По мнению автора, трудности с перебежчиками заключаются в их моральной перегрузке, которую они постоянно испытывают: «Перегрузка возникает с того момента, когда принимается решение о побеге. Очень немногие идут на предательство с лёгким сердцем, и мысль о том, что ты отправляешься в вечное изгнание, вовсе не утешает».
При этом разведслужбы хотят, «чтобы перебежчик рассказал всё, что он знает, как можно скорее».
«Стремление выжать из перебежчика как можно скорее всё, что он знает, вовсе не означает, что спецслужбы о нём не заботятся. ЦРУ гарантирует ему пожизненную пенсию. Проявляется забота о жилье, медицинском обслуживании, социальном обеспечении. Его консультируют по финансовым вопросам, а при желании помогают приобрести новую профессию. (Очень немногие привлекаются к работе в ЦРУ, да и то лишь в качестве консультантов.) Какой бы радостной ни казалась бывшему сотруднику КГБ перспектива первоначально, он очень быстро осознаёт, что обречён пребывать на свалке отработанных перебежчиков».
Поэтому: «Самые сметливые из перебежчиков начинают понимать, что их ожидает, сразу после прибытия в Вашингтон, и пытаются что-то предпринять. Они начинают преувеличивать свою роль в делах КГБ, присваивая себе более высокое звание, уверяют, что имели доступ к важным документам, так как оставались на работе в одиночестве по выходным дням, были знакомы с болтливым сотрудником архива, проходили специальную подготовку, а однажды даже встречались с самим Сталиным, и так далее и тому подобное».
По мнению Найтли, «все эти уловки преследуют одну цель — отдалить приход того дня, когда у него закончится вся информация и вместе с ней завершится его активный жизненный путь».
Судя по всему, Петру Сергеевичу Дерябину это удалось…
ИСТОЧНИКИ
1. Бобков Ф.Д. КГБ и Власть. М, 1995.
2. Боевой путь 79-й гвардейской стрелковой дивизии. Музей боевой славы. Интернет.
3. Верещагин ПА. Моя малая родина (Записки о селе Локоть). Интернет.
4. Википедия: Востоков (Пстрочспков) Владимир Владимирович. Интернет.
5. Гордое Брук-Шеферд. Перелетные птицы (перебежчики из разведки 1945 —1985). Интернет.
6. Дегтярёв К., КолпакидиА. Внешняя разведка. М., 2009.
7. Найтли Ф. Шпионы XX века. М., 1994.
8. Петров НВ. Кто руководил органами госбезопасности, 1944—1954. Справочник. М., 2010.
9. Шатунов Е. Несостоявшийся учитель из Бийска, похороненный за океаном. Барнаул № 2,2011 г.
10. СМЕРШ. М., 2003.
11. Тьерри В. КГБ во Франции. М., 1993.
12. Уайз Д. Охота на «кротов». М., 1994.
13. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682525. Д. 447. Л. 353.
14. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 686044. Д. 3355. Л. 143.
15. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690155. Д. 1259. Л. 213.
16. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 11458. Д. 74. Л. 88.
КАК УЧАСТНИК ВОЙНЫ ОКАЗАЛСЯ НЕ ТЕМ, ЗА КОГО СЕБЯ ВЫДАВАЛ
О войне он рассказывать любил, но, говорят, как-то сумбурно. А впрочем, чего не бывает в пятьдесят лет. И волосы уже седые, и здоровье не то, да и память где-то начинает подводить…
Александр Юрьевич Мироненко был призван в Красную армию 20 сентября 1944 г. Разделянским районным военным комиссариатом Одесской области. Украинец, беспартийный, находившийся в оккупации и ещё очень молодой человек 1926 года рождения.
Служить он попал в 191-ю стрелковую дивизию, которая в конце января 1942 г. была передана из состава 4-й армии в состав 2-й ударной и принимала участие в Любаньской операции. К 1 июня 1942 г. остатки дивизии были выведены из кольца окружения. В течение 1943 г. 191-я вела бои за Синявино, в течение всего лета 1944-го ведёт безуспешные бои на Нарвском оборонительном рубеже. В августе, в ходе Тартуской операции, проводит десантную операцию. В сентябре наступает на Ригу, а после освобождения Риги, осенью 1944 г., дивизия выводится в резерв. В декабре её перебрасывают в Польшу.
Именно день 17 декабря 1944 г. значится в документах Мироненко, как начало его участия в Великой Отечественной войне.
В марте 1945 г. старшего сержанта Мироненко Александра Юрьевича, командира отделения взвода учебной роты 191-й стрелковой Новгородской Краснознамённой дивизии, представляют к первой боевой награде — ордену Красной Звезды:
«Т. Мироненко за время пребывания в учебной роте с 17 декабря 44 г. проявил себя отличником боевой и политической подготовки, дисциплинированный и исполнительный.
