Да и вообще, говорить о безнравственности и аморальности любой разведывательной деятельности просто несерьезно. Не осуждаем же мы наших боевых разведчиков за то, что, рискуя жизнью, во время войны они добывают необходимые сведения о противнике в его тылу, действуя с его точки зрения абсолютно незаконно.
Разведка же всегда находится в состоянии войны. Ее сотрудники с риском для жизни действуют в тылах потенциальных противников, да и сегодняшних друзей и союзников, которые завтра могут встать по другую сторону баррикады.
Вообще, понятие «обмана» относительно. Обманы существуют разные по своим целям и мотивам. Обман в разведке не абсолютен.
Бывший начальник внешней разведки В. Крючков высказался по этому поводу, считая вынужденную маскировку разведчика (да и агента в его деятельности по выполнению заданий разведки, особенно в операциях ТФП), как нарушение библейских заповедей, «чисто психологическим аспектом» разведывательной деятельности. При этом он умалчивает о таких важнейших обстоятельствах, где и перед кем совершаются эти нарушения «библейских заповедей» (Крючков В. Личное дело. Ч. 1. С. 87). Я же считаю, что как раз в том, что эти нарушения разведчик вынужден совершать в «чужом» для него мире, не перед своим окружением и тем более, не на Родине, составляет надежную защиту против того, чтобы «не превратиться в циника, сохранить чистоту души и веру в идеалы». Так же, как для воина, защищающего Родину, убийство врага не может превратить его в убийцу.
Итак, мы, разведчики, самой судьбой, нашей профессией обречены на то, чтобы пользоваться «обманом» — маскировкой и нарушать законы. Но чьи? Только противников. И ради чего? Ради выполнения своего долга служения Отечеству, его защиты.
Это никак не означает принятие нами принципа иезуита И. Лойолы: «Цель оправдывает средства». Все дело в том, какова наша цель и каковы средства ее достижения. Если цель — защита Родины, то ее необходимо отстаивать любыми средствами, если они не несут ущерба невинным людям.
Наша внешняя разведка принципиально отвергает использование террора и диверсий при достижении поставленных целей.
Для нас, разведчиков, как и для всех граждан нашего государства, его законы и его право — священны и непоколебимы. Раньше мы действовали исходя из того, что нормы капиталистического мира не годятся не только для нас, но и для народов капиталистического Запада, ибо они несправедливы, классово чужды им. Возникает вопрос: а как теперь?
Прежней идеологической основы уже не стало. Но есть фундаментальный принцип патриотизма, преданности и любви к своей стране и своему народу, которые и должны определять и, я бы сказал, оправдывать нашу «незаконную» деятельность, прежде всего в наших собственных глазах. Но есть и политическая основа: обеспечение общечеловеческих интересов, сохранение мира и безопасности для всех народов.
Не могу не согласиться с высказыванием чиновника немецкого правительства Михаэля Мартеса о патриотизме: «Не делай идола из своей страны, поскольку существуют общечеловеческие ценности для всех наций, включая твою» (Сегодня. 1994, 31 августа). То есть, оставаясь всегда глубоким патриотом, не становись слепым националистом, оправдывающим все, что бы ни происходило дома. Помни об определении нации, данное французским мыслителем Эрнестом Ренаном в 1882 году: «Жизнь нации есть ежедневный плебисцит». В этом определении для меня лежит глубокий смысл: патриотизм мой не исключает объективного критического отношения к своей стране, нации, исключая лишь предательство их.
Совершенно правильно сказал один из публицистов: стоит только подумать о том, что могло твориться в мире, в котором сталкивались бы безумные амбиции политических и военных руководителей, не осведомленных разведками о реальном положении дел! Авантюр и кровавых столкновений было бы значительно больше, так же, как и политических иллюзий и скандалов на государственном уровне.
Беда с разведками часто происходит тогда, когда эти службы из помощников правительств начинают стремиться к подмене их, к активному формированию политики государства.
В этом сыграла свою негативную роль атмосфера «холодной войны», в осуществлении которой роль разведок непомерно возрастала, что приводило к неоправданному росту их влияния на политику западных государств. Это было особенно заметно в США, где ЦРУ превратилось в «невидимое правительство», а также в ФРГ, где БНД стремилась определять не только внутреннюю, но и внешнюю политику.
