Рокоссовский являлся образцом корректного и вежливого отношения к подчиненным и не прощал командиров, которые допускали грубость в обращении с бойцами. Свои принципы Константин Константинович изложил в приказе от 23 ноября 1934 г.: «…Каждый командир и политработник обязан знать, что нет худшего в Красной Армии преступления, кроме измены и отказа от службы, как рукоприкладство, матерщина и грубость, то есть случаи унижения достоинства человека, человека, призванного в армию, которому дано оружие, который носит почетное звание красноармейца, защитника Советской Родины, – и что может быть почетнее этого?» И далее говорилось: «Нет командиров в РККА, не умеющих владеть собой, в нужный момент взять себя в руки, ибо такие люди не могут быть командирами, они в боевой обстановке неспособны будут вести людей в бой и заставить себя выполнять самые опасные задачи». В то же время Рокоссовский решительно выступал против каких-либо послаблений дисциплины: «Обращая внимание всего начсостава и младшего комсостава на решительное искоренение случаев грубости, нетактичности и оскорблений подчиненных, одновременно обращаю внимание и на недопустимость каких бы то ни было послаблений воинской требовательности к подчиненным. Командир должен быть командиром до конца, требовательным, настойчивым и решительно до конца проводящим свою волю, направленную на укрепление боеспособности армии…[80]»
Настойчивость и требовательность Рокоссовского вскоре принесли свои плоды. Осенью 1933 г. 15-я кавалерийская дивизия по результатам проверки получила оценку «хорошо». За успехи в подготовке частей дивизии Рокоссовский был награжден орденом Ленина.
В 1934 учебном году 15-я кавалерийская дивизия, как и другие соединения Красной Армии, продолжала осваивать глубокую тактику. На тактических занятиях и учениях отрабатывались наступательный, оборонительный и встречный бои дивизии, усиленной мотомеханизированными частями и авиацией, а также самостоятельные действия в оперативном тылу противника во взаимодействии с мотомеханизированными соединениями и авиацией. Вся эта работа проводилась в соответствии с требованиями приказа РВС СССР № 0101 от 12 декабря 1933 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1933 год и задачах на 1934 год[81]». Столь же ответственные задачи были поставлены и в приказе наркома обороны СССР № 0102 от 17 декабря 1934 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1934 год и задачах на 1935 год» и в директиве начальника Штаба РККА «Об организации, планировании и методике боевой подготовки РККА» от 29 декабря 1934 г.[82]
В тактической подготовке войск ОКДВА проводились систематические занятия и учения по отработке марша, разведки, ближнего боя, преследования и выхода из боя. При этом не менее четверти учебного времени отводилось на ведение боевых действий ночью. Отметим, что Рокоссовский многое почерпнул при организации и проведении подобных занятий, и это пригодилось ему в годы Великой Отечественной войны. Он стремился создавать на тактических занятиях и учениях обстановку, максимально приближенную к боевой. Занятия проводились на ящике с песком и на местности в любую погоду с организованным управлением и обозначенными войсками и тылом. В дивизии отрабатывались: обход флангов противника в наступлении и обороне; нанесение ударов по его флангам и тылу; окружение и уничтожение противника; преследование отходящего противника и захват крупных объектов в ближайшем оперативном тылу; ведение обороны, в том числе подвижной, с целью ослабления натиска противника; боевые действия в окружении; ввод кавалерийской дивизии в прорыв. Рокоссовский добивался от подчиненных твердого знания организации, вооружения и тактики действий японской армии, усвоения тактико-технических характеристик оружия и боевой техники, находившихся на вооружении Красной Армии. Под руководством Константина Константиновича командиры частей и подразделений, работники штабов всех уровней изучали «уничтожающие операции и бои» по опыту Первой мировой и Гражданской войн, гражданской войны в США и во времена Французской революции, а также важнейшие операции и сражения из русской военной истории.
