Видимо, надо очень ненавидеть Гитлера и хорошо разбираться в его делах, чтобы выдвинуть подобные обвинения. А гость-то, похоже, с головой, подумал разведчик.
Не боитесь тягаться с Гитлером? — спросил он Поссанера. — Ведь вас уже в «черные списки» внесли.
Я офицер, человек чести в дела! К тому же мне доводилось побывать в сложных переделках.
Хорошо. А каковы, господин Поссанер, перспективы восстановления вас на прежней работе, как вы сказали, в нацистской разведке или получения новой, соответствующей должности?
Поссанер молча развел руками. Это значило, что его будущее пока неясно для него самого.
Разведчик провел с Поссанером фактически вербовочную беседу и договорился с ним о сотрудничестве.
Он условился об очередной встрече и пообещал платить Поссанеру за информацию, если она будет интересной и содержательной, 600 марок в месяц.
17 ноября 1931 года с диппочтой руководитель легальной резидентуры Б.Д. Берман доложил в Москву о беседе оперработника с Куртом фон Поссанером, бывшим начальником секретной разведывательной службы штаба штурмовых отрядов (СА), которому присвоил псевдоним А/270.
«Нет надобности много говорить о той фактической и потенциальной ценности, которую представляет собой А/270, — писал Артем в Центр. — Это наш первый по-настоящему серьезный источник в Национал-социалистической партии, которая сегодня играет одну из крупнейших ролей и которая за последнее время, одержав побед, готовится к захвату власти. А/270 ценен для нас не только как бывший шеф разведки гитлеровцев, но и как человек оставшийся сейчас в партии и имеющий действительно крупные связи... Наша задача суметь вовремя подхватить этот человеческий материал, который в силу ряда причин или озлоблен, или разочарован... Сотрудничает с нами на основе возникших у него принципиальных разногласий с гитлеровцами».
Начальник внешней разведки А.Х. Артузов мгновенно оценил разведывательные возможности А/270. Его нисколько не смутило то, что неизученного и непроверенного человека привлекли к конспиративному сотрудничеству с резидентурой. Проверить и изучить новичка еще будет время. «Сейчас могут быть самые неожиданные вербовки, — писал он Артему в Берлин. — Дело А/270 лучшее тому подтверждение».
Контроль Поссанера, проведенный резидентурой с помощью опытного агента-установщика Юнкера, подтвердил сказанное им о себе, добавив к этому несколько выразительных штрихов.
По итогам беседы с Поссанером и в результате его проверки вырисовывался любопытный портрет еще довольно молодого человека, нигилиста начала 30-х годов.
Барон Курт фон Поссанер родился в 1898 году в селе Гааль (под Инсбруком, Австрия), австриец, выходец из старинного, но разорившегося дворянского рода. Отец Поссанера был генералом австро-венгерской армии, родной дядя князь Штаренберг возглавлял полувоенную организацию правого толка в Австрии (хаймвер). Курт Поссанер окончил кадетский корпус и в дальнейшем служил на флоте. К революционной волне, прокатившейся по Европе после Октябрьской революции, отнесся с энтузиазмом. Ему показалось, что возглавляемое Гитлером национал-социалистическое движение в Германии наиболее близко ему по духу. Вопреки советам и воле близких, вступил в НСДАП, сблизился с его руководством и занял пост начальника второго отделения секретного отдела высшего руководящего органа Национал-социалистической партии, курируемого принцем Вальдеком Пирмонтом (разведка СА).
По служебным делам Поссанеру пришлось столкнуться с такими сторонами деятельности НСДАП и ее вождей, что он вначале не поверил своим глазам. Ложь, интриги, предательство, насилие — все это ежедневно накапливало у Поссанера отвращение к национал-социализму. Когда же он узнал о том, что в кассу НСДАП поступают взносы от крупных немецких банкиров, что Гитлер и его ближайшее окружение тратят на свои прихоти и роскошь партийные деньги, барон решил, что с него хватит. Он выступил с публичными разоблачениями Геринга и Геббельса, уличая первого в гомосексуализме и воровстве денег НСДАП, а второго в нечистоплотности и аморальном поведении. Геббельс не пропускал на сцену ни одной берлинской актрисы, если она с ним не переспит. Поссанер принялся собирать компрометирующие материалы на началь-ника штаба штурмовиков Рема. Это было несложно, так как тот почти открыто жил со своим денщиком, имевшим миловидное личико. О случайных связях Рема с лицами мужского пола и говорить не приходилось, их трудно было пересчитать.
