Сергей Ченнык - Противостояние

Как фланговая батарея, Константиновская попала под основной удар эскадры союзников.

Расположенная на возвышении батарея представляла хорошую цель для двух групп английских кораблей, обстреливавших ее. Как только неприятельские корабли входили в зону обстрела батареи или соседних с ней батарей Карташевского или Волохова, артиллеристы немедленно производили пристрелку и, добившись попаданий, развивали максимальную скорострельность. Здесь так же, как и на левом фланге, пороховой дым постепенно закрывал корабли, и русские корректировали стрельбу по вспышкам неприятельских залпов или по самим кораблям, если они появлялись в разрывах дыма. Противнику тоже удалось добиться попаданий в Константиновскую батарею. Одна бомба попала во дворик и взорвала там несколько ящиков с боеприпасами, другая — в верхнюю незащищенную платформу. Личный состав, находившийся здесь, был выведен из строя, а орудия оказались поврежденными. Оставшись у единственного уцелевшего орудия, фельдфебель 3-й артиллерийской роты Григорий Брилевич геройски продолжал стрельбу, не обращая внимания на летящие кругом ядра и бомбы.{1120}

Бой в районе Константиновской носил такой же характер, как и в районе батареи № 10: вражеские корабли, получив повреждения, или при возникновении пожаров, выходили из боя, устраняли последствия повреждений, а затем снова вступали в бой. Но огонь их становился все менее эффективным, и в 18 час. 11 мин. английские корабли вышли из зоны огня севастопольских береговых батарей, которые до последней возможности вели обстрел противника.{1121}

Батарея была явно не по зубам союзникам. Спустя несколько десятков лет после события, это было отмечено Ф. Альтмайером в его «Войне на море»: «В тех случаях, когда укрепления, при сильном артиллерийском вооружении, будут так расположены, что флоту нельзя занять охватывающую позицию и поражать укрепления анфиладным и тыльным огнем (Акра, 1840 г., Константиновская батарея в Севастополе 1854 г. и проч.), победа остается на стороне укреплений, если бы флот даже и превосходил их в числе орудий. Такое заключение основывается на том, что береговые артиллеристы будут иметь перед собой весьма большую площадь поражения, между тем как корабельные орудия нужно будет наводить лишь на дуло орудия противника».{1122}

В результате титанических усилий само сооружение пострадало слабо. Американский майор Делафилд утверждает, что два относительно серьезно пострадавших каземата были восстановлены в течение суток.{1123} Из 5 ядрокалительных печей было разрушено 4. Во дворе батареи были взорваны несколько зарядных ящиков, повреждены 10 амбразур.

Эти две батареи были построены севернее Константиновской батареи в целях ее защиты с тыла и обстрела морского берега до устья реки Бельбек в январе-апреле 1854 г. Их преимуществом была продуманность расположения, прежде всего возвышенность над уровнем моря, позволявшая обстреливать корабли с больших дистанций, оставаясь самим малоуязвимыми, что и подтвердили описываемые события. 

Башня Волохова.

17 марта 1854 г. Корнилов произвел рекогносцировку побережья от Херсонесского маяка до мыса Лукулл. Результаты были неутешительными: оказалось, что неприятельские корабли могут подойти к побережью в тыл Константиновской батарее и держать под обстрелом не только ее, но и флот, находящийся на рейде. А так как два орудия в так называемых «башнях Мартелло» не могли серьезно противостоять этим действиям, было принято решение о срочном строительстве земляной батареи и каменной башни в этом районе. Солдаты полковника артиллерии Карташова быстро возвели земляную батарею на пять орудий, а вот строительство каменного укрепления требовало немалых средств. Корнилов обратился за помощью к отставному подпоручику Даниилу Волохову, который был подрядчиком у Морского ведомства и слыл весьма состоятельным человеком. Кроме прочего он был другом Корнилова, и не случайно в доме Волохова в период обороны находилась последняя квартира адмирала. 26 сентября 1854 г. из дома контр-адмирала В.И. Истомина он и перебрался к Волохову, на горе возле телеграфа, чтобы быть в центре действий и наблюдений. Там же разместился и его штаб, адъютанты и флаг-офицеры.{1124}

