Детекторов лжи не было в Советском Союзе еще и потому, что вожди понимали: это страшное оружие будет повернуто прежде всего против них самих. Об этом говорил исторический опыт. Решил гражданин Робеспьер рубить головы недовольных, и головы рубили. Прошло совсем немного времени, и самому гражданину Робеспьеру срубили буйну головушку на гильотине. Попробуй использовать детектор лжи для выявления сомневающихся среди рядовых коммунистов — пройдет совсем немного времени, и тебе самому вышестоящие либо нижестоящие товарищи зададут те же вопросы. И уличат во лжи. Хотя сами такие же.
Таким образом, одна из самых трудных задач в процессе отбора кандидатов для обучения в академии состояла в том, чтобы найти людей, хорошо понимавших политическую ситуацию в мире, ясно видевших возможные пути ее развития и трезво оценивавших все происходящее, не будучи при этом в глубине души вольнодумцами. Любой политически неустойчивый кандидат категорически не годился для службы в ГРУ, но один лишь простой отсев таких кандидатов был не достаточен. Проблема состояла в том, что каждому достаточно умному человеку время от времени приходили в голову крамольные мысли и тайные сомнения; на каждом шагу сталкиваясь с неприглядными реалиями жизни в социалистическом обществе, он мог критически переосмысливать свои убеждения и идеологические установки. Поэтому, когда находился тот самый редко встречавшийся персонаж, трезво мыслящий, но без тени вольнодумства, его немедленно избавляли от бессмысленной идеологической муштры и относились к нему с должным уважением, как к человеку, имеющему чувство собственного достоинства.
Что же пытались выяснить опытные психологи, задавая тысячи вопросов из самых разных сфер человеческих знаний?
Вы будете смеяться, но прежде всего они пытались установить наличие или отсутствие чувства юмора. Многовековой опыт человечества показывает, что человек без чувства юмора, на первый взгляд кажущийся очень умным, на самом деле оказывается дураком. И наоборот, ни на что не годный на первый взгляд дурак, заваливший все экзамены, но наделенный чувством юмора, в конечном итоге оказывается умным.
Мы, поступающие, понятия не имели, что и как тут вынюхивают. Нам было невдомек, что среди нас находились начинающие психологи, уже работавшие в ГРУ и выдававшие себя за таких же поступающих. Психологи постарше, не имевшие возможности выдать себя за одного из нас, крутились рядом, выдавая себя за… Да за кого они себя только не выдавали! В ГРУ прикидываться умеют.
По вечерам (или уже по ночам) после изматывающего экзаменационного дня мы собирались небольшими компаниями, чтобы как-то отвлечься, чтобы напряжение снять. И тут кто-то начинал анекдоты травить, да такие, что обхохочешься. Откуда нам было знать, что не зря те анекдоты звучат!
Или кто-нибудь заводил разговор о научной фантастике. И ребята подхватывали: а помните у Александра Беляева в «Острове погибших кораблей»… А у Станислава Лема… А для меня вершина — «Когда спящий проснется» Уэллса… И откуда нам было знать, что неспроста эти разговоры!
Оказывается, было установлено, что люди, в школьном возрасте (и позднее) читавшие научную фантастику, превосходил сверстников по умственному развитию. Тут, конечно, возможна и обратная связь: научной фантастикой интересовались именно те, кто превосходил сверстников по умственному развитию. Экзаменаторам надо было отделить тех, кто читал о человеке-невидимке, от тех, кто про такого персонажа никогда не слышал.
Ну и, понятно, пластилин.
Задают вопрос: на каких танках служил? На пятьдесят пятых? Вот тебе на сон грядущий кус пластилина, подъем завтра уж очень ранний, слепи к подъему этот самый Т-55. И опять же опыт показывал, что дети, много лепившие из пластилина и любившие это занятие, получали мощный толчок в развитии. Люди, в детстве лепившие самолетики и кораблики, имеют гораздо более четкое пространственное мышление и обычно превосходят сверстников по уровню интеллекта.
Исключительно важна была способность мыслить логически и объяснять ход своих мыслей. Эта способность выявлялась путем решения задач на сообразительность. Их на экзаменах было много — даже очень. Начинались экзамены с задач самых простых. Буквально с детских. Вот одна из них для примера. Придумал эту задачу Толстой Лев Николаевич, использовавший ее для развития логики у детей младшего школьного возраста.
