Давнее противостояние руандийских народностей тутси (меньшинство) и хуту (большинство) вылилось в гражданскую войну. 1 октября 1990 года отряды Руандийского патриотического фронта (РПФ), в котором тутси составляли большинство, вторглись в страну при поддержке армии соседней Уганды. В трехдневном сражении они были остановлены численно превосходящими частями регулярной армии Руанды (хуту), которых поддержали французские боевые вертолеты. Кроме того, на их стороне сражались несколько сотен бойцов элитной Специальной президентской дивизии заирского диктатора Мобуту.
Франция, чтобы поддержать своего союзника руандийского президента Жювеналя Абьариману, начала операцию Noroît, перебросив из ЦАР две роты 8-го полка морской пехоты (125 военнослужащих), позже к ним присоединились подразделения 2-го парашютного полка Иностранного легиона, 3-го парашютного полка морской пехоты и 13-го парашютного драгунского полка. Они заняли позиции в столице страны Кигали и международном аэропорту. Кроме того, армия Руанды получила артиллерийские орудия, минометы и другое вооружение. Бывшая метрополия Бельгия также начала было оказывать военную помощь, но быстро свернула ее на фоне разгорающейся гражданской войны.
7 октября правительственные войска начали полномасштабную контратаку. Повстанцы организованно отступили под руководством будущего президента Руанды майора Поля Кагаме в леса Национального парка Акаге- ра. В последовавшей за этим партизанской войне регулярная армия не смогла добиться решающего успеха. Было заключено несколько соглашений о перемирии, но все они нарушались. Хрупкое равновесие установилось к февралю 1994 года. Годом раньше Франция свернула операцию Noroît, уступив место ооновской миссии UNAMIR (United Nations Assistance Mission for Rwanda).
Но 6 апреля 1994 года самолет президента Абьариманы, который возвращался с переговоров в Дар-эс-Саламе, был сбит. Это стало сигналом для массовых убийств тутси отрядами ополчения хуту Interahamwe и армейскими подразделениями. Жертвами геноцида стали и некоторые хуту. Всего погибло, по разным данным, до миллиона человек. Бельгия вывела свои войска, входившие в UNAMIR, остальные миротворцы занимались только охраной и эвакуацией европейцев и не пытались предотвратить массовые убийства, которые происходили прямо на их глазах. С 8 по 14 апреля французы провели операцию Amaryllis по вывозу 1,5 тысяч европейцев.
Уже 7 апреля отряды РПФ возобновили наступление. После трех месяцев ожесточенных боев они разгромили противника. 4 июля войска РПФ вошли в Кигали. Повстанцы взяли под контроль практически всю страну, когда в ситуацию вновь вмешалась французская армия, начав операцию Turquoise, которая получила мандат Совета безопасности ООН. В контингент вошли подразделения 13-й полубригады, 2-го пехотного и 6-го инженерного полков Иностранного легиона, 2-я батарея 35-го парашютного артиллерийского полка, 3я батарея 11-го артиллерийского полка морской пехоты, по роте от 2-го парашютного и 3-го пехотного полка морской пехоты, бронекавалерийский полк морской пехоты, эскадрон 9-й бригады легкой бронетехники морской пехоты. Группировка сил специальных операций состояла из 150 бойцов 1-го парашютного полка морской пехоты, коммандос ВМС Франции (Commando Trepel), 10-го парашютного коммандо, 13-го парашютного драгунского полка, группы парашютистов- коммандос Командования специальных операций, а также спецназа Национальной жандармерии.
Отряды РПФ это не остановило, 13 и 18 июля пали последние оплоты правительственных частей и ополченцев хуту на севере страны — Рухенгери и Гисенйи. Тем не менее французская группировка (2250 бойцов) и 500 африканских миротворцев взяли под контроль значительную часть юго-запада Руанды — треугольник Кьянгугу-Кибуйе-Киконгоро (пятая часть страны). В их распоряжении была сотни бронетранспортеров, десять вертолетов, батарея 120-мм минометов, четыре штурмовика Jaguar, восемь истребителей Mirage. Началась гуманитарная операция, в зону миротворцев стекались беженцы. Более того, в эту зону для проверки допустили и офицеров РПФ. Это было сделано в обмен на возвращение захваченных повстанцами двух французских военных. 21 августа мандат операции закончился, и миротворческую зону передали РПФ. Хуту бежали, в основном, в восточный Заир, скоро там скопилось уже более 2 млн. беженцев.
