Сумцов продолжал изучать курсантов. Неясен для него был Джамал Месхешвили родом из Кахетии. Как он затесался сюда, никто не знал. О себе не распространялся. Однажды сказал: «Мне все равно, против кого воевать, лишь бы кормили». «Деляга», – коротко окрестил Сумцов для себя Джамала.
Некоторых других Сумцов тоже именовал по-своему: Еремеева – «Обманутый», Виноградова Володю просто звал «Вова», Елманова – «Серега».
– Ну что, Серега, скоро через фронт, на ту сторону? – без предисловий обратился Сумцов к Елманову.
Серега пытливо посмотрел на Сумцова, помолчал и внезапно изрек:
– А мы, детдомовцы, решили не вредить своим, красноармейцам, все расскажем про немцев.
– Лихо, – только и сказал Сумцов, а Серега продолжил:
– И Курбатов не советует нам выполнять немецкое задание… Только знайте, я вам ничего не говорил, – Елманов помолчал, а затем добавил: – Остерегайтесь «Адвокатика». Шкура. Продаст.
«Однако…» – Константин размышлял об услышанном, подумал: «Здорово получается. А «Адвокатика» этого следует изучить досконально». В тот день он разговаривал еще с несколькими ребятами. И вот однажды Еремеев обронил в разговоре:
– Курбатов совет дал: «На той стороне, когда окажетесь, подумайте сначала, что и как делать…»
«Забавно… Не провокация ли это со стороны Курбатова? Мне необходимо с ним поговорить. Конечно, рискую, но в нашем деле без риска не бывает».
Улучив момент, Сумцов заговорил с Курбатовым:
– Говорят, ты был летчиком?
– А тебе-то какое дело? – сквозь зубы процедил Курбатов.
– Хочу предупредить: будь осторожнее с советами ребятам, как вести себя на той стороне.
– Следишь за мной? Не зря говорят, ты перебежчик. Так это или нет?
– Перебежчики бывают разные. А ты почему в школу пошел? Жить хотел? А клеймо шпиона? Смыть его есть только один путь: действовать против врагов.
Курбатов задумался, долго молчал.
– Ты кто? – наконец спросил он.
– Разве не видишь? Как и ты. Волей обстоятельств – преподаватель школы.
– А может, ты хитрый провокатор?
Сумцов положил руку на плечи Курбатова:
– Я не провокатор!
– Чего ты хочешь?
– Продолжай советовать ребятам явиться к своим с повинной, но будь осторожен. Ребята разные.
Да, подростки, обучающиеся в школе, были слишком разные. Не все, конечно, ребята были Павликами Морозовыми.
Из ориентировки Особого отдела НКВД Юго-Западного фронта М1244 Особым отделам НКВД армий «Об использовании немецкой разведкой подростков для сбора разведывательной информации о частях Красной Армии в прифронтовой полосе» от декабря 1941 г.:
«…При штабе противника постоянно проживают 3 подростка: Лазарев Иван – 14 лет, Иванов Виктор – 13 лет, Рыбченко Женя – 15 лет, которые, начиная от г. Житомира, совершили до 100 ходок каждый в расположение наших войск. Кроме того, в качестве разведчиков при немецком штабе работают 4 девушки: Петровская Тамара – 19 лет, Рудаева Нина – 17 лет, Прохоровская Маня – 16 лет и Бабушкина Фрося – 15 лет.
Ориентируя об изложенном, предлагаем:
С целью разоблачения засылаемой к нам агентуры противника подвергать задержанию и тщательной фильтрации всех подростков, появившихся на линии фронта, а также и в тылу, не имеющих или потерявших родителей.
Всех задержанных тщательно допрашивать о связях, родственниках и знакомых. Уточнять детали инструктажа, полученного подростками, как по существу способов выполнения заданий, так и о порядке обратного возвращения в расположение частей противника с собранными разведданными.
О всех случаях разоблачения шпионов-подростков немедленно доносите, высылая копии их показаний.
Начальник Особого отдела НКВД Юго-Западного фронта старший майор госбезопасности Селивановский.
Начальник 6-го отделения Особого отдела НКВД Юго-Западного фронта капитан госбезопасности Дубровин».
Среди подростков встречались и мальчиши-плохиши, в чем убедился Сумцов на примере «Адвокатика». Этот тщедушный подросток почему-то вызывал неприязнь, насмешки окружающих. Постепенно Сумцов постигал сущность «Адвокатика», узнал всю его подноготную.
– Ты давно знаешь «Адвокатика»? – спросил Сумцов Елманова.
– Всю жизнь, – пытался отшутиться Серега.
– А точнее?
– Был он в нашем детдоме… Не хочу говорить про него. Падла.
Елманов вспомнил об одной из встреч с «Адвокатиком».
