Между тем создание новых военных баз США вблизи Китая недвусмысленно показывает намерения Вашингтона окружить Поднебесную плотным кольцом. Помимо дислокации ВМС США планируется постоянное размещение ударных групп истребителей и дежурные рейсы самолетов разведчиков с авиабаз в Австралии, Сингапуре, Таиланде, Филиппинах, Индонезии и Малайзии до побережья Индии, о чем в июле 2013 года заявил командующий ВВС США в Тихоокеанском регионе генерал Герберт Карлисл по прозвищу «ястреб».[110] На некоторых базах стран-партнеров США уже увеличено военное присутствие Пентагона. А неоконсерваторы в США тем временем рассуждают, что будет, если нанести удар непосредственно по небольшому ядерному арсеналу Китая.[111]
Следует заметить, что концепция «Сражение «воздух-суша»» и ее дополнительный вариант под названием «контроль за шельфом» (Offshore Control), подразумевающий военное сдерживание со стороны моря, предназначены не только для Китая. Иран рассматривается американскими военными как еще одна потенциальная цель для применения данной комплексной стратегии.
Глава 3. Инструментальный терроризм, наемничество и неоклассическое оружие массового поражения
Террор как инструмент государственной политики начал широко применяться на практике в период Просвещения. Будучи институциализирован во Франции в конце XVIII века, он двинулся дальше по Европе и явился надежным подспорьем для властных структур. Хотя впоследствии террористами стали называть такие лица и организации, которые добиваются политических целей с применением насилия, в том числе против невинных граждан, этот метод остается действенным инструментом для международных и внутригосударственных манипуляций. И вполне логично, что наследники западноевропейских просвещенцев и рабовладельцев в лице либеральной демократии США до сих пор используют этот метод в качестве долгосрочной политики.
Например, известный геополитик Колин Грей в ряде публикаций, последовавших после событий 11 сентября 2001 года, указал, что, во-первых, США нужно было четко обозначить, что их целью является «Аль-Каида» (это сделала только администрация Обамы в новой стратегии национальной безопасности), так как понятие «мировой терроризм» слишком расплывчато и дает повод для самых различных спекуляций. Во-вторых, при проведении спецопераций подразделения США сами могут действовать в качестве террористов, на что указала общественность многих стран, выступив с критикой вторжения США в Афганистан и Ирак.
Анализируя последствия вторжения, многие эксперты и дипломаты все же признались, что внешняя политика неоконсерваторов в администрации Буша была явно слишком агрессивной и неадекватной.
По мнению Мелвина Леффлера, профессора истории Университета Вирджинии, до 9/11 терроризм не входил в основные приоритеты администрации Буша. Ими являлись Россия и Китай, мирное урегулирование на Ближнем Востоке, создание системы ПРО и озабоченность государствами-«изгоями», такими как Иран, Ирак, Ливия и Северная Корея.[112] После терактов все внимание переключилось на Ближний Восток и Среднюю Азию, что, однако, не снимало вопроса о сдерживании (более опосредованной стратегией) России и Китая. И, как мы видим, остальные темы за это время тоже не исчезли с повестки дня.
Тем не менее, несмотря на критику своих коллег, ряд американских экспертов продолжает высказываться за право применения силы и особую исключительность США, продолжая линию гегемонистов. Джон Беллинджер III, занимающийся международным и национальным законодательством в области безопасности, отметил, что нынешнее законодательство устарело и необходимо наделить США особым статусом в рамках международного права на применение силы.[113]
Хотя различные точки зрения создают видимость демократической дискуссии в США, для адекватного понимания лучше обратить внимание на ключевые результаты изменения политики США после 9/11.
