Как утверждал Муни, Гитлер дал на сделку свое согласие, и с немецкой стороны американскому послу в Англии Кеннеди предложили встретиться с Г. Вольтатом — уполномоченным Геринга. Предложено было даже место встречи — парижский отель «Риц». Однако хотя подобные идеи были близки «мюнхенцу» Кеннеди, он не рискнул действовать на свой страх и риск. Рузвельт не разрешил встречу. Но и тогда Муни не сложил оружия: он стал уговаривать Кеннеди согласиться на такой вариант: Германия получает через БМР 500 миллионов долларов; ей возвращают бывшие немецкие колонии, с немецких товаров снимается эмбарго. В ответ Германия ограничивает производство вооружений, заключает пакты о ненападении с западными демократиями и вводит свободный обмен валюты. В этом плане сразу заметен почерк Вольтата и Геринга — ведь в июне — июле 1939 года Вольтат вел переговоры примерно на эту тему с Горасом Вильсоном и Чемберленом. Кеннеди — к своему глубокому огорчению — снова получил от Рузвельта запрет на встречу с Вольтатом в Париже.
Далее нельзя не отметить деятельность тех же Буллита и Кеннеди в Париже и Лондоне, которые, как и в 1938 году, закулисно влияли на правительства Франции и Англии в весьма определенном духе — стремились сорвать шедшие тогда переговоры с Советским Союзом. Уже тогда во влиятельных кругах США зрела концепция, согласно которой надвигавшаяся вторая мировая война должна быть конфликтом гитлеровской Германии с Советским Союзом, который приведет к их взаимному истощению. Например, в беседе с польским послом в США графом Потоцким Буллит 18 ноября 1938 года откровенно изложил свою концепцию будущей войны: «Демократическим государствам нужны еще два года, чтобы вооружиться. За это время Германия, вероятнее всего, начнет агрессию на Востоке. Тогда демократические государства захотят, чтобы начался конфликт между германским рейхом и Россией. Так как потенциал Советского Союза пока неизвестен, может случиться так, что Германия далеко уйдет и будет втянута в длительную и изнурительную войну. Только тогда демократические государства нападут на Германию и принудят ее к капитуляции».
Буллит не только размышлял, он действовал. Когда летом 1939 года он по своим секретным каналам узнал, что Даладье собирается послать в Москву с доверительной миссией Эдуара Эррио — сторонника сотрудничества с СССР, то сорвал эту поездку. Он заявил Даладье, что «на советские обещания нельзя полагаться». Как констатирует западногерманский исследователь Д. Бавендам, «попытки Лондона и Парижа включить Россию в антигерманский фронт… ни к чему не привели, ибо у них не было необходимой американской поддержки». Конечно, говорить о «попытках» — преувеличение, поскольку линия Чемберлена и Даладье шла как раз в противоположном направлении. Но Бавендам прав, отмечая нежелание США в канун войны оказать действенную помощь созданию англо-франко-советской коалиции. Прав он и тогда, когда пишет, что «единственным средством, которое, может быть, могло бы предотвратить войну, являлась коалиция западных держав с Россией, «великая коалиция»… Однако здесь у Бека[13] было абсолютное право вето и… Запад остался пленником собственного решения, ибо Бек до последнего сопротивлялся тому, чтобы дать Красной Армии право прохода через свою страну». США не сделали ничего, чтобы способствовать заключению «великой коалиции», даже когда получили сведения о намерении Германии предложить СССР пакт о ненападении. «Ни у президента, — констатировал Хэлл, — ни у меня не было ни малейшего желания оказать давление на Польшу».
1 сентября 1939 года в 2 часа 40 минут на телефонной станции Белого дома раздался звонок из Парижа: Буллит сообщил Рузвельту, что Гитлер напал на Польшу.
Продолжение действий на тайном фронте
Казалось бы, начало второй мировой войны должно было положить конец закулисным контактам, поездкам тайных агентов, секретным встречам — ведь отныне мир был разделен на враждебные лагери. Но нет: именно осень 1939 года стала периодом весьма интенсивных действий на фронтах тайной дипломатии, которые не прекращались вплоть до мая 1945 года.
Причин для подобной активности было несколько. Первая: вооруженное столкновение разгорелось между государствами одинакового социального устройства, то есть между государствами, связанными одной и той же «политической пуповиной» капитализма. Вторая: в 1939 году оказался сорванным центральный замысел международного антикоммунизма. Ему не удалось направить гитлеровскую агрессию против Советского Союза. СССР остался вне войны. Третья: Соединенные Штаты не вступили в войну, что означало для них уникальную возможность поддерживать отношения с обоими воюющими лагерями и использовать эти отношения для укрепления собственных позиций.
