Из протокола допроса свидетельницы Борисовой Н.П.: «В период весны и лета 1943 года в гор. Сталино мне несколько раз приходилось видеть, как Юхновский, будучи вооружённым пистолетом, из грузовой машины брал арестованных и сопровождал их в комнату допросов, находящуюся на первом этаже здания, которое занимала 721 группа ГФП. Когда он их брал с машины, то они имели нормальный вид и даже были не связаны. Юхновский арестованным кричал, чтобы они шли быстрее, при этом ударами руки подталкивал в спину. Как и вместе с кем из немецких следователей допрашивал Юхновский советских людей, я не знаю, так как на допросах не присутствовала, но мне неоднократно приходилось слышать крики мужчин и женщин, которые допрашивались с его участием. Я так же видела в период весны и лета 1943 года (точные даты не помню), как Юхновский выводил из комнаты допросов избитых и окровавленных трёх мужчин в возрасте около 30 лет, руки у которых были заломлены назад и связаны верёвками. Мужчины шли и стонали. Куда их вёл Юхновский, я не знаю, но думаю, что на машину для отправки в тюрьму. Фамилий этих мужчин я не знаю, и мне не известно, за что они были арестованы. Я также в указанный выше период видела, как Юхновский из комнаты допросов выводил во двор на машину двух молодых женщин, лица у которых были окровавлены, а руки заломлены назад и связаны верёвками. Выводил он их не сразу, а по одной. Ни фамилий, ни имён этих женщин я не знаю. Мне несколько раз приходилось производить уборку, где с участием Юхновского в комнате допросов истязали советских людей. В этой комнате на полу и стенах было много кровяных пятен. Хочу сказать, что мне как уборщице ГФП-721 приходилось по своим делам проходить но коридорам здания ГФП и то, что я показала о сопровождении Юхновским арестованных советских граждан, видела сама лично. О его выездах на расстрелы советских людей я знаю со слов б. кавалера Сидоренко Аркадия. О том, как Юхновский внедрялся с целью предательства в антифашистские организации, я знаю с его слов. О преступной деятельности Юхновского в период его службы в ГФП-721 должны хорошо знать Сидоренко Аркадий, Лурга Леонид и выше мною названный Арнольд. Юхновский, как сотрудник ГФП-721, не всё время находился в гор. Сталино, он вместе с Сидоренко и Лургой выезжал в г. Таганрог, где проводились карательные операции против партизан. Об этом мне говорил Сидоренко. Да я и сама видела, как вместе с ним в Таганрог собирался…»
На следствии Юхновский показал, как летом 1944 г. он нарочно отстал от отступавшей из Молдавии колонны немцев, затем сделал себе новые документы на фамилию мачехи, став Мироненко, а в Одесской области, чтобы окончательно затеряться, вступил в ряды Красной армии.
Отец Юхновского был после войны расстрелян. Утверждают, что свою деятельность в роли начальника полиции г. Ромны он начал с публичной казни через повешение более чем 200 человек. Поэтому его не могла спасти некоторая активная работа на партизан, когда он вынужденно помогал им делать необходимые пропуска и другие документы.
Свою единственную дочь Юхновский успел выдать замуж за немца. На суд она приезжала уже из Германии. После ареста жене Юхновского сразу же предложили уволиться из издательства «Высшая школа» по собственному желанию. Позже она сменит фамилию своего мужа-палача.
А в 1976 г. в центральной прессе Советского Союза появится небольшое сообщение о том, что в соответствии с рассмотрением материалов уголовного дела, некто Юхновский — гитлеровский палач, который долгое время скрывался под именем Александра Мироненко, приговорен к смертной казни.
Спустя тридцать лет после Великой Победы возмездие наконец-то свершилось. Следствие и суд расставили все точки над «i». Однако вряд ли кто до сих пор сможет здраво объяснить, как вполне обычный советский школьник, добрый и отзывчивый подросток, писавший стихи, вдруг стал хладнокровным участником массовых расстрелов и истязаний своих соотечественников.
ИСТОЧНИКИ
1. Википедия: 191-я стрелковая дивизия. Интернет.
2. Википедия: Юхновский Александр Иванович. Интернет.
3. Кобельнюк А. Он служил в «филиале гестапо». Ракурс-интернет.
4. Контрразведывательный словарь. Высшая школа КГБ СССР. М, 1972 г.
5. Курылёв О. Боевые награды Третьего рейха. М., 2005.
6. Макаров П. В ипостасях… Лебедь, №561,30 марта 2008 г.
7. Павлова Е. 30 лет под страхом смерти. Московский комсомолец, № 1963,20 декабря 2005 г.
8. Станкович В. Двойная жизнь предателя — поэт и палач в одном лице. НВО, 31 мая 2011 г.
9. ЦАМО. Ф. 33. Он. 687572. Д. 708. Л. 239.
ТОНЬКА — ПАЛАЧ ЛОКОТСКОГО ОКРУГА
Антонина Макаровна Макарова родилась в 1923 г. в деревне Малая Волковка, Сычёвского уезда, Смоленской губернии в бедной крестьянской семье. После окончания школы Антонина уехала за лучшей жизнью в Москву, но война сломала вполне достижимую мечту девушки. Как и тысячи сверстниц, она добровольно попросилась на фронт и очень скоро, с санитарной сумкой через плечо, в составе одной из дивизий народного ополчения отправилась на передовую.