Наиболее емко и кратко данные последствия охарактеризовал один из основателей школы критической геополитики Симон Далби, сказав, что «это изменило геополитическую картину региона и мира в целом».[114]
Расширение полномочий спецслужб, внедрение новых методов слежения, новый виток производства оружия и боеприпасов – все эти тенденции продолжаются и дальше, в том числе и по отношении к военной тактике и стратегии, в частности посредством так называемого «targeted killing», впервые примененного в 2000 году Израилем против палестинцев. Также США расширили рынок сбыта своего оружия, официально передающегося для укрепления безопасности в регионе государствам-партнерам типа Саудовской Аравии. Частные военные компании получили заказы от Пентагона и начали входить в Ирак и Афганистан, при этом их действия были связаны со скандалами, например убийствами сотрудниками фирмы Blackwater иракских граждан. Более того, прецедент работы частных военных компаний, то есть структур, которые занимаются наемниками, распространился и на другие страны, в частности, в соседнюю Африку.
Если до теракта 9/11 США финансировали в Африке программы гуманитарного и экономического характера, то после начала военной кампании их бюджет был сокращен как минимум вдвое. Вместе с этим началась милитаризация Африки. Помимо помощи техникой и специалистами для определенных стран черного континента, США установили там сеть своих военных баз и постепенно ввели в Пентагоне новую структуру – Африканское военное командование (AFRICOM), в задачи которого входит не только борьба с угрозами терроризма, но и обеспечение интересов США в сфере природных ресурсов. А это привело к новому витку активности терроризма, так как вполне обоснованно в этом американском проекте многие, в том числе радикально настроенные группы, увидели не что иное, как новый неоколониализм под соусом демократической риторики.
Обвинения Госдепартамента в адрес других стран по поддержке терроризма, как следует из многолетней истории мирового терроризма, – это всего лишь инструмент политического давления. Сейчас в этом списке находятся Судан (который, между тем, уже разделен на два государства), Куба, Иран и Сирия,[115] а еще не так давно там была Северная Корея, которую исключили из списка после того как Пхеньян пошел на определенные уступки (хотя сейчас КНДР вновь может оказаться в этом списке за свое упрямство). Обвинения в адрес Кубы вообще не выдерживают никакой критики, скорее США со своим аппаратом спецслужб и акциями (от агрессии на Плая Хирон до поддержки террористов Луиса Посады Кариллеса и Орландо Боша) имеют полное право быть названными государством-террористом.
Между тем Вашингтон использует 9/11 и в качестве информационно-идеологической войны, не гнушаясь манипулировать историей. На фоне постоянной политической истерики Белого дома о терактах 9/11 постепенно стали сглаживаться другие трагические даты – 6 и 9 сентября, когда США без особой военной необходимости, исключительно ради демонстрации силы сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, что привело к гораздо большим жертвам, чем в Нью-Йорке.
«Уровень спонсируемых государством (США) убийств в других странах тщательно скрывается от общественного мнения. Репортеры, которые путешествуют с военными подразделениями, представляют собой психологическую команду, описывающую мифические подвиги и героизм солдат для поднятия их боевого духа и укрепления патриотических чувств на родине, в США».[116]
Если мы внимательно присмотримся к этому государству, то обнаружим, что сама гражданская культура, точнее ее прототип, основанный на химерической структуре американского общества, и легитимизирует насилие – в первую очередь, внутри самих Соединенных Штатов.
Например, юридические интерпретации разных «жестокостей» появились в США еще в конце XVIII – начале XIX века, что оправдывало и обосновывало применение пыток, которые были санкционированы государством.
В Массачусетском своде свобод от 1641 года указано, что осужденный преступник «может быть подвергнут пыткам», если он признан виновным, однако при этом «пытка не может быть варварской и бесчеловечной».
Есть и другая сторона медали – это участие самих граждан США в актах и поддержке терроризма. Несмотря на то, что Вашингтон пропагандирует США как страну, где живут люди с высокой гражданской культурой, чувством морального долга и милосердия, реальное положение далеко от действительности. И это может сдетонировать не только во внутренней политике, но и отразиться на взаимоотношениях с другими странами.
В докладе ЦРУ,[117] который был рассекречен в конце 2011 года, отмечается, что ситуация с доморощенными экстремистами в США и теми американскими гражданами, которые оказывают поддержку террористическим организациям, может серьезно повлиять на международные отношения, в том числе в вопросах задержания, передачи и преследования подозреваемых в третьих странах.