Досрочно получил звание старшего сержанта. Т. Мироненко 7.03.45 г. действуя в составе взвода на участке с. Берент при выполнении боевой задачи, поставленной командиром дивизии, прорыв обороны противника с заходом в тыл проявил себя храбрым стойким командиром отделения. Он со своим отделением первым бросился в атаку и огнём из автомата рассеял группу противника, и заставил прекратить огонь огневой точки.
Т. Мироненко умелыми и смелыми своими действиями в бою показал мужество. В результате его отделение успешно выполнило приказание командования, возвратилось без потерь.
Т. Мироненко достоин правительственной награды орденом Красная Звезда».
Несмотря на такое представление, командир дивизии понизил награду с ордена до медали. Он так и написал своей собственной рукой: «Заслуживает награждения медалью “За отвагу”». Чуть ниже его подпись и дата: «15 марта 1945 года».
Служил Мироненко действительно хорошо. Был образцовым солдатом. Отличался дисциплинированностью, что отмечали не только командиры, но и его товарищи.
Как пишет В. Станкович, Мироненко в армии «служил с… 1944 года до октября 1951 года — и неплохо служил. Был командиром отделения, помкомвзвода в разведроте, начальником канцелярии мотоциклетного батальона, затем писарем штаба 191-й стрелковой и 8-й гвардейской механизированной дивизии. Его наградили медалью “За отвагу”, медалями за взятие Кенигсберга, Варшавы, Берлина. Как вспоминали сослуживцы, он отличался немалой храбростью и хладнокровием. В 1948 году Мироненко… был откомандирован в распоряжение Политуправления Группы советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ). Там он работал в редакции газеты “Советская Армия”, печатал переводы, статьи, стихи.
Публиковался в украинских газетах — например, в “Прикарпатской правде”. Работал на радио: советском и немецком. За время службы в Политуправлении получал многочисленные благодарности… за выступления и публицистику, разоблачавшие фашизм».
«Журналистская карьера Мироненко тоже была стремительна, — рассказывает Е. Павлова. — В 1946 году (ему тогда был 21 год, и он служил в Германии) герою войны предложили вступить в комсомол, избрали в местное бюро ВЛКСМ. Он выступал в печати, обличая фашизм, и его откомандировали из части в газету группировки “Советская Армия”. Там он работал в международном отделе, поскольку знал несколько языков. После демобилизации, приехав с женой в Москву, устроился в… газету “На стройке”, одновременно печатался в “Красном воине”, “Советской авиации”, “Советском флоте”. Здесь его снова избрали в бюро ВЛКЕМ, приняли в Союз журналистов».
«С 1952 года он работал в газете “На стройке”, — продолжает В. Станкович, — ас 1961-го — в издательстве Министерства гражданской авиации, где занимал разные должности и даже был несколько лет подряд председателем месткома профсоюза. В 1965 году даже стал кандидатом в члены партии; затем членом КПСС. Кроме основной работы… сотрудничал в разных газетах и журналах: “Красный воин”, “Советская авиация”, “Лесная промышленность”, “Водный транспорт”. И везде отмечался благодарностями, грамотами, успешно продвигался по службе, стал членом Союза журналистов СССР. Переводил с немецкого, польского, чешского. В 1952 году вышел, например, его перевод книги чехословацкого писателя Радко Пытлика “Сражающийся Ярослав Гашек” — и отличный перевод, надо отметить».
Александр Юрьевич дослужился до старшего редактора издательства Министерства гражданской авиации… И вот что о нем рассказала «Московскому комсомольцу» его коллега — Людмила Андреевна Свиридова:
«Я Мироненко очень хорошо помню. Внешне он был приятным: высокий, симпатичный, голубоглазый, седоватый. Волосы густые. Очень исполнительный, незлобивый. Голоса не повышал. Если обещал что-то сделать, выполнит обязательно, не забудет.
Сам Мироненко практически не писал — правил чужие тексты, больше техническую литературу. Ему даже предлагали должность заведующего редакцией, но он почему-то отказался.
Мы сталкивались с ним но профсоюзной линии, я вела культурно-массовую работу, а работала линотиписткой (наборщицей на типографской машине). Помню, как в издательстве праздновали очередную годовщину войны, так Мироненко как участнику памятные подарки вручали!»
Сколько верёвочке ни виться, все равно конец будет. Примерно так произошло и с нашим «героем». Не одно десятилетие минуло с войны. Сам он стал забывать тех, кого должен был бы помнить, но зато они его не забыли.
