Прежде всего исследуется внешний вид вализы, упаковки со всех сторон и со всех точек зрения (материал, метод упаковки и прочее). Каждая упаковка осматривается через увеличительную линзу, фиксируются любые особенности, царапины, помятости, надломы, которые могут служить признаками, специально нанесенными для обеспечения безопасности упаковок.
По внешнему виду обычная вализа является мешком из прочной ткани, надежно упакованным шнуром из разных материалов. Два конца шнура образуют первый узел, опечатанный пломбой. По выходе из пломбы оба конца снова завязываются во второй узел, такой же сложный, как и первый.
Зятем оба конца шнура заделываются в своеобразный чехол, который скрепляется сургучной печатью. Эта часть упаковки точно определяется и заделывается отправителем. Ясно, что наличие каких-либо отклонений в одном из узлов, в пломбе или концевом чехле может послужить возникновению подозрения со стороны владельца почты. Как следствие, сразу же будет известно, с чем мог ознакомиться вскрывший «чужую» почту. Это нарушает основной принцип ТФП.
Для того чтобы избежать этого, каждый шаг специалистов, вскрывающих вализу, скрупулезно фотографируется и пленка тут же проявляется, чтобы при обратной упаковке можно было сравнивать то, что получается, с тем, как это было первоначально.
После вскрытия вализы начинается очень осторожное извлечение ее содержания, также при фотографировании его внешнего вида. Любая мелочь, изменение положения документов в конвертах, новые изгибы на бумаге могут послужить признаком вскрытия.
Третья фаза ТФП — упаковка всего содержания и закрытие вализы. Постоянно идет сверка с фото, исследование под микроскопом получающихся печатей, чтобы не осталось на них ни одной ранее отсутствовавшей трещинки. И все это делается в лихорадочном темпе, ибо время не ждет, при соблюдении полной тишины, чтобы ничем не отвлекать сконцентрированного до предела внимания специалистов на том, что они делают. Лишь иногда звучит просьба-приказ дать иглу, нитку, сургуч и т. д. Прямо как при сложной хирургической операции. Да, можно сказать, что при операции ТФП в дипломатическую вализу требуется не меньшая, а может быть и большая точность движений и твердости руки, чем хирургу при операции на мозге.
В большинстве случаев закрытие и упаковка вализ проходят без проблем. Но бывают и большие сложности, как, например, при «кесаревом сечении» внешних мешков-вализ.
Автор приводит пример, когда однажды им попался мешок, не только упакованный шнурком, но еще запертый на висячий замок, не поддававшийся открытию. Вализа к тому же была без швов, цельной, и пришлось прибегнуть к разрезанию ее.
Вся сложность возникла при воссоздании разрезанной вализы. Потребовался самый высококвалифицированный мастер, который стал зашивать разрез под микроскопом и при ярком свете лампы, орудуя тончайшими иглами и протягивая ниточку за ниточкой так, чтобы от разреза не осталось никаких следов. Это была адская работа, требовавшая неимоверного напряжения всего организма и нервов от исполнителя. Тем более что надо было не только делать все точно, но и достаточно быстро, чтобы успеть сдать почту туда, откуда она была изъята нелегально.
Меня порадовало заключение автора, если оно правдиво, о том, что русские дипломатические вализы «Службе 7» вскрывать не удавалось, так умело и изощренно они упаковывались. Тогда якобы на вализу нередко наносились следы вскрытия в качестве дезинформационного мероприятия, чтобы вынудить русских действовать, исходя из того, что содержимое их вализ могло стать известным противнику.
О том, что «Служба 7» проводила огромную работу в широких масштабах, говорят заявления автора. Начав со вскрытия по одной вализе в день, служба довела производительность до 20 вализ в один день только в Париже. Лаборатории служба имела первоначально только в Париже, затем они возникли в других городах Франции, а потом и за границей.
Например, «Служба 7» активно работала в Касабланке, обрабатывая там американские почты. При этом французы знали, что все важнейшие указания из США для американских дипломатов в Африке, доклады и документы посольств в африканских странах, которые могли интересовать правительство Франции, государственный департамент США посылал и получал через Марокко.
По итальянцам «Служба 7» работала в Алжире, по бельгийцам — в Киншасе.
В Бельгии, где была организована одна из наиболее важных лабораторий, «Служба 7» работала по всем, кроме бельгийцев. Активно использовала служба Женеву, Бейрут, Ливию.