В сентябре 1935 г., когда в Красной Армии были введены персональные воинские звания для командного состава, Рокоссовский получил звание комдива. Его деятельность на посту командира дивизии была оценена должным образом. В начале 1936 г. он получает назначение на должность командира 5-го кавалерийского корпуса (16, 25 и 30-я кавалерийские дивизии), дислоцировавшегося в старинном русском городе Псков. Новая должность потребовала еще большего напряжения сил. В приказе № 0103 наркома обороны Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова от 28 декабря 1935 г. «Об итогах боевой подготовки РККА за 1935 год и задачах на 1936 год» от всех родов войск и общевойсковых начальников требовалось продолжать подготовку к ведению смелых маневренных действий[83]. На основе глубокой тактики с учетом вероятного противника и особенности театра военных действий предписывалось отработать действия кавалерийского корпуса, усиленного механизированными соединениями и авиацией, в наступлении, в том числе и в качестве эшелона развития прорыва. На военных играх и полевых поездках с командным и начальствующим составом следовало отрабатывать все задачи с обозначенными противником и своими войсками. Особое внимание уделялось технической подготовке командиров всех степеней, так называемому «техминимуму» по артиллерии, танкам, авиации, инженерному и химическому вооружению, средствам связи. Кавалерийские части и соединения должны были в совершенстве овладеть разведкой и охранением во всех видах боя, тесно взаимодействовать на занятиях и учениях с механизированными частями, авиацией и авиадесантами, особенно в ходе прорыва обороны и ведении подвижной обороны.
Задачи, поставленные наркомом обороны, требовали от командиров полного напряжения сил для их выполнения. И, надо отметить, что Рокоссовский трудился не покладая рук. Результаты не замедлили сказаться. В сентябре 1936 г. близ Пскова проходили крупные маневры под руководством командующего войсками Ленинградского военного округа командарма 1 ранга Б. М. Шапошникова. 11 сентября в связи с окончанием учений псковичи организовали торжественную встречу участвовавшим в учениях войскам (56-я стрелковая, 25-я кавалерийская дивизии, 56-й танковый батальон, 25-й механизированный полк и др.), общее командование которыми во время торжеств было возложено на Рокоссовского. В специальном политдонесении по этому поводу отмечалось хорошее отношение к участникам учений со стороны местного населения: радушный прием на квартирах, предоставление мест для ночлега, условий для просушки обмундирования и др. В ответ хозяева постоев приглашались на просмотр кинолент, демонстрировавшихся красноармейской передвижкой.
Проявленные в период командования корпусом, в том числе и в ходе упомянутых учений, достоинства Рокоссовского командующий войсками Ленинградского военного округа подчеркнул в составленной им 15 ноября соответствующей аттестации. В ней отмечалось, что за полгода пребывания в округе Рокоссовский сумел «поднять боевую подготовку вновь сформированных дивизий», которые «на маневрах действовали удовлетворительно», а «сам комдив Рокоссовский показал вполне хорошее умение разобраться в оперативной обстановке и провести операцию». Указывая на то, что аттестуемый «менее внимания уделяет хозяйственным вопросам», Шапошников все же делал объективный вывод: «Очень ценный растущий командир. Должности командира кавалерийского корпуса соответствует вполне и достоин присвоения звания комкора[84]».
Замечание Шапошникова о том, что Рокоссовский недостаточно внимания уделяет хозяйственным вопросам, было не совсем справедливым. Так, в 1936 г. в местах расположения воинских частей, дислоцировавшихся в Пскове и его окрестностях, развернулось большое строительство: возводились казармы, дома начсостава, конюшни, склады и др. К концу года ввели в эксплуатацию 85 различных объектов, а сооружение других продолжалось и в следующем году. Обеспокоенный тем, что часть средств, выделенных на строительство домов начсостава, по каким-то причинам неожиданно исключили из общей сметы, Рокоссовский обратился в октябре 1936 г. с письмом к секретарю Псковского окружкома ВКП(б) и председателю окрисполкома. «На сегодняшний день, – писал он, – имеется более ста семейных командиров и политработников, не имеющих совершенно квартир… Такое положение, при котором командир с семьей не обеспечивается квартирой и не имеет перспективы получить ее до осени 1937 года, влияет на политико-моральное состояние командира, понижая его работоспособность, отношение к работе, и толкает многих на изыскивание путей для ухода из армии…[85]» Обрисовав коротко и емко остроту проблемы, Рокоссовский просил руководителей округа выделить на первое время за счет города хотя бы 60—80 комнат.
