Пока Бутаков отсутствовал, Пульс неожиданно почувствовал себя лучше Подпоручик выяснил, что заказ на строительство броненосцев для Пруссии, несмотря на попытки русской дипломатической службы воспрепятствовать этому, принят. Два броненосца предполагали построить в Тулоне и один в Лондоне Продолжал активно работать в Париже Бойе, который покупал сведения у чиновника, занимавшего незначительный пост в министерстве, но зато знал очень много и имел доступ к секретным документам. Кроун сообщил подробности закладки броненосца «Нортумберленд». Бутакову прислали в помощь ещё одного сотрудника, капитана 2-го ранга Алексея Алексеевича Пещурова, которому предстояло работать в Англии. Моросим агентом в Пруссии назначили будущую звезду военно-морской разведки капитан-лейтенанта Николая Александровича Неваховича Пещурову Григорий Иванович поручил составить сравнительную таблицу характеристик броненосных судов, форму которой Бутакову прислали из министерства
Как ни странно, но финансовые кризисы случались и в те далёкие времена Многие верфи закрылись, их работники оказались выброшенными на улицу. Начались трудности и у русских разведчиков. Люди боялись потерять рабочие места и поэтому неохотно шли на контакт с иностранцами. Работу Пульса в Петербурге отметили награждением подпоручика орденом, но лучше бы ему увеличили оклад. У самого Григория Ивановича в тот год случились два радостных события: родилась дочь, которую на семейном совете назвали Марией, и ему присвоили звание вице-адмирала.
Всемирная Парижская выставка открылась. Организаторы выставки договорились, что её девизом будут только мир и процветание, однако на выставке присутствовал и большой военный отдел. В нём под видом промышленных изделий европейские страны и США представили орудия, торпеды, холодное оружие. Некоторые достижения в гражданской сфере также оказались тесно связанными с военным искусством, например, такие как телеграфный аппарат Дэвида Хьюза, электрические светильники, подводный кабель, железнодорожная техника, оборудование для обеспечения питанием большого количества людей, шарикоподшипники, гидравлические подъёмники и многое другое. Международное жюри отказалось рассматривать образцы вооружения, как противоречащие девизу выставки, но Наполеон III сам назначил комиссию с приглашением иностранных военных.
Во всех наших исторических книгах с пафосом утверждается, что Бутакова избрали, как признанного международного научного авторитета и выдающегося флотоводца, председателем комиссии по морской части. Мне это напоминает, как однажды, когда я служил на Урале в центре разработки ракетной техники для атомных подводных лодок, смотрел по телевизору концерт, который передавала местная телестудия. Ведущий концерта, без тени юмора, объявил: «Сейчас выступит лучший баянист Челябинской области, а, следовательно, и всего мира!». Причём Бутаков и дня не работал в той комиссии, потому что его отозвали в Россию, но об этом не упоминают. К слову сказать, когда я заинтересовался этим фактом и стал изучать всё, что известно о Всемирной Парижской выставке, то нигде в иностранной прессе того времени не обнаружил вообще никакого упоминания о Бутакове. Да и какой мог быть на той выставке авторитет у России, блиставшей на ней в основном трактиром купца Корощенко, археологическим отделом, императорскими конными заводами, ювелирными и художественными изделиями, образцами полезных ископаемых. Один из русских посетителей выставки вспоминал, что в разделе машин «у нас почти ничего, стоит несколько орудий и пробитый блиндажный лист толщиной 4 мм. Тут же машина для сверления орудий. Все эти предметы, но гораздо лучше, можно увидеть в отделе Пруссии», Григория Ивановича отозвали в столицу, чтобы сменить контр-адмирала Ивана Фёдоровича Лихачёва на должности начальника эскадры броненосных судов.
Если первый раз, когда Бутакова назначили командовать канонерскими лодками, ему пришлось начинать с нуля, то теперь всё было иначе. Самый трудный период создания эскадры и превращения её в боевое соединение достался Лихачёву, который поменялся должностью с Григорием Ивановичем и отправился на его место морским агентом в Англию и Францию. Лихачёв был на шесть лет моложе, но нисколько не уступал Бутакову ни в каких вопросах. Как и Григорий Иванович, он был участником обороны Севастополя, получил сильную контузию при взрыве баркаса с порохом, когда в него угодил вражеский снаряд, а по части морской опытности намного его превосходил, совершив плавание на Камчатку и в Ново-Архангельск. Бутаков по проверенной схеме обратился к министру финансов, чтобы ему разрешили беспошлинно ввезти в Россию вещи, которые успела приобрести за границей Амалия Арсеньевна. Министр финансов Михаил Христофорович Рейтерн раньше трудился в Морском министерстве и в своё время был одним из ближайших помощников великого князя Константина.