Бывший офицер взялся своими силами и средствами построить башню. 31 марта начали работы, а 21 апреля 1854 г. укрепление было завершено. Мощное фортификационное сооружение в виде квадратной в плане башни имело стороны длиной до 18 и высотой до 9 м, толщина стен и сводов приближалась к двум метрам. На первом этаже были пороховые погреба и 7 бойниц для ружейной обороны, на втором ярусе — ядрокалильная печь и 49 бойниц для ружей. Вход в башню охранялся двумя 18-фунтовыми карронадами, установленными в амбразурах. Против входа соорудили мост с подъемным пролетом, через который можно было войти в башню. Со второго этажа гарнизон укрепления мог попасть по внутренней лестнице на третий ярус открытой обороны; его окружал парапет с бойницами высотой 160 см. На открытой обороне на круглых платформах были установлены восемь 36-фунтовых орудий для стрельбы через банк. Но главным в этом сооружении был вал, который прикрывал укрепление со всех сторон и делал его почти неуязвимым для противника.{1125} Полностью недостатков, правда, избежать не удалось. Отчасти к таковым можно отнести то, что из 8 орудий, хотя и установленных на вращающихся платформах, только 5 могли стрелять одновременно в одну сторону, не имея разницы: в сторону моря, или в сторону суши.{1126}

Батарея Карташевского, она же батарея №12. Ее предназначением было фланкирование башни Волохова и Константиновской батареи. На вооружении имела три 1-пудовых единорога и два орудия на флангах (36-фунтовая пушка на левом и 1/2-пудовый единорог на правом.{1127}

Еще до начала Крымской кампании эти батареи имели реальную возможность опробовать свои пушки, а заодно получить практику стрельбы по союзному флоту. 14 июля 1854 года, когда три неприятельских корабля, преследуя небольшой русский корабль, вошли в зону действия их орудий, артиллеристы быстро открыли по ним меткий огонь и достигли четырех попаданий в головной неприятельский корабль. Противник отказался от дальнейшего преследования и удалился в сторону реки Качи.

29 сентября турецкий корвет вошел в сектор обстрела батарей и быстро за это поплатился. Под градом ядер турецкая команда оставила лишенный управления и дрейфовавший по ветру корабль. В это время английский военный пароход приблизился к турецкому корвету, чтобы взять его на буксир. Батареи № 8, 10 и Константиновская не замедлили открыть по нему меткий огонь. Английский пароход удалился. Полуразрушенный турецкий корвет был прибит волной к берегу.{1128}

5(17) октября батарея Карташевского была атакована линейным кораблем «Аретуза». Основным противником башни Волохова стал «Альбион». Думаю, что англичане не сильно волновались по поводу этих слабо вооруженных батарей, хотя прекрасно понимали, что само расположение делало невозможным их принуждение к молчанию.{1129}

Обе батареи прекрасно выполнили свою задачу прикрытия Константиновской батареи. За 6 часов каждое орудие сделало по 240–290 выстрелов. Раскалились не только пушки, но и атмосфера: «В одном только белье, сбросив шинели, потому что и без них было жарко, не смотря на октябрьский холод, орудийная прислуга, почти не сходившая с бруствера, усердно работала при орудиях».{1130}

Причину успешного действия по неприятелю объяснить не трудно. Будучи расположенными с превышением по высоте и потому доминирующие над водной поверхностью, эти две батареи постоянно видели цель, и им оставалось лишь точно накрывать ее. А это русские морские артиллеристы всегда умели делать качественно. Потому, хотя и им периодически доставалось, они, в свою очередь удачно поражали верхние палубы английских кораблей, нанося чувствительные потери.{1131}

Летом 1850 г. генерал-инспектор по инженерной части, посетивший Севастополь, составил подробнейший и основательнейший отчет о поездке. Отчетный документ был одобрен лично императором Николаем I. Высокое начальство было довольно тем, что 10-я батарея хорошо обстреливает вход в севастопольский рейд и подходы к нему. Однако недовольство вызывало состояние защиты горжевой части в случае возможной атаки десанта противника. В результате было предписано исполнить ряд конкретных указаний. Прежде всего, 10-я береговая батарея должна была быть укреплена углублением рва, увеличением высоты эскарпных, контрэскарпных и брустверов. При этом надлежало обеспечить фланговый обстрел рва. К началу войны батарея состояла из двух исходящих закругленных частей, соединенных ломаной куртиной.{1132}