Президент Миттеран объявил, что операция Turquoise «спасла десятки тысяч жизней», и это было абсолютной правдой, но в то же время эта операция стала политическим фиаско Франции. Париж попал под обвальный шквал критики мировых СМИ, мировых правительств, ООН и гуманитарных организаций. Французов обвинили в том, что они снабжали режим президента Абьариманы и вооружили руандийскую армию и ополченцев хуту для последующей грандиозной резни тутси. Их обвиняли в затягивании начала интервенции на шесть недель. Их обвиняли в том, что в ходе операции Turquoise они не задержали ни одного виновного в геноциде и военных преступлениях, хотя имели полную возможность (Париж объяснил это отсутствием мандата ООН). Когда хуту перегнали в миротворческую зону свою радиостанцию, призывавшую к убийствам тутси, французы ее не захватили, а позволили продолжать вещание. В общем, суть обвинений сводилась к тому, что Франция в этом конфликте поддерживала одну из сторон, нарушив одну из самых главных заповедей миротворцев, и не остановила геноцид тутси, хотя это обвинение скорее стоит предъявить ООН, чьи войска в Руанде ничего не предприняли, когда убийства только начались.
Но в любом случае репутация Франции в Африке очень серьезно пострадала. И на этом проблемы не закончились. Руандийский кризис стал причиной гражданской войны в соседнем Заире, которая началась в октябре 1996 года. В результате нее был свергнут один из ближайших союзников Франции в Африке заирский диктатор Мобуту. Париж не послал ему на помощь войска (в зоне конфликта действовали лишь две группы парашютистов- коммандос в интересах французской внешней разведки DGSE), однако при непосредственном участии французских спецслужб в ноябре-декабре 1996 года был сформирован отряд наемников «Белый легион», который возглавил известный бельгийский «солдат удачи» Кристиан Тавернье. Общая численность отряда составляла примерно 300 человек, среди которых были французы, бельгийцы, итальянцы, но большая часть — боснийские сербы. В авиагруппировку вошли четыре ударных вертолета Ми-24 с украинскими пилотами, полдюжины французских вертолетов Puma и два Gazelle, несколько истребителей Mirage, несколько югославских легких штурмовиков Galeb и Jastreb, два учебно-боевых самолета SIAI-Marchetti S.211. «Белый легион» воевал неплохо, но фактически в одиночку, так как регулярная армия Заира рассыпалась под ударами повстанцев. В конце марта 1997 года в Киншасе «Белый легион» был распущен.
Окончание «холодной войны», появление новой генерации либерального французского политического истеблишмента, серия провалов, прежде всего, в Руанде и в Заире, скандал с незаконными поставками оружия в Анголу в 1993-1998 годах, на которых высокопоставленные французские политики отмывали «грязные деньги»[4] — все эти факторы стали причиной мощного поворота в африканской политике Франции в середине 1990-х годов. Во время президентства Жака Ширака с 1995 года МИД, министерство обороны и Генштаб Франции армия начали разрабатывать новый стратегический подход. Его базовые постулаты — избегать втягивания в гражданские беспорядки и межэтническую борьбу, проводить миротворческие операции только совместно с Африканским союзом и ООН. Однако этот подход оказался тупиковым, как показали последующие интервенции.
ГЛАВА 10.
Мятеж за мятежом
После свержения Бокассы в течение 15 лет в Центрально-Африканской республике сохранялась удивительная для стран этого региона стабильность, стоившая, впрочем, Парижу огромных военных и финансовых усилий. Но именно ЦАР стал той тренировочной площадкой, где Франция решила обкатать матрицу своей принципиально новой либеральной африканской политики, что в итоге стало причиной в этой стране бесконечной череды военных переворотов, восстаний и войн, которая продолжается до сих пор.
Окончание «холодной войны» означало крах для многих африканских режимов, выживавших только за счет своей «правильной» политической ориентации — просоветской или прозападной. Они получили возможность идти своим собственным «демократическим» путем. О своей приверженности демократическому выбору заявляли все без исключения будущие диктаторы и лидеры государственных переворотов в Африке, правда, до его воплощения в жизнь дело никогда не доходило. В свете новых веяний Париж дал понять своим африканским союзникам, что основа демократии — альтернативные выборы, и что отныне преемственность власти должна осуществляться только таким путем, а не через перевороты и убийства политических лидеров.