Своими неосторожными действиями, горячностью и резкостью выпадов Поссанер нажил могущественных и опасных врагов. Сведение счетов с ним было, по-видимому, вопросом времени. Напротив, последовало лицемерное предложение Поссанеру от верхушки НСДАП: он откажется от всех претензий к партии, объявит ложными свои высказывания в адрес указанных им лиц, а НСДАП великодушно забудет его проступки. После случившегося он должен на некоторое время покинуть Германию, затем все вернется на круги своя. Поссанеру пообещали в случае его согласия должность полномочного представителя НСДАП при хаймверах, которые он должен был взять под контроль. По сути, это была почетная ссылка, а не примирение враждующих сторон.
Пока Поссанер раздумывал над сделанным ему предложением, ища в нем скрытый подвох или опасную западню, его уволили со службы, не заплатив ни марки, отобрав служебные документы и пропуск в штаб-квартиру НСДАП в Мюнхене. Однако из членов нацистской партии его не исключили. Значит, окончательно не сбросили со счетов. Как бы там ни было, эти действия болезненно ущемили самолюбие
Поссанера, к тому же оставили его без средств к существованию.
Если я правильно понял, то примирение с НСДАП связано с вашим отъездом, герр Поссанер, из Берлина?
Если мне и придется уехать в Австрию, то я мог бы найти там более интересное занятие.
Что вы имеете в виду?
Хеймверы — это не для меня. Во французском посольстве в Вене работает жена моего фронтового приятеля. Он даже не подозревает, что она сотрудничает с французской военной разведкой. Мне об этом достоверно известно. Если я скажу ей, что сохраню ее секрет и о ее тайной работе муж никогда не узнает, то она исполнит любую мою просьбу. Как вам мой проект?
Заманчиво, но мы предпочли бы продолжить работу с вами в Берлине. Нет ли возможности, используя ваши знакомства, восстановиться в разведке или другой, подобной организации?
Несколько мгновений Поссанер размышлял, прикидывая вероятные варианты. Один вариант у него, кажется, все же имелся.
Мне и самому, честно говоря, не хотелось бы покидать Берлин. Попробую обратиться к шефу разведки Моцу. Он неплохо относился ко мне. Может быть, с его помощью удастся восстановиться на прежней работе.
Будем надеяться, что вам повезет, желаю удачи, — попрощался оперработник с Поссанером.
В марте 1932 года Поссанер снова появился в коридорах нацистской разведки, но положение его было неопределенным. Официально его не оформили на службу и не поручали конкретных дел. Кажется, нацисты намеревались использовать его для раскрытия планов австро-венгерских монархистов, мечтавших о создании Придунайской федерации. «Они, — заявил по этому поводу Гитлер, — сейчас опаснее, чем коммунисты». Он ни за что не хотел выпустить Австрию из своих лап. Подобная перспектива Поссанера не могла устроить разведку, и она продолжала искать пути возвращения барона в активную сферу нацистов.
Между тем скандальная шумиха, поднятая вокруг Поссанера, не прекращалась. Высказывались оскорбительные предположения о том, что он является французским или английским шпионом. Советская разведка была вне подозрения: у нее были надежные помощники в тайной полиции, своевременно предупреждавшие об опасности.
В конце концов Поссанера объявили «нежелательным иностранцем». Он должен был покинуть Пруссию и Баварию. Разумеется, это был лишь повод для НСДАП и нацистской разведки «по-хорошему» избавиться от горячего поборника правды и справедливости.
Резидентура, видя, что использовать А/270 для получения информации по Национал-социалистической партии становится затруднительно, решила направить его усилия на вербовку функционеров НСДАП и сотрудников спецслужб рейха. По просьбе сотрудника резидентуры Поссанер составил список известных ему лиц, занимающих руководящие посты в разведке, службе безопасности и Национал-социалистической партии. Перечень получился внушительный, в нем насчитывалось более пятидесяти человек! Артем, просматривая список, останавливался на именах известных политиков, промышленников, журналистов, военных, дипломатов, сотрудников спецслужб, а также интересующих разведку представителях Австрии, Нидерландов, Венгрии, Румынии, Польши и Чехословакии. Было решено использовать А/270 для привлечения к сотрудничеству с разведкой некоторых из указанных им лиц. Барон воспрянул духом, было заметно, что он тяготился вынужденным бездельем и хотел каким-то образом отблагодарить за выданный ему аванс.
