Когда Петр I сделал русскую армию регулярной, гусары из нее исчезли и появились снова в 1723 году, когда были сформированы гусарские полки из австрийских сербов. В царствование Анны Иоанновны фельдмаршал Миних вернулся к идее образовать гусарские полки. Он начал вербовать в гусары выходцев из различных стран, чтобы сделать их иррегулярными пограничными войсками. В гусары вербовали сербов, венгров, валахов, а также грузинских дворян. При правлении Анны Леопольдовны тот же Миних сформировал из всех гусар 5 гусарских полков, которые были сформированы из разноплеменной толпы авантюристов и приносили больше вреда, чем пользы. При Елизавете Петровне в России появились македонские, грузинские и сербские полки гусар.
В самом начале XVII в. были сделаны несколько существенных нововведений, расширивших возможности артиллерии. Так в конструкции орудийных лафетов стали применяться стальные оси, а клиновой механизм вертикальной наводки был заменен винтовым.
Одновременно для литья орудийных стволов стал применяться чугун. На самом деле чугун был в этом качестве хуже бронзы, и пушки делались по преимуществу из бронзы до середины XIX в. Во всяком случае – полевые пушки, требования к весу которых были наиболее жесткими. Но с распространением чугунного литья появилась возможность изготавливать массы дешевых орудий для вооружения кораблей и крепостей.
В свою очередь, совершенствование техники бронзового литья позволило отливать более прочные стволы. В полевой артиллерии кулеврины в первой половине XVII в. вытесняются пушками, чему, кстати, способствовало и применение железных осей, так как сила отдачи связана с отношением веса ствола к весу снаряда. Пушки, у которых это отношение, в сравнении с кулевринами, было меньше, скорее разрушали лафет. В течение XVII в. материальная часть артиллерии приняла тот вид, который и сохраняла до середины XIX столетия.
Артиллерия как род войск получила в течение XVIII в. деление на полковую, полевую и осадную, согласно типу орудий, получивших распространение в ходе столетия. Также был усовершенствован такой тип орудий, как гаубица.
Полковое орудие. Идея придать каждому полку пехоты пару легких пушек, которые всегда сопровождали бы его и поддерживали огнем, принадлежит Густаву-Адольфу. Таким образом, первые полковые пушки появились в начале XVII в. в шведском королевстве.
С XVII до середины XIX века полковые пушки почти не изменились. Все они имели калибр 3–6 фунтов (по чугунному ядру), или 72–94 миллиметра, стреляли ядром до 600–700 м или картечью до 300–350 метров. Ствол был обычно не длиннее 12 калибров. Полковая пушка могла делать по 3 выстрела в минуту – следовательно, стреляла много чаще чем мушкетер. На полк приходилось обычно 2, реже 4 орудия. Только в русской гвардии (Семеновском и Преображенском полках) было по 6–8 орудий. Такая ситуация возникла случайно. Во время нарвского сражения шведам досталась почти вся русская артиллерия, но Семеновский и Преображенский гвардейские полки от шведов отбились, отступили в полном порядке. Обычно полковая артиллерия составляла около 60 % всей артиллерии армии.
Шведский король Густав-Адольф некоторое время использовал в качестве полковых орудий кожаные пушки, но прочность их оказалась недостаточной, – кожа прогорала. Хотя задача уменьшения веса таким образом решалась.
Снарядом к полковым орудиям служила картечь, ядро или не применялось вовсе, или применялось в качестве исключения. Рикошеты легких ядер были непредсказуемы и неэффективны.
Полковые пушки имели калибр 3–6 фунтов (по весу чугунного ядра, 1 фунт – 409,51241 г), то есть внутренний диаметр ствола составлял 72–94 мм. В качестве боеприпасов использовались ядра, дальность стрельбы которыми достигала 600–700 м. Огонь велся также картечью, при этом дальность стрельбы была 300–350 метров. Ствол был обычно не длиннее 12 калибров. Расчет пушки мог производить до 3 выстрелов в минуту (быстрее, чем фузелер-пехотинец из ружья, который мог сделать не более двух выстрелов в минуту). На полк приходилось обычно 2, реже 4 орудия.
Полевая артиллерия. Почти все полевые пушки XVII–XIX веков в Европе имели стандартный калибр: 12 фунтов по чугунному ядру, или 120 миллиметров. Ствол имел длину 12–18 калибров, а вся система весила в 250–350 раз больше снаряда, то есть около 1500 кг. Начальная скорость снаряда достигала 400 м/с, а максимальная дальность – 2700 м. Фактически, однако, возвышение ствола ограничивало дальность стрельбы дистанцией 800–1000 м. Стрельба на большие расстояния не практиковалась, так как рикошеты были возможны только при стрельбе на треть максимальной дистанции. Стрельба картечью из полевых орудий велась на дистанцию до 400–500 метров. Пушка делала, как и хороший мушкетер 1–1,5 выстрела в минуту, а картечь со 150–200 метров могла пробивать кирасы.
