Руководству Юго-Западного фронта пришлось различными способами поднимать боеготовность и дееспособность войск, в частности, формировались ударные части из офицеров и лучших солдат, боевые порядки войск насыщались техникой. По сути, впервые за войну расход боеприпасов был не ограничен и на действия артиллерии ложился значительный объем выполняемых задач.
Русским войскам удалось добиться тактического прорыва.
Э. фон Людендорф отмечал: «Русское наступление в Восточной Галиции сопровождалось большим расходом боевых припасов…» [211]. Так, на фронте содействующей наступлению Юго-Западного фронта 10-й армии Западного фронта «Производимые разрушения были весьма основательны. Сильно повреждены окопы 1 и 2-й линий; частью разрушены, частью завалены многие блиндажи и пулеметные гнезда, как за окопами, так и в узлах и позади них. Слабее было разрушение фланкирующих фасов» [212]. Для разрушения более прочных укреплений, начальники артиллерийских групп присоединяли к работающим батареям другие, массируя иногда огонь до 4-х батарей на одном участке. Батареи, выполнившие свои задачи, получали новые. Легкая артиллерия расширяла и расчищала проделанные проходы в проволочных заграждениях.
М. Гофман писал о боях с войсками русского Западного фронта: «Нам пришлось… поволноваться, когда 21-го числа (нового стиля. – А. О.) сильной атакой около Крево, южнее Сморгони, русским удалось прорвать наш фронт и оттеснить… ландверную дивизию… лишь через несколько дней могла туда подойти одна сейчас же отправленная дивизия… До того времени 10-я армия должна была сама себе помочь… Сильным артиллерийским огнем нам удалось задержать русских, проникших в наши позиции, и, в конце концов, принудить их снова отдать занятые ими окопы. Русская армия много потеряла вследствие революции в моральной стойкости, – раньше же наше положение могло бы стать тут… более тяжелым» [213].
Так, по словам русского солдата-фронтовика, «артиллерийская подготовка к атаке была произведена блестяще. Проволочные заграждения противника были сметены, и наш полк с небольшими потерями ворвался, в первую линию полуразрушенных немецких окопов. Вторая и третья линии обороны были взяты с боем. Контратака обошлась дорого немцам. Около двухсот трупов рослых немецких юношей и молодых мужчин… лежало в разных позах, уткнувшись в землю. За третьей линией наши цепи залегли и потребовали смены, так как еще на митинге один из гвардейских делегатов заявил, что гвардия сменит нас, как только мы прорвем линии обороны германцев. Все усилия генералов толкнуть нас в дальнейшее наступление кончились ничем. 6-й Финляндский полк заявил, что условие свое выполнил и ждет гвардию для смены. Так как смена откладывалась, то солдаты и солдатская часть полкового комитета выделили делегацию в части гвардейского корпуса.
Каково же было наше озлобление и ярость, когда мы узнали, что солдаты гвардейского корпуса и не собирались наступать… так как фактически всем корпусом руководит один из большевистски настроенных дивизионных комитетов» [214].
Летнее наступление 1917 г. показательно тщательностью его подготовки.
Подготовка к операции заключалась в осуществлении инженерной разведки, строительстве пехотных и артиллерийских позиций, корпусных и армейских артиллерийских складов, тяжелых блиндажей и наблюдательных пунктов, устройстве грунтовых и исправлении шоссейных дорог, постройке широко– и узкоколейных железнодорожных веток. Особое значение придавалось сооружению ложных батарей.
Особое значение имела маскировка артиллерийских позиций – она оказалась настолько удачной, что ни одна из замаскированных батарей не была обнаружена до открытия ими огня, что имело важнейшее тактическое значение. Противнику удалось обнаружить орудия лишь в день боя – по вспышкам выстрелов.
Все батареи были снабжены плетнями для укладки перед орудиями – с целью уменьшения пыли от выстрелов, особенно сильно демаскирующей артиллерию в сухое время года. Для полного уничтожения пыли (путем смачивания плетней водой) на некоторых батареях были построены колодцы. Батареи затягивались проволочными сетями с вплетением в них растительности и других подручных материалов, в зависимости от местности, а затем все окрашивалось под тон окружающей среды краской на цементном закрепителе, которую, по мере смыва дождем, возобновляли. На некоторых батареях вместо сеток применялись легкие деревянные щиты, которые посыпались тонким слоем земли и окрашивались.
Например, 4-орудийная батарея 9-го мортирного артиллерийского дивизиона была замаскирована с помощью сеток с вплетением в них живых ветвей – это маскировочное покрытие было окрашено в зеленый цвет, также как и землянки личного состава батареи и ее наблюдательный пункт. При маскировке 2-й тяжелой батареи литеры Ж всю извлеченную при производстве шанцевых работ землю окрашивали, а для уничтожения теней укладывали хворост, который также поливался раствором краски. После окончания установки батареи, в защитный цвет выкрасили два больших полотнища, из которых сделали две палатки, и установили их над орудиями.
При маскировке батарей активно использовали перекрытия из хвороста. Брустверы и хворост были окрашены в коричневый цвет с зелеными пятнами, под цвет вспаханного поля, покрытого редкой травой. Земляные насыпи окрашивались в зеленый цвет.
1-я отдельная тяжелая батарея литеры Ж и 2-я батарея 12-го осадного парка у дер. Тросцьянца, находившиеся на меловой почве, были замаскированы белым полотном, для чего над каждым орудием был устроен каркас и натянуто полотно, а извлеченную белую землю, разбросанную небольшими участками, местами окрашивали в темно-коричневый цвет. Благодаря этому получилось впечатление вспаханного поля с белыми пятнами, которые имели сходство с крышами землянок, сооруженных весной 1917 г. в этом районе.
Маскировочные команды и саперы активно использовали любой подручный и специально заготовленный материал – маты, шпалы, щиты, сети, маски и пр. Мосты окрашивались под цвет воды, артиллерийские погреба – под цвет лугов, шпалы и рельсы – под цвет шоссе и т. д. Всего на эти работы было израсходовано до 3 тонн красок всех цветов, 1,2 т сажи, 256 кг нафтола, 672 кг мела, 288 кг извести и до 9 т цемента.
Разведывательная работа также дала большие результаты. К началу операции было пристреляно до 70 % батарей противника. Позиции вражеских батарей удалось выяснить либо посредством системы засечек звукометрическими методами или же путем наблюдения с привязных аэростатов. Была налажена качественная связь – от каждого наблюдательного пункта к батарее тянулось не менее 2–3 линий связи.
План боепитания артиллерии был составлен заблаговременно. Разумной была и методика применения артиллерии. После окончания пристрелки артиллерия каждого корпуса переходила к стрельбе на разрушение закрепленных за ними участков позиций противника и к разрушению проволочных заграждений. Кроме артиллерии работали и минометы.
Во время артиллерийской подготовки артиллерия каждого корпуса несколько раз производила ложные переносы огня – немцы открывали заградительный огонь и тем обнаруживали или подтверждали места нахождения своих батарей. Наступающая русская пехота сопровождалась заградительным огнем, схемы которого были розданы командному составу – до командиров рот включительно.
Летнее наступление 1917 г. – лишний пример того, что техника не может компенсировать отсутствие боевого духа и воли к победе.
Австро-германские войска локализовали русское наступление.
Укрепленные позиции русской армии при наличии 3-х стрелковых линий. Наставление для борьбы за укрепленные полосы. По указаниям и под редакцией командующего 5-й
