведомлены о планах бандеровцев оседлать полицейскую службу:
«Допросы подтвердили, что ОУН Бандеры прилагает свои усилия в только что занятых местностях создать украинскую милицию, назначить мэров и начальников милиции, снять с этих постов руководителей, которые ОУН неприемлемы, поставить на все значительные должности доверенных людей, вербовать новых членов».
Образование, рост численности и количества украинских полицейских подразделений из местного населения был обусловлен в первую очередь наличием остатков советских воинских частей и групп военнослужащих, оказавшихся в тылу вермахта и пытавшихся начать партизанскую борьбу. Созданию полицейских воинских единиц способствовало наличие национальной украинской пропаганды и работа членов походных групп и дружин украинских националистов «Роланд» и «Нахтигаль».
Работу по созданию полицейских формирований с украинской стороны возглавило ведомство с громким названием — Министерство государственной безопасности под руководством Миколы Лебедя, фактически возглавившего ОУН (Б) после ареста Бандеры. Непосредственно за создание милиции-полиции отвечал Иван Равлик. По согласованию с краевым руководством ОУН (Б) И. Равлик создал в течение нескольких дней станицы (участки) полиции из членов ОУН. В Сокале был организован курень милиции из 700 человек, все офицеры которого были бандеровцами.
По мере охлаждения отношений с немцами ОУН (Б) были созданы 2 нелегальных Краевых войсковых штаба ОУН (Б). Первый располагался в Львове и руководил оуновскими боевиками на Западной Украине, второй — в Ровно и предназначался для координации действий ОУН на Северо-Западе Украины.
Ровенским штабом ОУН было сформировано военно-полицейское украинское подразделение, именовавшееся оуновцами «Стрелецкий резервный полк им. Холодного Яра». Создание этой боевой единицы было обставлено торжественно и с разрешения немецких властей.