Количество полевых орудий на 10 000 пехоты и конницы в XVII, начале XIX века составляло 10–60 штук, причем постепенно сокращалось. Число стволов заменялось маневром на поле боя. Кроме чугунного ядра и картечи, мог использоваться и зажигательный снаряд.
Полевые пушки имели калибр 12 фунтов по чугунному ядру, внутренний диаметр ствола составлял 120 миллиметров, длина – 12–18 калибров. Начальная скорость ядра доходила до 400 м/с, а максимальная дальность (расчетная 2700 м) из-за ограничения возвышения ствола была в пределах 800–1000 м. Стрельба картечью из полевых орудий велась на дистанцию от 50 до 400–500 метров, по пологой траектории и прямой наводкой.
Гаубицы. Гаубицы – орудия, предназначенные для стрельбы по нависающим траекториям. В полевых условиях использовались легкие гаубицы калибром, по бомбе, 7–10 фунтов, или 100–125 миллиметров. В русской армии гаубицы обычно имели калибр 12–18 фунтов (до 152 миллиметров). Вплоть до начала XVIII в. гаубицы ограниченно использовались при осаде и обороне крепостей. Начиная с 1700-х их стали применять и в полевой войне. В европейских армиях XVIII–XIX веков употребляли только легкие гаубицы калибром по бомбе 7–10 фунтов, или 100–125 миллиметров. В русской армии гаубицы были распространены намного шире, обычно имели калибр 12–18 фунтов (до 152 миллиметров) и лучшую баллистику. Большим энтузиастом использования гаубиц был граф П. И. Шувалов, изобретатель «единорогов» – гаубиц с удлиненным стволом, состоявших на вооружении русской армии с середины XVIII до середины XIX века.
По замыслу самого Шувалова единороги должны были полностью заменить всю прочую артиллерию: полковую, полевую и осадную. А также морскую и крепостную. Казалось, что длинные гаубицы имеют для этого все предпосылки. Во-первых, можно было употреблять снаряды всех известных в то время видов: ядра, картечь, брандскугели и бомбы. Причем при том же собственном весе, что и пушка, единорог выстреливал в 1,5–2 раза больше картечи, более тяжелое ядро, да еще и бомбы. Во-вторых, из-за более короткого ствола стрелять можно было чаще, а из-за больших углов возвышения – еще и в 1,5 раза дальше, чем могла стрелять пушка. В-третьих, с единорогами оказывалась возможной тактика боя доселе неведомая – стрелять можно было через головы своих войск.
Характеристики единорогов: вес системы – около 150 весов снаряда (вдвое меньше, чем у пушки); начальная скорость снаряда – около 300 м/с (для ядра); дальность стрельбы – до 1500 м (для 150 мм систем, ядром). Характеристики прусских гаубиц были скромнее: вес – около 80 весов снаряда, начальная скорость – 230 м/с (для бомбы), дальность стрельбы бомбой – 600–700 м (для 10 фунтовых).
В заключение следует отметить, что артиллерия в XVIII веке использовалась как для огневой подготовки наступления и в оборонительном бою, так и для огневой поддержки своих войск в наступлении. Поддерживая атаку своей пехоты, артиллерия передвигалась с передовыми линиями своих боевых порядков и занимала огневые позиции так, чтобы между противником и стволами орудий не было своих войск. В таком маневре использовались главным образом пушки, поскольку гаубицы для этого были слишком тяжелы. И только появление единорогов позволило артиллерии более эффективно поддерживать свою пехоту во время наступления и вести огонь по противнику, поверх голов боевых порядков своих войск, оставаясь в тылу. В целом к концу XVIII века эволюция гладкоствольной артиллерии завершилась и достигла пика своего развития как технически, так и тактически.
Социальные условия Европы XVIII века, влияющие на военную систему, были тесно связаны с экономическими. Подавляющее большинство недворянского европейского населения занималось сельским хозяйством, оставшиеся были заняты в ремесленной или торговой сфере, на государственной или военной службе. Солдат рекрутировали в основном из крестьян, что резко ограничивало мобилизационные возможности любой страны в случае войны: вербовка слишком большого числа крестьян сразу же сказывалась на количестве производимой сельскохозяйственной продукции. Кроме того, свои ограничения на численность вооруженных сил накладывали и слабые мощности промышленных объектов – фабрик и мануфактур, не способных одеть и вооружить действительно крупную армию. Правда, прочие категории населения, из которых комплектовалась любая европейская армия (кроме русской), за исключением крестьян, относились к наименее производительным социальным группам. Офицеры принадлежали к дворянскому классу, а довольно большой процент солдат составляли добровольно завербовавшиеся подонки общества, бродяги, безработные.