По старой памяти министр разрешил не платить, но только за провоз личных вещей. За вино, материю и другие вещи «в товарном виде», к великому огорчению Амалии Арсеньевны, пошлину пришлось уплатить, как всем остальным простым смертным. Краббе принял Бутакова очень любезно, после официальной беседы пригласил Григория Ивановича и Амалию Арсеньевну к себе домой. В общем, начало службы на новом старом месте было неплохим. Печальное известие получил Григорий Иванович в том году из Николаева: умер его отец в возрасте 87 лет. Остались мать, семь сестёр и четыре сына. Не все дочери удачно вышли замуж, некоторые очень нуждались и обращались за поддержкой к самому состоятельному брату, Григорию, чем вызывали раздражение Амалии Арсеньевны. Ну, её можно понять — кто же любит бедных родственников? Началась десятилетняя служба Бутакова в должности начальника практической броненосной эскадры. Летом плавали, а зимой несли береговую службу, занимались теоретической подготовкой. Во многих книгах авторы всё положительное, что появлялось тогда в русском флоте, приписывают одному Бутакову. Можно подумать, что на нём всё держалось.
Конечно, трудно быть непредвзятым автором, особенно когда хочется возвеличить своего героя. Хорошо тем летописцам, которые, как Пимен, добру и злу внимают равнодушно, но таких объективных авторов-историков мне встречать не доводилось. Равнодушных читателей видел, а вот авторов — нет. Я и сам не без греха.
Вступив в должность, Григорий Иванович сразу же занялся своим любимым делом: обучению эволюциям и таранным упражнениям. Маневры судов эскадры часто демонстрировали иностранным морякам, посещавшим порты России с визитом вежливости. Вот как описывал их один французский морской офицер: «Эти упражнения, настоящие турниры, происходят в замкнутом пространстве, внутри судов эскадры, расположенных в виде каре (каре — не дамская причёска, а боевой порядок пехоты, построенной в виде квадрата. — Примеч. авт.), с адмиральским кораблём в центре (или в углу). Затем два судна-тарана выступают вместе и, разойдясь, снова сходятся, чтобы столкнуться под возможно большим углом Большей частью им приходится несколько раз сходиться, раньше, чем удастся (как следует) приблизиться друг к другу… В конце кампании все чертежи были изданы в виде элегантного альбома, который раздавался морским офицерам для изучения».
Наверно, какая-то польза от таких маневров была, и офицеры изучали содержимое «элегантного альбома», да только вот неприятеля им так ни разу и не довелось таранить. Но зато свои корабли на маневрах, случалось, таранили, да ещё так, что мигом отправляли их на дно. Броненосная батарея «Кремль» во время выписывания кругов по воде в соответствии с правилами автора «Оснований пароходной тактики» врезалась своим тараном, или, как он ещё назывался, шпироном, в борт деревянного фрегата «Олег». Фрегат затонул в течение пятнадцати минут. Погибли шестнадцать человек. Бутакову, который был непосредственным руководителем учений, всё сошло с рук и потеря новенького фрегата, и гибель личного состава. Суд провели быстро, дело постарались забыть. Все командиры оказались весьма заслуженными людьми, фрегат, конечно, жалко, ну а погибшие шестнадцать матросов… — бывает, ничего не поделаешь, но, не бог весть, какая потеря, мужиков в России много.
Гладкоствольные орудия со временем сменились на нарезные, дальность стрельбы значительно возросла Пока подойдёшь, чтобы нанести удар тараном, успеют потопить из орудий. И хотя Григорий Иванович много времени уделял артиллерийской подготовке, но всё же оставался горячим сторонником таранных ударов. Как и во времена командования канонерками, он поддерживал дух соревнования между командами судов. Не без основания вице-адмирал считал, что в воспитании волевых и морских качеств у офицеров и матросов важное место занимает управление шлюпками. По его просьбе Морское министерство даже выделило денежные премии для самых лучших шлюпочных команд. Бутаков старался приблизить боевую подготовку к боевым условиям. Но иногда переходил границы разумного. Возможно, вспоминал свои эксперименты на «Владимире».