Выйдя на свободу, С. Бандера начал энергичную борьбу за власть в ОУН с ее руководителем полковником А. Мельником, «унаследовавшим» ее после ликвидации в 1938 г. прежнего лидера и ярого врага советской власти Е. Коновальца. Опираясь на поддержку «молодых» националистов и проявив недюжинное мастерство в «подковерной борьбе», Бандера 11 февраля 1940 г. на партийной конференции ОУН в Кракове сумел переиграть потерявшего «политический нюх» старого агента германской разведки А. Мельника (псевдоним «Консул-1»). А через девять месяцев, 11 ноября, на совете «Революционного провода ОУН» был утвержден ее новый состав: С. Бандера — руководитель, Р. Шухевич, оставивший о себе в Украине и Польше зловещую память организацией массовых убийств евреев и лиц, заподозренных в связях с партизанами, а также Н. Лебедь, В. Стецько и другие рядовые члены.
Гитлеровским спецслужбам грызня между вождями украинских националистов была только на руку. Придерживаясь старого и испытанного принципа: «Разделяй и властвуй», они не оставили без работы и А. Мельника. С их помощью он создал «Национальную раду Украины», боевики которой с не меньшей жестокостью, чем бандеровцы, осуществляли террористическую деятельность на территории СССР.
До войны с Советским Союзом оставались считанные месяцы, поэтому в абвере решили подтолкнуть украинских националистов к активным действиям. Весной 1941 г. в Берлине с С. Бандерой был проведен ряд конспиративных встреч заместителем начальника отдела «Абвер-2» полковником Э. Штольце. На них была достигнута договоренность о формировании «повстанческой армии для борьбы с большевизмом». Получив такую мощную поддержку, С. Бандера и его единомышленники рьяно взялись за выполнение поставленных перед ними задач. Они готовы были сотрудничать не только с фашистами, а и с самим дьяволом ради вожделенной власти и достижения своей главной цели создания «Суверенной Соборной Украинской Державы и установления нового порядка на ее территории».
О том, каков был бы тот «новый порядок» на Украине, говорят скупые строчки многочисленных докладных записок руководителей органов государственной безопасности УССР, которые накануне войны поступали в НКВД СССР и в высшие партийные инстанции.
В апреле 1941 г. в докладной записке НКГБ УССР секретарю ЦК ВКП(б) Украины Н. Хрущеву «О ликвидации базы ОУН в западных областях Украины» сообщалось:
«…Материалами закордонной агентуры и следствия по делам перебежчиков устанавливается, что немцы усиленно готовятся к войне с СССР, для чего концентрируют на нашей границе войска, строят дороги и укрепления, подвозят боеприпасы.
Известно, что при ведении войны немцы практикуют предательский маневр: взрывы в тылу воюющей стороны («пятая колонна» в Испании, измена хорватов в Югославии). Материалы, добытые в процессе агентурной разработки и следствия по делам участников Организация украинских националистов (ОУН), в том числе и воззвания в листовках организации, свидетельствуют о том, что во время войны Германии с СССР роль «пятой колоны» немцев будет выполнять ОУН. Эта «пятая колонна» может представлять собой серьезную опасность, т. к. она хорошо вооружена и пополняет свои склады путем переброски оружия из Германии. Так называемый Революционный провод ОУН, руководимый Степаном Бандерой, не дожидаясь войны, уже сейчас организовывает активное противодействие мероприятиям советской власти и всячески терроризирует население западных областей Украины. Об этом свидетельствует ряд известных Вам террористических актов против сельских активистов, работников милиции и советских работников. Основную силу ОУН составляет ядро нелегалов, которых в настоящее время в западных областях УССР учтено около 1 000 человек…
Население некоторых сел настолько терроризировано, что даже советски настроенные люди боятся выдавать нелегалов. Например… председатель сельсовета с. Козивка того же района Тарнопольской области Гороховский, преследуемый бандитами, вбежал в хату своего родного брата, где и был зверски убит. Будучи запуган, брат Гороховского не выдал бандитов.
Нарком государственной безопасности УССР Мешик»[40].
Чем меньше времени оставалось до роковой даты — 22 июня 1941 г., тем все чаще в докладах органов госбезопасности приводились подобные страшные примеры. Тысячи заживо сожженных, закопанных в землю, распятых на крестах сельских активистов, партийных функционеров, работников милиции, сотрудников НКВД стали жертвами украинских националистов. Лютую смерть от их рук приняли сотни агентов органов государственной безопасности и кадровых работников, внедренных в банды, на которых пала тень подозрений.
