Первые начальники ИНО ВЧК, одобренные Ф.Э. Дзержинским, не были профессионалами. Это были партийные интеллигенты, имевшие опыт подпольной работы и пришедшие в ВЧК но решению ЦК партии большевиков. Они с успехом могли бы возглавить армейское подразделение, промышленный концерн или дипломатическое ведомство. Но разгромить или значительно ослабить внутреннюю и внешнюю контрреволюцию, прорвать кольцо экономической и политической блокады молодой Советской республики, вести бескомпромиссную борьбу со спецслужбами Антанты им было очень сложно. И тем не менее, обстоятельства требовали этого, и первые руководители советской внешней разведки справились с порученным им делом. О том, кто были эти люди, — наш рассказ.
Шел 1919 год. В один из погожих майских дней с борта французского парохода на российский берег сошли мужчина и женщина, внешне похожие на иностранцев. Элегантная пара, усевшись в пролетку, совсем было тронулась в путь, как вдруг с трапа парохода сбежал бородатый человек в накинутой на плечи солдатской шинели и, бросившись к отъезжавшим, схватил под уздцы вороного рысака.
— Товарищи! — громко воскликнул он, — не уезжайте! Одну минуточку!
С палубы корабля, как раскат грома, донеслось оглушительное троекратное «ура». Так тысячи солдат, члены бывшего российского экспедиционного корпуса во Франции, вернувшиеся на родину, благодарили своих освободителей — членов российской делегации «Красного Креста», которые положили немало сил, чтобы измученные войной люди снова оказались дома.
— Счастливого пути! — сверкнув белозубой улыбкой, сказал бородатый и, обернувшись к солдатам, строго скомандовал: — Выходи! Стройся…
Известная революционерка Инесса Арманд познакомилась со своим коллегой по миссии Красного Креста Яковом Давтяном (известным также под фамилией Давыдов) в эмиграции. Студентом, в Петербурге, он вступил в 1905 году в РСДРП. Через три года был арестован за политическую деятельность, а затем эмигрировал в Бельгию и, продолжив учебу, получил там образование инженера. В 1915 году Давтяну пришлось добираться до России окольными путями, не избежав при этом заключения в немецкую тюрьму для интернированных российских граждан.
Дня Якова Христофоровича Давтяна — сына армянского коммерсанта — миссия российского Красного Креста в Париже была важным этапом в биографии. Эта работа способствовала расширению его политического кругозора, обогащению знаниями мировой культуры. Он приобрел прекрасные манеры и блестящее знание трех европейских языков. В Париже Давтяна часто можно было встретить на художественных выставках, концертах известных мастеров искусств, в театре. Многие годы спустя, уже в Москве, Яков Христофорович познакомился и поддерживал дружбу с известными российскими артистами и художниками. В хлебосольном доме Давтяна и его жены Елены Александровны любила бывать великая русская певица Нежданова… В память о пребывании во Франции Я. Давтян бережно хранил официальный документ:
«Удостоверение.
Дано сие Центральным Комитетом Российского общества Красного Креста Якову Давтиану[12] в том, что он является членом миссии Российского общества Красного Креста в Международной комиссии попечения о русских воинах во Франции. Просьба оказывать Я. Давтиану возможное содействие в исполнении возложенных на него обязанностей».
Вернувшись на родину, Яков Христофорович обратился в ЦК с просьбой помочь устроить его на работу с учетом приобретенного зарубежного опыта. Давтяну помогли. Но как? Об этом свидетельствует сохранившийся документ, относящийся к августу 1919 года.
«Тов. Давтяну поручается восстановление порядка в районе Киевского железнодорожного узла, прекращение бесчинств войсковых эшелонов, задержание дезертиров, выселение из вагонов всех лиц, коим по штатам пользование ими не положено. Тов. Давтян имеет право ареста с последующим преданием суду состоящего при нем Реввоентрибунала всех, не подчиняющихся его распоряжению, право пользования прямыми проводами, телефонным, телеграфным, право проезда в любом поезде и пользования отдельным паровозом…»
В начале 1920 года Я.Х. Давтян был срочно вызван в столицу для работы в Народном комиссариате иностранных дел. Буквально через несколько дней последовало назначение на должность заведующего отделом Прибалтийских стран и Польши — сразу, минуя целые «пролеты» иерархической лестницы.