К слову сказать, Антонина Макарова вполне могла клюнуть на разъяснения районных московских начальников, что воевать ополченцы не будут, а им придётся всего лишь решать вспомогательные задачи недалеко от дома. Например, на строительстве оборонительных рубежей, охране военных объектов, ловле диверсантов и т.д. Правда, былин ещё и льготы. Так, Е. Жирнов в статье «За партизанами сохранена заработная плата» касается материальной стороны, в том числе и мобилизованных добровольцев в народное ополчение:
«Жительница города Пушкина Ленинградской области Лидия Осипова 10 августа 1941 года записала в дневнике:
“Многие идут добровольцами на фронт. Это отнюдь не энтузиазм, а расчёт. Семьям добровольцев обеспечивается довольно большое пособие, а мобилизуют всё равно: не через неделю, так через две. Вот люди и спешат в “добровольцы”. Власть делает из этого пропагандную шумиху. И волки сыты, и овцы — если не сыты, то всё же имеют какой-то профит”….
Уход добровольцев на фронт из корыстного расчета, а не по зову сердца совершенно не соответствовал тому, во что на протяжении всех военных и послевоенных лет верил весь советский народ. Но документы свидетельствуют, что партия и правительство действительно стимулировали добровольцев: им на всё время службы сохранялась зарплата по прежнему месту работы.
Денежное содержание рядового красноармейца, призванного до войны или мобилизованного по повестке, составляло 10 руб. в месяц, и за участие в боевых действиях добавлялось столько же. Зарплата рабочего составляла около 300 руб. в месяц, а у передового отряда трудящихся — стахановцев — могла доходить и до 1000 руб. У специалистов с высшим образованием зарплата колебалась в пределах 500 — 1000 руб. Так что в выгоде добровольного ухода на фронт не было никаких сомнений.
Воодушевлённые успехом этой меры, руководители страны решили распространить её на тех, кто, несмотря на призывной возраст или проблемы со здоровьем, решил записаться в народное ополчение. 10 июля 1941 года Государственный комитет обороны (ГКО) принял постановление “О денежном обеспечении лиц, вступивших в народное ополчение”».
Ну как же Антонина Макарова могла пропустить такой шанс, да ещё если не воевать, а просто помочь фронту?
Всё оказалось намного прозаичнее, чем Тонька могла себе представить…
7 октября немцы силами 56-го моторизованного корпуса 3-й танковой группы с севера, 46-го и 40-го моторизованных корпусов 4-й танковой группы с юга и востока прорвались к Вязьме и окружили 19 стрелковых дивизий, 4 танковые бригады четырёх советских армий и группы генерала Болдина, образовавших «Вяземский котел».
11 октября 1941 г., все они пытались вырваться из окружения под общим командованием генерала Лукина. 85 тысячам бойцам и командирам удалось выйти к своим. Но там, под Вязьмой, на полях боев остались около 400 тысяч их товарищей, а 685 тысяч бойцов и командиров попали в плен.
Там, в «Вяземском котле», Антонина Макарова впервые в своей жизни оказалась в окружении.
А окружение — вещь безумно страшная! Окружение — это, в сущности, замкнутое пространство. «Что означала эта “замкнутость”? — объясняет на основе фактов Б. Беленкин. — Невозможность обороняться (заканчивались боеприпасы); голод (невозможность раздобыть пищу, к тому же в условиях рано наступившей зимы, т.е. рано выпавшего снега); вынуждение к постоянной смене места дислокации (к чему побуждали — непрерывные, в течение всех дней существования ещё хоть в какой-то степени боеспособных частей — танковые атаки, бомбёжки и артобстрел противника), и потому невозможность хоть как-то согреться, обсушиться в условиях непрекращающихся: дождя, мороси, снега… Боевые порядки нарушены, воинские части перемешались. Москвичи-ополченцы (в возрасте от 17 до 55 лет) оказались рядом с солдатами-призывниками, последние же — по своему происхождению — в основном крестьяне. Полуграмотные парни, с одной стороны, более приспособленные к выживанию в походных условиях, с другой — вовсе не горящие столичным патриотизмом. С неба — листовки про “жидов и комиссаров”. — А жиды-интеллигенты и коммунисты — их рядом в избытке… — ополченцы! В замкнутом пространстве вязьминского котла много чего обнаруживалось. Среди прочего, насколько эфемерным может быть понятие “свои — чужие” (имеются в виду массовые случаи выдачи оккупантам своих товарищей по плену — евреев и коммунистов). Оказалось, что свои могут оказаться столь же опасны, как и враг!.. Для большинства — эти “обнаружения”, эти открытия стали предсмертными». Но только не для Антонины Макаровой, ибо сопротивляться врагу она и не собиралась. Корыстолюбивая натура жаждала жизни. Некоторым нашим современникам это покажется очень знакомым, но это уже другой разговор.