Непонятно, почему нужно доказывать полезность разведки для государства, а не требовать этого от, скажем, полиции, армии, дипломатов.
Тот факт, что разведки действуют всегда, во время войны и в мирное время, почему-то подвергается сомнению. Этому способствует, в частности, нарушение государственного статуса разведслужб, когда начинается борьба за контроль над ними между правительственными инстанциями страны.
Так, в некоторых государствах, где возникает противостояние главы государства в лице президента и парламента или руководителя правительства, начинается борьба, как во времена «Трех мушкетеров». Например, в 1995 году в Словакии спецслужба СИС, подчинявшаяся президенту, по принятому под давлением оппозиционных сил закону, перешла под руководство премьер-министра. Теперь СИС будет представлять свои секретные сведения премьеру, а не главе государства. И сможет собирать компрометирующие материалы на самого президента. Ясно, что это означает конфронтацию между главой государства и формально подчиненной ему исполнительной властью, что имело место и в других странах, например в Польше. Там это вылилось в скандальное «дело премьера Олексы», инспирированное бывшим президентом Лехом Валенсой (Ржевский В. Спецслужба выходит из подчинения президенту. Новости разведки и контрразведки. 1995. № 11, 12).
Столкнувшись в процессе совместной с польскими коллегами работы с проблемой проникновений в защищенные, практически неприступные, на первый взгляд, объекты, увидев сугубо специфические, особенно в психологическом плане, условия работы специалистов-«взломщиков», я порою погружался в размышления.
Невольно думалось о том, что же испытывают эти чудо-мастера своего дела, когда прокладывают себе путь через всевозможные явные и скрытые преграды, как воспринимают свою встречу с «чужим» хранилищем, которое таит угрозу, полно неожиданностями, скрытыми секретами защиты хранимых сокровищ.
Когда я писал об агентурных операциях ТФП, я упоминал, что агент или разведчик, решая разведывательные задачи, в соприкосновении с противником всегда неизбежно сталкивается с конфликтной деятельностью, которая подчиняется своим психологическим законам.
Если в обычной конфликтной деятельности оба противника (или обе противные стороны) изменяют свои действия в соответствии с действиями противной стороны, то при ТФП позиция противника остается статической (не считая неучтенной нами неизвестной системы сигнализации, подчас сложной и загадочной). Она требует от нашей стороны всех тех качеств, которые необходимы для успеха в конфликтной деятельности при явном противостоянии. При этом, однако, задача проникающих облегчается отсутствием необходимости конспирирования своих действий (по крайней мере в процессе их совершения), но усложняется тем, что невозможно наблюдать признаки психологической рефлексии противника, готовящего для нас ту или иную ловушку.
Это как раз и произошло в операции «Гамлет», когда до вскрытия сейфа нельзя было «увидеть» на лице шифровальщицы замысел с подготовленным счетчиком внутри сейфа. Эта неожиданность «поставила мат» всем сложным мерам конспирации проникновения, принятым нами.
Заканчивая эту главу, еще раз хочу высказаться о том, какое глубокое впечатление оказали на меня уже первые операции безагентурного ТФП, с которыми я вплотную соприкоснулся на второй год пребывания в Польше.
Во вполне реальном мире дипломатических представителей в Польше, или, скажем, в бытность мою в Австрии я встречался на приемах с иностранными дипломатами, хорошо воспитанными и умевшими вести себя в цивилизованном мире послами и их заместителями-посланниками и советниками, с уважением вел с ними дипломатические беседы, мы обсуждали с вполне лояльных позиций положение в их странах, культуру, искусство, нравы и обычаи. Приятное общество, уважающее законы и правила хорошего тона.
Иногда мы с интересом посещали их усадьбы-посольства, консульства, участвовали в их национальных праздниках, как и они — в наших.
И вот, как в чудесной сказке, один шаг в Зазеркалье, в мир разведки — и картина резко меняется.
В тайных хранилищах у всех уважаемых дипломатов оказывается много того, чего никак не ожидаешь увидеть у таких респектабельных джентльменов.