Автор собирался создать лабораторию и в США, вблизи ООН. При этом он вновь с гордостью заявляет, что хотя американцы в области ТФП работали так же активно, как «Служба 7», у них не было таких искусных «хирургов», способных вскрывать почти любые упаковки (400 операции «Службы 7». Мемуары Леруа-Фэнвилля, агента СДЕСЕ).
Практический интерес для исполнителей операции ТФП могут представить замечания автора о некоторых мерах безопасности, с которыми встречалась в своей работе «Служба 7».
Например, Ватикан в своей дипломатической переписке использовал специальную бумагу, которая при дневном свете засвечивалась. Поэтому ватиканские вализы приходилось вскрывать в темноте, что увеличивало трудность этого процесса.
Часто специалисты обнаруживали небольшие металлические скобочки, заделанные скрытно в печатях. Некоторые владельцы почт помещали под печать на мешке-вализе или в пакетах с письмами сверхтонкие металлические волоски или крючочки, которые легко ломались, если открывающие упаковку не знают о положении такого крючочка. Подобные ловушки находили и внутри сургучных печатей.
Привожу так подробно эту часть книги Леруа-Фэнвилля, поскольку это освобождает меня от повторения этих общих для любой операции ТФП деталей.
Многое, описанное этим автором, точно соответствует тому, что наблюдал и я. Но, конечно же, в его книге отсутствует атмосфера той напряженной работы различных подразделений спецслужб, которая предшествует любой операции, особенно если ТФП осуществляется в сложные объекты, какими являются посольства и другие иностранные представительства. Такие учреждения и конторы, как правило, сильно охраняются и обеспечиваются сложными защитными мерами.
Зная по опыту требования Центра при рассмотрении предложений об операциях, связанных с вхождением наших специалистов в иностранные объекты и тем более посольства, я уделил особое внимание подготовке первой такой операции совместно с польскими спецслужбами.
Особо тщательно мы с польскими коллегами отрабатывали определение возможных опасностей и угроз срыва операции с тем, чтобы Центр, с одной стороны, мог положиться на мои оценки и соображения, а с другой, не смог бы отговориться, что чего-то не знал и о чем-то не ведал.
Мою задачу облегчало хорошее знание нашей канцелярской кухни в Центре, которое я приобрел за пятилетнее участие в руководстве внешней разведкой.
Хотя и мы, и наши польские коллеги были в первую очередь заинтересованы в проникновении в объекты главных участников блока НАТО, для проверки возможностей польских спецслужб и получения согласия Центра на участие в совместной операции, я намечал начать с операции ТФП в одно из латиноамериканских посольств.
Предпосылка для этого очень удачно возникла в связи с передачей нам еще в 1973 году в порядке взаимного обмена разведывательной информацией экземпляра щифрдокументов одной из латиноамериканских республик. Как пояснили тогда мне польские коллеги, этот шифр был добыт одним из их разведчиков.
Поскольку по информации Центра я знал, что в последнее время указанная латиноамериканская страна явно поддерживала агрессивную политику США, а ее посольство в Москве, по всем данным, использовалось ЦРУ для прикрытия его подрывной работы против СССР, наша служба была заинтересована в том, чтобы читать всю шифрованную переписку этого посольства с их МИДом. Однако срок действия ранее переданных поляками шифров закончился, и было желательно получить их новые шифрдокументы. Но такой возможности польская разведка больше не имела.
Мой вопрос к полякам о наличии возможностей добыть этот шифр путем операции ТФП в варшавское посольство этой страны получил положительный ответ. Как выяснилось, польские спецслужбы уже самостоятельно получили доступ в зону безопасности этого посольства, но не смогли преодолеть шифр замка сейфа, где хранились шифрдокументы. Таким образом, поляки были заинтересованы в участии наших специалистов.
Поскольку обо всех подготовительных мероприятиях вокруг объекта и внутри него подробно и с хорошим знанием дела описал в своих воспоминаниях наш контрразведчик В. Удилов (Удилов В. Записки контрразведчика. М., 1994), а также Леруа-Фэнвилль, я не буду останавливаться на этом. Эти мероприятия уже были тщательно отработаны польскими коллегами. Они подробно ознакомили представительство КГБ с проделанной ими работой по обеспечению безопасности операции ТФП.
