Органы государственной охраны МВД пытались добиться передачи им от контрразведки всего собираемого материала по уличению большевиков и прочим государственным преступникам. Однако в действительности предписания военного министра игнорировались контрразведывательными органами: так, управление госохраны и КРО штаба Иркутского военного округа действовали разобщенно, о чем указывал управляющий Иркутской губернией начальнику штаба округа 22 октября 1919 г.{173}.
К началу 1920 г. армия А.В. Колчака была полностью разгромлена. Как известно, 4 января адмирал сложил с себя все полномочия, передав верховную власть А.И. Деникину, а военную и гражданскую власть на территории восточной окраины — атаману Г.М. Семенову.
При создании органов безопасности на фронте и в тылу колчаковские власти руководствовались нормативно-правовой базой дореволюционного периода и Временного правительства, что обрекало контрразведку военного ведомства и государственную охрану МВД на соперничество и конкуренцию. Попыток разграничить их функции или сконцентрировать под единым руководством не было, по всей видимости, потому, что военные и гражданские власти откладывали разрешение данной проблемы на послевоенный период. Однако тесная взаимосвязь внешних и внутренних угроз безопасности белогвардейским режимам явилась толчком к объединению спецслужб и органов внутренних дел. И на завершающем этапе Гражданской войны наметилась тенденция к созданию специальной службы, объединившей в 1921–1922 гг. на Дальнем Востоке (Гродековская группа войск, Земская рать) под единым началом три функции — разведку, контрразведку и политический сыск.
Раздел 2.
ПОДБОР, РАССТАНОВКА И ПОДГОТОВКА КАДРОВ
Сила спецслужб любого государства определяется рядом факторов, в том числе надежностью и профессионализмом кадров. Исследователи А.Г. Шаваев и С.В. Пекарев считают, что эффективность деятельности разведки и контрразведки также зависит от соответствия квалификации сотрудников и их морально-нравственных качеств решаемым задачам, а также от умения руководителей использовать способности своих сотрудников для выполнения обязанностей в режиме «устойчивого равновесия»{174}.
Подбор, расстановка и обучение кадров для спецслужб — это длительная и кропотливая работа, которая дает позитивные результаты, как считают авторы, в основном в политически стабильных и экономически развитых странах. В периоды же социальных катаклизмов, являющихся следствием экономического и политического кризисов, кардинально изменяются условия жизнедеятельности государственно-управленческого аппарата. В динамично меняющихся общественных процессах прежняя система работы с кадрами уже не действует.
В годы Гражданской войны как большевистской России, так и белогвардейским государственным образованиям пришлось заново создавать свои органы безопасности в условиях хаоса, глубокого социального, политического и идейно-нравственного раскола. Обстановка тех лет наложила определенный отпечаток на подбор и подготовку кадров спецслужб.
Комплектование органов безопасности на Востоке России имело одну важную особенность: А.В. Колчак принимал на руководящие должности чинов Отдельного корпуса жандармов.
После свержения советской власти в Сибири в силу нахождения там чехословацкого корпуса в белогвардейских армиях ощущалось влияние чешских офицеров. Например, перешедший на русскую службу капитан (затем — полковник) И.И. Зайчек 10 июля 1918 г. был назначен начальником отделения военного контроля управления генерал-квартирмейстера штаба Западно-Сибирской отдельной армии. Но поскольку он не являлся специалистом в области оперативно-розыскной деятельности, то помощниками к себе взял бывших жандармов — полковников Н.Н. Козлова и Н.Н. Субботина{175} — бывшего начальника Томского губернского жандармского управления.
Потомственный дворянин Витебской губернии Н.Н. Субботин родился 20 февраля 1864 г. Окончил Екатеринбургское Алексеевское реальное училище, Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище. На военной службе — с 1885 г. в 21-м драгунском Белорусском Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Николаевича полку «рядовым на правах вольноопределяющегося II разряда». Жандармскую службу начал в 1890 г. с прикомандирования к Московскому жандармскому дивизиону «для испытания по службе и перевода в оный впоследствии». В 1894 г. Н.Н. Субботина прикомандировали к штабу ОКЖ. С 1895 г. служил в ряде губернских жандармских управлений и жандармских полицейских управлений железных дорог. Временно заведовал рядом управлений и их отделений. При этом, благодаря ответственному отношению к делу и завидной энергии, он везде считался особо ценным работником. Как отмечалось в письме от 1 февраля 1913 г. начальнику Казанского ГЖУ начальника Минского ГЖУ, прикомандированный к последнему Н.Н. Субботин осуществил двадцать два дознания и одну «переписку в порядке охраны», причем «все эти дознания произведены им настолько удовлетворительно, что ни одно из дознаний возвращено не было». Известно также, что за производство этих дознаний в 1909 г. он получил благодарность от прокурора Виленской судебной палаты. Руководство Казанского ГЖУ считало подполковника Н.Н. Субботина «высоким» профессионалом политического розыска{176}.