Если обратиться к деятельности самого активного эмиссара предвоенного периода — шведского промышленника Биргера Далеруса, то сразу после начала военных действий в Польше он возобновил свои поездки по европейским столицам. Цель: поиски компромиссного мира. Далеруса неоднократно принимал Геринг, излагая ему свои представления о возможной сделке с Англией (разумеется, на немецких условиях!). Со своей стороны, британский Форин оффис тщательно регистрировал все поездки Далеруса и держал этот канал открытым. К этому же периоду относятся зондажи других посредников — шведского посла в Англии Притца, бельгийского короля Леопольда III, папы Пия XII и других. Все они били в одну точку: не допустить поворота Гитлера на Запад, возродить шансы на какой-то компромисс с Англией, благо разгромленная Польша уже не требовала защиты.
А как действовали после начала второй мировой войны Соединенные Штаты — страна, объявившая о своем нейтралитете, но президент которой понимал опасность гитлеровской агрессии? Отвечая на этот вопрос, мы расскажем о первой — но далеко не последней! — тайной операции военного времени с непосредственным участием представителей США. Операция эта связана с именем крупного нефтеторговца из штата Техас Дэвиса.
Уильям Родс Дэвис — владелец «Дэвис ойл компани» — представлял собой любопытный экземпляр дельца с большими политическими претензиями. Но за этими претензиями стояли вполне определенные деловые интересы. Конкурируя с «Стандард ойл компани», Дэвис давно сделал ставку на сотрудничество с Германией и ее деловым миром. Когда в 1926 году он, не раз терпевший неудачи в своих спекуляциях, остро нуждался в финансовой помощи, то ее оказали два американца немецкого происхождения (они получили гражданство США лишь в 1932 году) — братья Вернер и Карл фон Клеммы. Связанные с «Штейн унд компани» — банком обергруппенфюрера СС Курта фон Шредера — Клеммы уже давно искали себе опоры в американском нефтяном бизнесе и сделали это через Дэвиса. А Дэвис нашел себе опору в Берлине.
Первый визит Дэвиса в Германию состоялся в 1933 году. Уже тогда он был принят Гитлером, который санкционировал финансирование сделок Дэвиса германским Рейхсбанком. Был создан европейский филиал «Дэвис ойл компани» — компания «Евротанк», а вслед за этим Дэвис получил выгодные для него концессии в Ирландии и Мексике. Так он стал «придворным» поставщиком нефти для гитлеровской Германии вплоть до начала войны. Дэвис получил на откуп снабжение немецкого военно-морского флота («Стандард ойл компани» делала то же для люфтваффе).
Начало войны особо остро поставило перед Германией вопрос о нефти. Мексиканский источник был очень важен для Геринга — и как для командующего люфтваффе, и как для «генерального уполномоченного по четырехлетнему плану» (т. е. руководителя военной экономики). Именно Геринг направил к Дэвису осенью 1939 года д-ра Иоахима Хертслета — директора фирмы «Евротанк». Миссия Хертслета была непростой: во-первых, он должен был через Дэвиса добиться благоприятного для Германии толкования закона о нейтралитете США; во-вторых, выяснить возможность компромисса Германии с Англией (при посредничестве США), который был бы достигнут на базе раздела сфер влияния и признания за Германией свободы рук в Восточной Европе. Геринг уже давно добивался такого компромисса — ведь в августе 1939 года он готов был даже лететь в Лондон для встречи с Чемберленом, его эмиссар Вольтат вел длительные переговоры об этом компромиссе с ближайшим советником Чемберлена сэром Горасом Вильсоном.
В августе 1939 года сделка не состоялась, но с немецкой стороны не оставляли надежд на ее успех. Тогда и был пущен в ход Дэвис с его обширными связями, среди которых особо ценным был контакт с главой Конгресса производственных профсоюзов США Джоном Льюисом. Последний добился у Рузвельта согласия принять Дэвиса, несмотря на то что берлинские связи Дэвиса не были секретом для государственного департамента и ФБР. 14 сентября 1939 года — две недели спустя после начала войны в Европе — президент принял Дэвиса, который изъявил готовность отправиться в Берлин с миротворческой миссией. Рузвельт своего согласия не дал, однако не возражал против «информационной» поездки нефтеторговца в Берлин и Рим.
