Когда муж узнал, что жена его ослушалась, то помог собрать вещи, вызвал такси, оплатил проезд до дома тетки, у которой она жила до замужества, и, выдохнув, начал прежнюю жизнь. А Ольга Егоровна в свои 20 лет бросила институт, пошла работать на стройку, через пять лет получила однокомнатную квартиру и начала свою размеренную жизнь, центром которой был ее сын – Егорушка.
Чем только ее мальчик не занимался в детстве, Ольгу радовали его успехи в иностранных языках и музыке. Дружил он только с хорошими ребятами, особенно ей нравился Олег, и она всячески подталкивала Егора к дружбе с ним. Когда он появился в их классе, то Ольга не сразу поняла, какой лотерейный билет вытащил ее сын, сев в новом учебном году за одну парту с новичком. Только потом, уже после первого родительского собрания, она по достоинству оценила и отца новичка, и самого Олега, и те возможности, которые сулила эта дружба ее любимому Егорушке.
Правда, когда вдруг возникали проблемы, то сын из Егорушки превращался в Горюшко, с постоянными причитаниями, что она посвятила ему всю жизнь. Жизни той было всего 37 лет, когда Егор Буланов окончил среднюю школу и пошел в институт. И хотя они с Олегом поступили в разные вузы, все равно продолжали дружить. Егор очень любил свою маму, старался ей во всем угодить. Ему хотелось, чтобы и мама любила его. И мама любила, но так, как она понимала эту любовь. Скрепя свое сердце, мать со слезами, но все-таки отпустила Егора на картошку, как будто чувствовала – не к добру! Все студенты первого курса были отправлены в подшефный колхоз, и исключений не было. Там-то Егор и познакомился с Еленой.
Елена Прекрасная – так за глаза, а потом и в глаза называли ее друзья-студенты, выбрала себе в ухажеры скромного красавца, атлетически сложенного и очень воспитанного Егора. Он провожал ее домой, они много разговаривали и целовались. Он был влюблен и счастлив этой своей влюбленностью. Ей тоже было хорошо с ним. Но она никак не могла понять его робости. После первой сессии ребята решили поехать всей группой в Прибалтику. Выбор пал на красивое курортное местечко – Сигулду, и когда начали собирать деньги на путевки, то выяснилось, что Егора не пускает мама.
Вот уж тут все на нем отыгрались: парни за то, что Елена выбрала его, а девчонки, что он не выбрал их. В общем, желание сына во всем угождать матери и не расстраивать ее оценивалось сокурсниками двумя словами – «маменькин сынок». Это прозвище прочно закрепилось за ним до самого окончания института. Мамины заботы стали раздражать Егора настолько, что начались срывы и ссоры. Поэтому, когда он узнал, что есть возможность ненадолго поехать в Афганистан вместе с Олегом, а потом еще и получить помощь в устройстве на престижное место в Москве, то согласился, не раздумывая. А если погибну, думал он, то погибну героем, тогда все, и ОНА в первую очередь, поймут, кого потеряли. Вот тогда и узнают, какой он «маменькин сынок».
На выпускном вечере, после окончания института, он под гитару пел афганские песни, пленку с которыми ему передал Олег. Это был его козырь. Девчонки снова смотрели на него влюбленными глазами, а после того, как он сказал, что на днях уезжает в Афганистан, то уже и парни не стали скрывать своего восхищения. Лена, конечно же, подумала, что это решение было принято из-за нее, и всячески стала намекать на это и ребятам, и Егору. Их отношения за годы учебы претерпели многократные изменения от взаимной любви и ревности до демонстративной холодности и ненависти. На день выпускного вечера выпал затянувшийся период ненависти. Наверное, поэтому любовь у обоих вспыхнула с новой силой, и теперь уже ни один из них не отказался закрепить ее более близкими отношениями.
* * *
Вскоре самолет, на борту которого находились два друга, взял курс на Ташкент. В Ташкенте с ними провели короткий инструктаж, и вот уже огни кабульского аэропорта приглашали недавних студентов заглянуть в новый для них мир – мир восточных иллюзий. Мир, в котором тебе утром улыбается дехканин, с благодарностью поглядывая на протянутый афгани, а ночью этот же человек может в составе банды моджахедов напасть на спящих в палатке солдат или выстрелить в спину оказавшемуся на улице шурави…
– Слушай, тут опять телят из Москвы прислали.
– Как ты их лаского, – раздраженно буркнул майор Самойлов, отвечая по связи дежурному офицеру штаба, с которым только вчера расстался в Баграме.
Мир восточных иллюзий. Мир, в котором тебе утром улыбается дехканин, с благодарностью поглядывая на протянутый афгани, а ночью этот же человек может в составе банды моджахедов напасть на спящих в палатке солдат или выстрелить в спину оказавшемуся на улице шурави…
– Так телята – телята и есть. Ты их встреть и сопроводи в Шинданд. Договорились?
