Агент внешней разведки Руперт, сотрудник американской криптографической службы, сообщал в феврале 1945 года, что американские специалисты уделяли большое внимание перехвату и расшифровке телеграмм, которыми обменивались МИД Японии и ее посол в СССР; последний часто встречался с Молотовым. Японский посол добивался от Москвы заключения договора о ненападении. Читая телеграммы посла, американские руководители убеждались в том, что Москва ведет честную игру в отношении США.
Агент добавлял, что правительство США было в курсе всех планов и дислокации вооруженных сил Японии. В частности, американцы узнали о перелетах главнокомандующего японских ВМС на Тихом океане Исороку Ямамото и сбили его самолет, мстя ему за налет на базу США в Перл-Харборе (Феклисов А. На острове и за океаном. М., 1994).
Во Вторую мировую войну англичанам удалось успешно организовать чтение всей германской шифрованной переписки и радиокоммуникаций прежде всего благодаря раскрытию самой современной германской шифрмашины «Энигма». История этого выдающегося достижения, в котором решающую роль сыграла польская разведка, кратко такова.
В середине 30-х годов польская спецслужба обнаружила завод в Юго-Восточной Германии, на границе с Польшей, где немцы производили «Энигму», которая явилась плодом многолетних трудов их специалистов по шифрам.
На заводе наряду с немцами работали и поляки, сохранившие свои немецкие имена и фамилии. В 1933 году один из таких поляков-подпольщиков начал изучать то, что изготовлялось на заводе. Пока он смог разобраться в принципах устройства «Энигмы», ее ключей и деталей ее конструкции, прошло несколько лет. Наконец с помощью специалистов польского генштаба удалось разобраться в том, как работает эта шифровальная машина. Это произошло за несколько недель до нападения Германии на Польшу. 23 июля 1939 года все сведения по «Энигме», полученные поляками, были переданы ими англо-французским союзникам вместе с изготовленными двумя экземплярами этой машины.
Встретившись с трудностями при освоении «Энигмы», англичане с помощью польской разведки смогли за большие деньги подкупить одного из мастеров на немецком заводе и получить экземпляр действующей «Энигмы», которая была тайно вывезена из Германии и размещена в БП. Так был основан дешифровальный комплекс «Ультра».
Поскольку для ускорения дешифрования требовались дополнительные экземпляры «Энигмы», англичане занялись добычей их, и их ВМС смогли захватить еще несколько шифрмашин. Одну из них они даже передали американцам, так как японцы также использовали «Энигмы», полученные ими от немцев. Именно благодаря этому американцы стали читать японские шифрованные сообщения (Польский Г. Погоня за «Энигмой». Новости разведки и контрразведки, 1995, № 19).
С историей охоты за немецкими шифрами и ключами к ним затейливо переплетается имя британского романиста Яна Флеминга, прославившегося после войны произведениями о похождениях супершпиона Джеймса Бонда.
Ян Флеминг, будучи молодым офицером британской морской разведки, в 1941 году, когда вновь введенный немцами к модернизированной «Энигме» шифрключ «Тритон» создал непреодолимые трудности для БП, высказал идею: «Если шифр трудно вскрыть, его нужно выкрасть». Для претворения идеи Флеминга в жизнь английский флот стал искать ключи к модернизированной «Энигме» на немецких подводных лодках. Удача пришла в Средиземном море. 13 декабря 1942 года удалось добыть с потопленной англичанами немецкой подлодки шифрдокументы к новой «Энигме». При этом два английских моряка погибли вместе с подлодкой, с которой они успели передать шифрмашину и диск с ключами к ней.
После этого шифр «Тритон», которым активно пользовался немецкий подводный флот, стал читаться БП без труда, что позволяло британским ВМС оперативно наносить удары по немецким подлодкам, и потери союзного флота сократились вдвое.
Как следствие, 24 мая 1943 года ввиду понесенных немцами колоссальных потерь подлодок адмирал Дениц приказал всем своим субмаринам покинуть Северную Атлантику.
В победе, одержанной Британией на море, большая заслуга принадлежит английским криптологам (Анин Б., Петрович А. «Тритон» из фашистской субмарины. Новости разведки и контрразведки 1996, № 12).
Охота за шифрами сильно активизировалась в период Второй мировой войны. Ряд интересных примеров стал известен уже спустя почти полвека после имевших тогда место событий. Привожу две операции добычи секрета немецких шифров шведскими криптологами.