По воле обстоятельств, профессионалы Н.Н. Козлов и Н.Н. Субботин недолго подчинялись дилетанту И.И. Зайчеку. Сначала чеха назначили руководителем контрразведки в Ставке. А после конфликта с директором Департамента милиции Верховный правитель в марте 1919 г. уволил его со службы. Адмирал со временем избавился и от других иностранцев, участвовавших в политических интригах, заменив их русскими офицерами.
«Наличие в аппарате государственной безопасности иностранцев было как положительным, так и негативным фактором, — считает историк А.А. Рец. — Положительным моментом было то, что офицеры Чехословацкого корпуса и офицеры-сербы на тот момент представляли собой настроенную против большевиков группу. В то же время они были слабо знакомы со спецификой работы органов безопасности и не были в достаточной мере знакомы со спецификой российских в целом и сибирских, в частности, условий, что сводило их роль в таких структурах близко к нулю. Поэтому чаще всего сербов и чехов использовали в основном как вспомогательный элемент для проведения арестов и обысков или при допросах арестованных лиц»{177}.
Кадровый костяк контрразведывательного органа штаба ВГК составляли профессионалы оперативно-розыскной деятельности. ЦОВК в ноябре 1918 г. возглавил жандармский полковник Н.П. Злобин.
Николай Павлович Злобин родился в 1871 г. Окончил полный курс Кронштадтского реального училища, ремесленные курсы в Санкт-Петербурге, Алексеевское военное училище. В 1902 г. был переведен в Отдельный корпус жандармов. С октября 1915 г. по август 1917 г. являлся помощником начальника разведотдела и начальником контрразведывательного отделения штаба главнокомандующего армиями Северного фронта. В 1918г. возглавлял разведку штаба отдельного отряда, действовавшего против большевиков на Волге{178}. 2-й генерал-квартирмейстер штаба ВГК генерал-майор П.Ф. Рябиков характеризовал его как очень опытного и знающего свое дело офицера, который «давал достаточно правильные картины и о работе большевиков, и о деятельности различных партий на территории Сибири»{179}.
Следует отметить, что далеко не каждый генерал-квартирмейстер мог дать компетентную оценку деятельности начальников контрразведывательных подразделений и грамотно ими руководить. Все дело в том, что непосредственные руководители начальников армейских спецслужб — генерал-квартирмейстеры штабов различных уровней — офицеры Генерального штаба — упрощенно говоря, специалисты по разработке и планированию боевых операций, имели, за редким исключением, самые общие представления о контрразведке и оперативно-розыскной деятельности. До Первой мировой войны некоторый опыт руководства контрразведкой через начальников разведывательных отделений, которым подчинялись начальники КРО, получили генерал-квартирмейстеры штабов военных округов, а с началом войны — генерал-квартирмейстеры штабов различных уровней на ТВД. В армиях белого адмирала таких оказалось немного. Пожалуй, самым опытным был упоминавшийся уже генерал-майор П.Ф. Рябиков. Его служба в разведке началась еще до Русско-японской войны 1904–1905 гг. В годы Первой мировой он руководил контрразведкой через начальника КРО, являясь начальником разведывательных отделений штаба 2-й армии и штаба Северного фронта и 2-м генерал-квартирмейстером ГУГШ.
Уже находясь в «белой» Сибири, был экстраординарным профессором Академии Генерального штаба, а в мае 1919 г. назначен 2-м генерал-квартирмейстером. Через четыре месяца возглавил штаб Восточного фронта{180}. Генерал П.Ф. Рябиков считал, что «контрразведка должна вести свою работу в самом тесном контакте с разведкой; разведка, выбирая сотрудников, имея дело с массой людей, недостаточно известных, должна всегда всесторонне выяснять в контрразведке, не является ли данное лицо, с которым приходится соприкасаться по разведке или услугами коего предположено пользоваться, подозрительным по шпионажу или не имеет ли оно каких-либо подозрительных связей»{181}.
