Таких конкретных примеров оказания советским друзьям в экстренных случаях медицинской помощи со стороны МГБ ГДР было много. Мне это известно, поскольку я имел поручение поддерживать по таким вопросам контакт с медицинской службой друзей. Моим партнёром был доктор Матойс, которому я и сегодня признателен за содействие.
Эрих Мильке в истории братского сотрудничества органов госбезопасности Советского Союза и Германской Демократической Республики фигура, безусловно, не только легендарная, но и, пожалуй, самая крупная. Он находился в системе госбезопасности ГДР на самых высоких и ответственных постах длительный период, за который сменились два первых министра Цайссер и Волльвебер, взгляды которых не очень соответствовали курсу СЕПГ.
Эрих Мильке имел прямую связь и личный контакт с председателем КГБ СССР Андроповым Ю. В., ему были заслуженно вручены самые высокие правительственные награды Советского Союза.
Безусловно, в его жизни и деятельности было немало просчётов и ошибок, но он был и остался предан делу социализма и своего народа.
Он пытался предотвратить крах ГДР. С этой целью он как министр госбезопасности до падения Берлинской стены осенью 1989 года обращался к представителю руководства советской разведки генерал-лейтенанту Кондрашёву Сергею Александровичу со срочной просьбой:
«Сергей, – спросил он, – что, собственно, думает себе Горбачёв? Ясно ему, что, если ваша политика по отношению к Польше и к Венгрии (речь шла о том, что через эти страны на Запад бежали граждане ГДР. – Н. В.) так и продолжится, то ГДР не сможет больше сдерживать общественные силы, которые благодаря чему получили свободу действий (для антигосударственных выступлений. – Н. В.)?
Горбачёв и ваши руководители должны понять, что Германская Демократическая Республика будет разорвана в клочья!»
Данный перевод текста на немецком языке из книги «Невидимый фронт» (изд. «Ульштайн», «Пропилен», 1997) сделан мною. Дело в том, что я читал на русском языке ту же книгу, выпущенную московским издательством «Эксмо» в 2002 году. А он был не точным, и в нём не упоминалась советская политика по отношению к Польше и Венгрии в связи с бегством граждан ГДР через эти соцстраны, о которой говорил Мильке:
«Сергей, – спросил он, – что Горбачёв думает? Неужели он не понимает, что если Венгрия и Польша продолжат в том же духе, то ГДР недолго сможет сдерживать социальный взрыв? Горбачёв и ваши лидеры должны осознать, что Германская Демократическая Республика перестанет существовать!»
Кондрашёв С. А. передал информацию в установленном порядке для сведения руководства СССР, реакции на неё не последовало, то есть руководство КПСС не помогло ГДР.
Вот что написал об этом периоде шеф Главного управления «А» МГБ ГДР Вернер Гроссманн в своей книге «В поле зрения – Бонн»:
«…В это время я ищу поддержки со стороны Советского Союза. С осени 1989 года генерал Анатолий Новиков, руководитель Представительства КГБ, постоянно проживает в Карлсхорсте. Александр («Саша») Принципалов исполняет уже давно обязанности нашего офицера связи. Обоих я хорошо знаю.
Я часто посещаю Анатолия в его служебном здании и прошу его, особенно, в декабре 1989 и январе 1990 годов, сказать в Москве, что нам срочно необходима помощь. Разговор компетентного представителя Москвы с министр-президентом Модровым, я считаю и надеюсь на это, мог бы повлиять на некоторые моменты. Анатолий считает точно так же. Но несмотря на многочисленные обещания, Москва не вмешивается. Плюс ко всему она приводит неубедительные доводы. Поэтому Анатолий сам говорит с Модровым. Безрезультатно.
Советское руководство уже сдало ГДР. Однако мы ещё твёрдо верим в нерушимую дружбу с Советским Союзом и боевое содружество с нашими советскими друзьями. Но жребий уже брошен.
На совещании в ЦК КПСС с Михаилом Горбачёвым 26 января 1990 года Председатель КГБ Крючков констатировал, что ГДР больше не сохранить и политика должна взять курс на объединение Германии. Данная оценка существующего положения меня не обрадовала. Но тот факт, что с нами не захотели переговорить честно и открыто, меня очень расстроил. Это состояние сохраняется у меня долго».