Когда в 1940 году гитлеровские войска оккупировали соседние Данию и Норвегию, а также находились в Финляндии, для Швеции создалась реальная угроза немецкой агрессии. Шведские спецслужбы стали принимать лихорадочные меры к тому, чтобы знать о замыслах Гитлера.
Они проявили максимум усилий в раскрытии германских шифров, при помощи которых происходил напряженный радио— и телеграфный обмен сообщениями между Берлином и германским посольством в Осло. Шведскому профессору математики Арне Беурлингу удалось раскрыть секрет германской кодовой шифрмашины, изобретенной фон Сименсом и введенной в эксплуатацию в 30-е годы. Он не только разгадал очень сложное устройство этой машины, позволившей выдавать до 300 триллионов колебаний, но и помог сконструировать дешифровальное устройство, которое превращало набор цифр в нормальный текст. С этого момента шведы смогли следить за всем, что происходило у немцев по соседству с их границами.
В июне 1942 года немцы поняли, что шведам удалось расшифровать их код, и шифр был заменен.
Эта история раскрытия шведами германского шифра знаменательна еще и тем, что в этом деле участвовала советская разведка.
В марте 1994 года шведское телевидение выпустило в эфир передачу о гениальном подвиге математика А. Беурлинга. Тогда же стал известен сенсационный факт о том, что раскрывавшиеся шведскими криптологами германские телеграммы читали не только в Стокгольме, но и в Москве. Как это делала советская разведка?
Из службы ЭР Швеции, которая размещалась в неприметном здании, замаскированном под рыбный склад, расшифрованные немецкие телеграммы доставлялись по разным адресам курьером Нюбладом, действовавшим под видом почтальона. Он и был завербован нашей разведкой, которая научила его вскрывать замок портфеля, в котором лежали телеграммы, и быстро их фотографировать. Пленки тут же передавались советскому разведчику.
Таким образом, благодаря такой в общем-то элементарной операции ТФП в шведский портфель, германские депеши без особой задержки передавались в Москву.
Я полагаю, что наличие фотокопий расшифрованных телеграмм наверняка помогло нашим специалистам самостоятельно вскрыть немецкий шифр, располагая перехватом их линий связи. Не исключено, что им это удалось к моменту, когда шведы раскрыли факт сотрудничества Нюблада с внешней разведкой и он был арестован (Дагенс Нюхетер. 1994, март).
Недавно поведали шведские средства массовой информации еще об одном канале добычи немецких шифров шведами. После полувекового молчания заговорила шведская Мата Хари, а вернее, просто бывший агент шведских спецслужб Эрика Швартце, действовавшая под кодовым именем «Дядя».
Вот этот Дядя, двадцатилетняя немка, в 1942–1944 годах работала секретарем шефа гестапо в немецком посольстве в Швеции. С ее помощью шведам удалось вскрыть код, которым пользовалось немецкое посольство в Стокгольме.
Процесс этот проходил уникально. Каждый день, уходя на обед, Дядя отрывала небольшой кусочек от копии гестаповской телеграммы и, кладя его под язык, выносила из посольства. В случае опасности она легко могла проглотить этот кусочек. Операция продолжалась несколько недель, а шведские криптологи склеивали полученные бумажки и проводили дешифровку, накладывая полученный открытый текст на цифровой радиоперехват зашифрованной телеграммы.
Так был раскрыт немецкий шифр, и шведы стали читать все телеграммы, проходившие между Берлином и немецким посольством в Стокгольме (Вуколов Н. Агент, презиравший нацизм. Новости разведки и контрразведки. 1995, № 11–12).
Интересно отметить, что как раз в области добычи шифров очень успешно действовали агенты-женщины. В этой связи вспоминаю дело американского сержанта морской пехоты Клейтона Лаунтри, служившего в 1986 году в охране посольства США в Москве. Лаунтри в 1987 году был осужден на 30 лет тюрьмы за шпионаж в пользу СССР.
Сейчас, отсидев в тюрьме только 9 лет, он был досрочно освобожден в результате того, как предполагают СМИ США, что отпало подозрение в выдаче им двадцати американских агентов в России и других социалистических странах. Эта вина теперь вменяется осужденному Эймсу.
Завербован Лаунтри был с помощью русской сотрудницы американского посольства Виолетты Сейма, в которую он влюбился. После вербовки Лаунтри стал источником информации КГБ по американскому посольству как в Москве, так и в Вене, куда он был в 1987 году переведен. Естественно предполагать, что он открыл КГБ доступ в здания этих посольств США со всеми вытекающими отсюда последствиями.