…Ребята попали в облаву на рынке. Полицаи повели их, втолкнули в полуразрушенное здание, в подвал. Ребята тихо переговаривались между собой.
– Холодно, замерзнем…
– Такой холод никакая собака не выдержит.
– Почему? Если у нее жизнь собачья, то ей ничего не будет, а комнатная протянет лапы, – заговорил худенький мальчишка в неимоверных лохмотьях.
– Ты специалист по собачьим делам? – спросил Елманов.
– Ветеринар.
– А, так это ты «Адвокатик», – узнал говорившего Сергей и больно ткнул его кулаком в бок.
– Своя юстиция, – произнес кто-то с насмешкой.
Елманову запомнился не столько тот пустой разговор, а то, как «Адвокатик» лебезил перед полицаями. Боязливо оглядываясь на ребят, он о чем-то долго шептался с ними.
Был еще не один разговор у Сумцова с Курбатовым. Константин дал понять Курбатову, что является советским разведчиком. Они решили действовать совместно.
О Курбатове Сумцов узнал, что тот был старшим лейтенантом Красной Армии, летчиком. Попал в плен к немцам в 1942 году во время аварии самолета, на котором он доставлял продукты питания партизанам Смоленской области. До войны Курбатов был учителем физкультуры в средней школе в селе, недалеко от Костромы. В 1940 году его призвали в Красную Армию. Вскоре он стал курсантом летного училища.
В плену вкусил все прелести лагерной жизни. Коменданту лагеря попалась на глаза анкета Курбатова. Там в графе «профессия» значилось: «учитель-спортруководитель». Так Курбатов оказался в школе «Зондеркоманда «Гемфурт», готовящей подростков-диверсантов.
В школе стали готовить курсантов для заброски в тыл Красной Армии. Сумцову и Курбатову предстояло активизировать свою деятельность. Постепенно Сумцов определил, кто из подростков, обучающихся в школе абвера, может быть ему полезен, а кто может навредить. Интуитивно Константин чувствовал опасность со стороны «Адвокатика». И он не ошибся.
– Ты как мыслишь, Виноград? – спросил Виноградова Елманов.
– О чем?
– На той стороне немцам помогать станешь?
– Сдамся властям.
– Молодец, я тоже своим сразу откроюсь, – оценил слова Виноградова Елманов.
Услышав такие слова, заерзал на месте «Адвокатик», хотел покинуть подвал, где находилась группа ребят.
– Куда? Сиди! – шикнул на «Адвокатика» Еремеев.
И все же «Адвокатик» выскочил во двор школы. Там его догнал Елманов:
– Стой!
– Мне надо… К Хлысталову я… – лепетал «Адвокатик».
Елманов понял: «Продаст, гад». Затащил его обратно в подвал. Там «Адвокатика» так двинули доской по затылку, что он сразу вырубился, затих, по-видимому, навсегда. «Адвокатика» положили в угол подвала, забросали мусором. Это произошло 24 августа 1943 года. А 25 августа 19 подростков, окончивших курсы, самолетами были доставлены в Белоруссию, в г. Оршу.
«Адвокатика» немцы не нашли. Да и не очень искали. Посчитали, что этот отъявленный трус сбежал.
Хорошо, что в Орше среди подростков «Адвокатика» уже не было. Среди подростков, доставленных в Оршу, был даже двенадцатилетний мальчишка, которого за малый рост прозвали «Клоп». Имени его никто не знал. А на кличку он добродушно откликался. В школу его завербовали легко, по его глупости. Говорили, якобы его отец попал в плен. «Может, увижу у немчуры отца», – наивно полагал мальчишка.
В Орше подростки-диверсанты получили от немцев указание действовать в одиночку и после приземления на стороне частей Красной Армии должны были выйти на железную дорогу, разыскать склады, снабжавшие паровозы топливом, и подбросить в штабеля с углем куски взрывчатки.
Вдоль выстроенных диверсантов, одетых в поношенную одежду гражданского и военного образца, ходил инструктор школы Хлысталов. Он выдавал каждому из них по 400–600 рублей советских денег, советские газеты.
– После выполнения задания вы обязаны вернуться к нам. В пути следования к линии фронта соберете сведения о перевозке войск и грузов, – наставлял диверсантов бывший милиционер. – Пропуска к нам у вас есть!
Пропуска для обратного прохода через линию фронта к немцам, отпечатанные на узкой полоске тонкой бумаги, завернутой в резину, были зашиты в складку одежды подростков. На пропуске на немецком языке был написан следующий текст: «Особое задание, немедленно доставить в 1-Ц».
Хлысталов продолжал инструктировать подростков:
– Если кого из вас задержат на той стороне – не тушуйтесь. Как не имеющий никаких документов, каждый из вас должен объяснить, что он эвакуированный или беспризорник. Можно говорить: «Потерял родителей… И ищу их!»