– А раньше не мог сказать, сидели же до полуночи.
– Да только сейчас сообщили. Они уже в небе. Скоро будут у тебя.
Самойлов положил раздраженно трубку. Ну что ты скажешь, придется менять все планы. Он вышел из кабинета и отправился к диспетчеру. Вскоре майор уже сидел в ресторане кабульского аэропорта вместе с офицером, которому по должности положено встречать новые группы из Союза, и договаривался, чтобы его подопечных провели к нему без досмотра и других таможенных церемоний прямо в ресторан. Как только пассажиры вышли на летное поле, Самойлов сразу выделил опытным взглядом разведчика московских «телят». Особенно одного маленького и щуплого, семенящего рядом с атлетически сложенным красавцем.
– Ты посмотри, этот же сейчас упадёт!
Аргумент был недалекий от истины. Впервые попав в столь экзотический пейзаж, Олег с удивлением озирался вокруг. Жара и тяжелый рюкзак дополняли картину: «Сейчас упадёт!» Офицеру удалось достаточно легко нарушить инструкцию, и вскоре мальчиков доставили в ресторан. Они немного отдохнули. Пока пили воду, получили короткий инструктаж, а затем отправились к самолету.
Ан-26 стремительно пронесся по летному полю и резко начал набирать высоту, чтобы не попасть под обстрел. Он уже почти взлетел, когда в машину ударила ракета. В долю секунды перед Егором пронеслись картинки прощания с Еленой. «Вот и все, – подумал недавний студент, – „маменькин сынок“ погиб в Афганистане…» Но самолет не взорвался, просто упал на большой скорости на минное поле за аэродромом. Им повезло, они не подорвались на мине, но салон самолета наполнился едким дымом, свет погас, а двери заблокировались.
Егор пришел в себя на полу самолета. Голова гудела так, что думал, взорвется. Попробовал поднять руку, острая боль пронзила тело. У виска – что-то липкое и теплое. Вокруг – голоса и стоны. Открылась дверь кабины пилота. Еще одна попытка подняться не увенчалась успехом, боль в левой ноге не позволила. Егор снова лег на пол. При лунном свете он видел, как сестра перевязывала раненых. Поворачиваясь на другой бок, он нечаянно скинул с себя руку лежащего на полу Олега. Егор еще не понял, что тот был мертв, поэтому никак не отреагировал на то, что рука плетью упала рядом с ним. Сопровождающий мальчиков майор Самойлов лежал в луже крови, лобная кость торчала наружу.
В тот момент Егор напрочь забыл о Лене, он смотрел завороженно на то, как ловко молодая девушка помогает раненым. Вдруг так захотелось жить, что он не выдержал и громко застонал. Медсестра перевязала майора, сделала обезболивающий укол и, наконец, подползла к Егору и, улыбнувшись красивому пареньку, сказала:
– Первый раз?
Он кивнул и, едва сдерживая слезы, спросил:
– У меня серьезное ранение?
Несмотря на всю трагичность ситуации, медсестра тихонько засмеялась:
– До Шинданда заживет. А вот этому пареньку не повезло, – она отняла свою руку от шеи Олега. Пульс не прощупывался. Теперь и Егор понял, что его друг мертв.
Вскоре подъехали спасатели. Их ждали почти сорок минут. Ночью через минное поле быстрее и не добраться. Они забрали убитого Олега, тяжелораненых офицеров и Егора с собой, а остальных проводили к другому самолету, который должен был выполнить этот рейс вместо сбитого.
Егор не знал подробности его предполагаемой «службы», поэтому попал под простое распределение. С его данными он без труда оказался среди разведчиков. После первого же испытания отношение Егора к Лене немного изменилось. Теперь ему совсем не хотелось умирать, доказывая кому-то, что он никакой не «маменькин сынок», а герой. Он хотел жить и вернуться. Конечно, раз уж он здесь оказался, то будет воевать достойно, но что-то кому-то доказывать, да еще ценой собственной жизни… увольте. А Лена, ну что Лена – если не выйдет замуж за эти два года, то он вернется в Москву, придет к ней и сделает предложение.
* * *
Вместе с другими офицерами Егор Буланов был направлен на курсы, чтобы после их окончания продолжить службу в разведке. Три месяца ежедневных тренировок, один перерыв на обед и отдых с 22:00 до 05:00 утра, если, конечно, не было ночных тренировок. Когда ночью поднимали по тревоге, на второй день тренировки шли своим чередом, без всяких поблажек. На отдых было отведено так мало времени, что Егор проваливался в сон без сновидений. Каждый день политзанятия. Прыжки с парашютом – два раза в неделю. Ребята прыгали и приземлялись в горах, в лесах, на воде. Потом марш-бросок. С парашютом прыгали не только из самолетов, но и из автомобилей на скорости 60–70 км в час. Их держали по несколько дней без еды и воды. Сам добывай!