В магазин заходит покупатель, желает купить шапку. Шапка стоит 10 рублей. Покупатель протягивает купюру в 25 рублей. У хозяина магазина нет сдачи. Хозяин посылает мальчика к соседу разменять деньги. Мальчик приносит купюры достоинством 10, 10 и 5 рублей. Хозяин отдает шапку и 15 рублей сдачи. Покупатель уходит. Тут прибегает сосед: купюра, которую дали ему на обмен, оказались фальшивой. Хозяин отдает соседу 25 рублей. Вопрос: сколько денег хозяин потерял на этой сделке?
Задайте задачу своим друзьям, засеките время и послушайте, сколько ответов они вам выдадут, поинтересуйтесь, как они к конкретному ответу пришли.
Вот еще задачка, тоже из XIX века, и тоже для детей. В 1895 году Николай Петрович Богданов-Бельский написал картину «Устный счет. В народной школе С. А. Рачинского». На картине изображена сельская школа. Урок математики ведет великий педагог Сергей Александрович Рачинский. На доске написана задача. Вокруг доски мальчики, бедно одетые, некоторые — очень бедно. Возраст разный — навскидку от 8 до 12 лет. Лица тоже разные. Все считают в уме. Некоторым задача явно не под силу. На переднем плане мальчик в совсем нищенском одеянии, но именно он через секунду даст ответ. Он уже сообразил, ему осталось еще одно мгновение до радостного озарения. Это написано на его лице.
А задачка на доске такая:
102 + 112 + 122 + 132 + 142 /365
Решить ее надо в уме.
Так детей учили на Руси в конце XIX века. С таких детских задач начинались экзамены в Военно-дипломатической академии Советской Армии.
Тут кто-то и скажет: а как быть, если экзаменуемый офицер картину Богданова-Бельского видел раньше, ответ знает и быстро его выдаст? Никаких проблем. Это в его пользу. Одно из двух: значит, он либо считает, как компьютер, либо русскую живопись знает, что тоже похвально.
А ведь это только начало, только разминка, только разогрев. Задачек впереди еще много. И от задач для младшего школьного возраста идет стремительный переход к задачам для старшего школьного возраста и для взрослых.
Предельно важно умение не только что-то понять, но еще рассказать и объяснить. Эта способность проверялась просто. Поздним вечером, якобы для отдыха, нам показывали фильм. Обыкновенный фильм. Не предупреждая, что он имеет отношение к экзаменам. Наутро идут совсем другие экзамены, а дня через два экзаменатор вдруг переводит разговор на тот фильм: расскажи-ка, в чем там смысл.
В мире тысячи дурацких фильмов. Но есть удивительные шедевры, построенные на железной логике. Эту логику надо уловить и внятно ее растолковать…
Затем кто-то где-то собирал все результаты экзаменов и выносил решение.
Подготовка на Первом факультете Военно-дипломатической академии. — Чем офицер Генерального штаба отличался от обыкновенных армейских и флотских офицеров. — Учебные предметы: теория и практика. — Выпуск из академии.
Экзамены кончались внезапно.
Все указывало на то, что конец мучениям наступит не скоро. Как минимум еще пару недель пытать будут. Потому кошечки по душе скребли мягкими лапками с острыми коготками: больше не выдержу. Еще? Две? Недели?
Предел-то — вот он. Предел своих возможностей не то что чувствуешь — его совершенно отчетливо видишь, как стенку в конце тоннеля, в которую на огромной скорости въедешь прямо сейчас. Недосып такой, что интерес ко всему окружающему теряется, глаза красные, нервы на пределе — того и гляди кого-нибудь покусаешь. И голова совсем не работает. Не соображает. Доходишь до такого состояния, когда простейшую детскую задачку о том, как хозяин шапку продавал, решить не можешь. Не задумываясь, можешь брякнуть первое, что на ум придет — например, что потерял хозяин 50 рублей. Искать правильное решение уже нет сил. Да и желания нет. Лишь бы отвязались.
По фамилиям там никого из нас не называли. Каждому был номер присвоен. У каждого карточка с расписанием: № 341 сегодня в 7:15 утра — комната 412, в 10:25 — комната 604. Весь день был расписан до глубокой ночи. И уже не рад, что сюда попал. Пропади оно пропадом! Отправьте меня в самый дальний гарнизон! Туда, куда проверяющие раз в десять лет на оленях добираются.
Спешишь коридором, навстречу такие же суматошные авиационные старлеи и флотские каплей. Каждый свою комнату ищет. Кто-то негромко чертыхаешься. А кто-то матерится. Правда, тоже негромко.