Второй мощный удар по Красной армии гитлеровские спецслужбы планировали нанести с помощью прибалтийских националистов в Литве и Латвии. Заместитель начальника отдела «Абвер -2» полковник Э. Штольце в показаниях Международному военному трибуналу поведал:
«…Нами были подготовлены также специальные диверсионные группы для подрывной деятельности в прибалтийских советских республиках. Например, германской агентуре, предназначенной для заброски в Литву, была поставлена задача захватить железнодорожный туннель и мосты близ г. Вильно, а германские диверсионные группы, предназначенные для Литвы, должны были захватить мосты через реку Западная Двина. Все захваченные таким образом не разрушенные противником стратегические объекты должны были удерживаться нашими диверсионными группами до подхода регулярных германских войск»[41].
О размахе диверсионно-повстанческой деятельности гитлеровских спецслужб в Прибалтике говорит отчет НКГБ Литовской ССР от 14 мая 1941 г. За период с июля 1940 г. по 14 мая 1941 г. органами государственной безопасности Литовской ССР было «…вскрыто и ликвидировано 75 нелегальных антисоветских организаций и групп, созданных литовскими националистами, которые ставили своей задачей подготовку вооруженных антисоветских выступлений к моменту возникновения войны между Германией и СССР»[42].
В целом за 1940 г. и начало 1941 г. органами НКВД «…было вскрыто и ликвидировано 66 резидентур германской разведки, разоблачено свыше 1 600 фашистских агентов»[43].
Эти, а также разведывательные данные, поступавшие к советскому руководству из берлинской, лондонской, швейцарской и токийской резидентур НКВД, не оставляли сомнений в близкой войне с фашистской Германией. Большинство из них докладывались И. Сталину, и он, как опытный политик, видимо, не строил иллюзий на этот счет.
О неизбежности войны с фашистской Германией он говорил задолго до ее начала. 21 мая 1937 г. на закрытом совещании руководства наркоматов НКВД и обороны И. Сталин обращал внимание на то, что «…необходимо полностью учесть урок сотрудничества с немцами. Рапполо, тесные взаимоотношения создают иллюзию дружбы. Немцы же, оставаясь нашими врагами, лезли к нам и насадили свою сеть»[44].
Но И. Сталин все еще надеялся, что два «капиталистических хищника» — Германия с одной стороны, а с другой — Франция и Великобритания — вцепятся смертельной хваткой друг в друга, и потому спешил воспользоваться плодами пакта Молотова — Риббентропа.
Часть 2. «Если завтра война…»
Золотая осень 1939 г. для Польши была окрашена в траурные цвета. К исходу второй недели войны танковые клинья вермахта разорвали в клочья Войско польское, и оно как организованная вооруженная сила перестало существовать. Великобритания и Франция дальше никчемной дипломатической возни, чтобы остановить Германию и спасти союзницу Польшу, не пошли. Вермахт столь стремительно наступал, что на ряде участков разграничительной линии сферы интересов Германии и Советского Союза: река Нерев — Висла — Сан, оговоренной секретным протоколом, дополнявшим пакт Молотова — Риббентропа от 23 августа 1939 г., нарушил ее.
Что, безусловно, не могло не вызвать тревоги у советского руководства, выжидавшего, чем закончится военная кампания вермахта в Польше. Опасаясь остаться ни с чем, оно 17 сентября 1939 г. двинуло части Красной армии на запад. Практически не встречая на своем пути сопротивления Войска польского, они продвигались навстречу вермахту.
Меньше чем за месяц Польша была повержена. Советскими войсками было интернировано 452 536 человек, из них 18789 офицеров. 28 сентября 1939 г. состоялось официальное подписание договора между Германией и Советским Союзом о ее разделе. Его результатом стало возвращение в состав теперь уже СССР земель Западной Украины, Белоруссии, а позже и Бессарабии, утраченных «ленинской Россией» в 1918 г.
Возможно, судьба Польши и весь последующий ход событий в Европе могли быть иными, если бы ее руководители приняли предложение наркома обороны Красной армии К. Ворошилова — взять под защиту Вильнюс и Львов. Но в Варшаве его не захотели даже слушать.