Я не буду приводить мнение Маркуса Вольфа о действиях руководства КПСС в отношении ГДР, поскольку оно совпадает с приведённой точкой зрения Вернера Гроссманна и, конечно, сотрудников разведки ГДР, с которыми я встретился в 1993 году. Они откровенно и с горечью говорили о том, что ГДР и их предали, понимая, конечно, что это сделали не сотрудники советской разведки. И этот момент нашёл отражение в книге Вернера Гроссманна:
«Моя жена и я в 1990 году летим в Москву в гости к нашей дочери и русскому зятю, которые работают там в НИИ. Руководство 1-го Главного управления приглашает нас на двухнедельный отдых в санаторий в Семёновское. И в московской гостинице, и в санатории я разговариваю с руководящими сотрудниками советских служб. Как всегда, всё происходит строго по протоколу с достаточным количеством хорошей еды, многочисленными тостами. Они непрерывно клянутся в дружбе, щедро предлагают помощь и поддержку. Геннадий Геннадьевич Титов на протяжении долгих лет представитель КГБ в Берлине – Карлсхорсте, который провожает нас в аэропорту, заверяет меня, что сотрудники органов госбезопасности (ГДР. – Н. В.) не будут привлечены к уголовно-правовой ответственности и что пенсии им гарантированы.
Он, к сожалению, не знает позицию Горбачёва, которую тот занял в разговоре с Федеральным канцлером Колем по этому вопросу. Горбачёв уклонился от ответов на конкретные вопросы канцлера по данной проблематике и передал их на усмотрение Коля.
Достойно ведут себя также сотрудничающие с Главным управлением разведки офицеры связи Олег Герасимов и Володя Будахин, с их семьями я и моя жена находимся в дружеских отношениях. Александр Принципалов и Анатолий Новиков, Вадим Кирпиченко и Леонид Шебаршин. Конечно же, они тоже не всегда открыты с нами, но они никогда не лгали. А это уже много в непростом деле тайных служб. К сожалению, с «закатом» ГДР многие дружеские узы разрываются.
Многие из наших сотрудников были разочарованы тем, что советские друзья в Москве бросили нас в беде».
Безусловно, Вернер Гроссманн не имел в виду, что сотрудники советской внешней разведки не оказали им помощь: у нас не было возможности изменить изложенное выше политическое решения руководства ЦК КПСС, но мы остались их боевыми и верными товарищами.
Как гласит русская пословица, «Всякое дело человеком ставится, человеком и славится».
Она очень точно определяет и судьбу Эриха Мильке – судьбу смелого, решительного и дисциплинированного солдата своей партии и слуги немецких трудящихся. И, разумеется, не применима к судьбе реформатора Горбачёва М. С., который «прославился» иначе.
Лично у меня не вызывает никаких сомнений то, что Эрих Мильке был борцом. Он заслужил нашу благодарность и нашу память о нём как о большом друге Советского Союза и нашем стойком по общей борьбе соратнике.
О смысле и будущем разведки
В личных беседах с советскими коллегами Маркус Вольф неоднократно затрагивал профессиональные темы, которые тогда интересовали нас всех, о профессионализме в разведке, роли в ней агентурной работы и развитии технической разведки.
С появлением новых средств ведения технической разведки, добывающей информацию, а также её обработки, использования и учёта при принятии политических и других решений, появился скепсис по отношению к приоритетности агентурной разведки.
Эта тематика бесед высвечивала интерес Маркуса Вольфа к будущему разведки. Наше время – время бурного научно-технического прогресса и освоения космоса, усиления глобализма с небывалой концентрацией капитала, разрастания угрозы терроризма, а также образования региональных анклавов социальной напряжённости, которые превращаются в очаги военных конфликтов. Какова же роль этих двух видов разведки?
Дискутируя на тему о целесообразности существования разведывательной службы в будущем и ведения агентурной разведки, когда есть уже технические средства добычи информации и высокий уровень аналитической работы по её обработке, Маркус Вольф заключил:
«Однако, я думаю, что работа с человеком-источником никогда не может быть изменена, заменена чем-либо, пока существуют спецслужбы. С помощью технических средств можно только приблизительно представить стабильное состояние наблюдаемого объекта в данный момент. Секретные планы, выбор и принятие решений остаются скрытыми даже для самого совершенного спутника».
Далее Вольф писал:
«Даже если роль технической разведки усилится и заменит то, что раньше делал человек с риском и большими затратами, она никогда не будет полноценной заменой. Только человеческий фактор, а не высокотехнологические устройства делают разведывательную деятельность успешной».