В те времена испытывался большой «голод» в кадрах, и каждый хороший, добросовестный работник становился объектом пристального внимания самых различных начальников и ведомств. Давтяном вскоре заинтересовалась и одна из самых могущественных организаций — ВЧК и лично Дзержинский. Именно он порекомендовал на работу в Иностранный отдел ВЧК Якова Христофоровича, услышав немало лестных отзывов о Давтяне от Инессы Арманд. Надо сказать, что в те годы порой достаточно было одной, даже устной рекомендации кого-либо из известных революционеров-подполыциков, чтобы решить вопрос о назначении того или иного кандидата на руководящую должность. Правда, для этого случая потребовалось специальное решение ЦК.
Обращение Дзержинского в высшую партийную инстанцию с просьбой откомандировать Я.Х. Давтяна из НКИД в органы ВЧК для назначения на создаваемую должность и.о. начальника Иностранного отдела (ИНО) было быстро рассмотрено. На свет появился документ, сыгравший большую роль в дальнейшей судьбе начинающего дипломата:
«Из протокола Оргбюро ЦК от 12 ноября 1920 года. Просьбу т. Дзержинского удовлетворить. Откомандировать в его распоряжение т. Давтяна».
Наступил момент, о драматизме которого мы можем только догадываться. Видимо, столь головокружительный взлет насторожил, встревожил Давтяна, вызвал какие-то сомнения: одно дело — дипломатическая стезя. Здесь многое, чем предстояло заниматься, было ему знакомо. По крайней мере, с некоторыми вопросами внешней политики уже приходилось сталкиваться. Разведка же — дело новое, к тому же в должности руководителя, и более того — организатора ИНО… Я.Х. Давтяну было тогда тридцать два года.
Слово «откомандировать» давало Якову Христофоровичу некоторые шансы на маневр, и он решил убедить руководство НКИД и ВЧК, что лучшим вариантом его использования была бы одновременная работа в обоих политических ведомствах. Так завотделом Прибалтийских стран и Польши стал исполняющим обязанности начальника Иностранного отдела ВЧК, благо что оба ведомства располагались тогда почти рядом.
Давтян с головой окунулся в дела по созданию ИНО. Отдельные успехи и удачи придавали силы и уверенность. Но одно обстоятельство постоянно тревожило первого начальника закордонной разведки. Если в НКИД он был полноправным и официально утвержденным руководителем отдела, то в ВЧК его статус был менее определенным. Яков Христофорович намекал начальству ВЧК о необходимости «привести в соответствие» свое должностное положение, но по каким-то неведомым причинам это не делалось. Видимо, Дзержинский присматривался к нему и считал, что испытательный срок еще не истек.
Через одиннадцать месяцев после начала работы в ИНО Я.Х. Давтян пишет служебную записку в Управление делами ВЧК, которая позволяет судить о его душевном состоянии:
«В Управление делами. Ввиду того, что, исполняя обязанности Начальника Иностранного отдела с 30 ноября 1920 г., я числюсь в резерве назначения Административного отдела, прошу провести меня приказом по занимаемой должности».
Но и на этот раз просьба Давтяна повисает в воздухе. Возможно, это обстоятельство или какие-то заманчивые перспективы работы за границей побудили его поставить перед руководством вопрос о переходе полностью на дипломатическую работу.
Руководство приняло соломоново решение: оставаясь в ведомстве Чичерина и работая за границей, Давтян должен был выполнять поручения Дзержинского.
С первым дипломатическим выездом за рубеж Якову Христофоровичу не повезло. Он был назначен советником полномочного представителя РСФСР при Венгерской Советской Республике. И пока замнаркома по иностранным делам Л. Карахан готовил Давтяну соответствующие документы, венгерская революция потерпела поражение. Вопрос о дипломатической миссии отпал сам собой. Давтян остался дома, но ненадолго…
За пятнадцать лет зарубежной службы Яков Христофорович занимал высокие должности в восьми дипломатических представительствах РСФСР, а затем СССР. Эстонию сменила Литва, Литву — Китай, Китай — Тува. Из Тувы Давтян уехал во Францию, затем был полномочным представителем СССР в Иране, Греции, Польше. Если принять во внимание, что в этот же период Яков Христофорович назначался ректором Ленинградского политехнического института, то можно представить себе тот объем физических и психологических нагрузок, которые выпали на долю этого поистине незаурядного человека.
