23 июня объединенная русская эскадра после разведки, выяснившей местонахождение турецких судов, подошла к проливу между островом Хиос и входом в Чесменскую бухту на побережье Малой Азии. Здесь команды кораблей получили возможность увидеть почти весь турецкий флот: шестнадцать линейных кораблей (один 100-пушечный, один 96-пушечный, четыре 74-пушечных, восемь 60-пушечных, две 50-пушечные каравеллы), шесть 40-пушечных фрегатов, до шестидесяти бригантин, шебек, полугалер и других судов. На их борту находилось 15 тысяч человек и 1430 орудий. Русская эскадра уступала врагам по численности почти вдвое, насчитывая всего девять линейных кораблей, три фрегата, три пинка, один пакетбот (второй разбился у берегов Мореи), тринадцать зафрахтованных и призовых судов, на которых было 6500 человек и 608 орудий. О своих впечатлениях от этого зрелища главнокомандующий Алексей Орлов писал императрице: «Увидя такое сооружение, я ужаснулся и был в неведении, – что мне предпринимать должно?»
В ночь на 24 июня на «Трех Иерархах» собрался совет, в котором участвовали Алексей и Федор Орловы, Г. А. Спиридов, Д. Эльфинстон, С. К. Грейг и генерал Ю. В. Долгоруков. На совете был разработан план атаки турецкого флота: кильватерной колонной спуститься на противника почти параллельно его боевой линии и атаковать с короткой дистанции (50–70 м). План этот был смелым и новаторским, он ломал привычные каноны линейной тактики, и именно в этом была его сильная сторона. Итак, в соответствии с диспозицией утром 24 июня русская эскадра двинулась на неприятеля.
Первая колонна (авангардия) находилась под командованием самого Г. А. Спиридова. Ее составляли флагманский линейный корабль «Евстафий» под командованием капитана 1 ранга А. И. Крузе, линейный корабль «Европа» (командир капитан 1 ранга Ф. А. Клокачев), и линейный корабль «Три Святителя», (командир капитан 1 ранга С. П. Хметевский).
На юте корабля гремела музыка: под вражеским огнем оркестр выполнял приказ адмирала:
Играть до последнего!
Вторая колонна (кордебаталия) шла под флагом главнокомандующего А. Г. Орлова. В нее входили линейный корабль «Три Иерарха» (командир капитан-бригадир С. К. Грейг), линейный корабль «Иануарий» (командир капитан 1 ранга И. А. Борисов), линейный корабль «Ростислав» (командир капитан 1 ранга В. М. Лупандин).
Наконец, третьей колонной (арьергардией) командовал Д. Эльфинстон, под началом которого были линейный корабль «Не тронь меня» (командир капитан 1 ранга П. Ф. Бешенцов), линейный корабль «Святослав» (командир капитан 1 ранга В. В. Роксбург) и линейный корабль «Саратов» (командир капитан 2 ранга А. Г. Поливанов). Остальные суда под общим командованием бригадира И. А. Ганнибала должны были прикрывать фланги атакующих колонн.
Нужно отдать должное противнику: турецкий флот за ночь хорошо приготовиться к бою. По наблюдению С. К. Грейга, «турецкая линия баталии была превосходно устроена, расстояние между кораблями было не более длины двух кораблей». Флот турок был построен в две линии: 10 линейных кораблей в одной линии, 7 линейных кораблей, 2 каравеллы и 2 фрегата – в другой, при этом расставлены они были в шахматном порядке, так, чтобы суда второй линии занимали промежутки между судами первой и могли вместе с ними вести огонь всем бортом. Таким образом, русские корабли попадали под одновременный огонь примерно 700 орудий.
При сближении с врагом Спиридов применил своего рода «психическую атаку»: суда шли на противника в полном молчании, не открывая огонь. Это молчание при постоянном возрастании напряжения (а сближение длилось 4 часа, с 8 до 12 часов!) должно было само по себе привести турок в замешательство и недоумение. Расчет адмирала полностью оправдался: у турок сдали нервы, и они открыли огонь по русской эскадре, как только та приблизилась на расстояние выстрела. Русские корабли ответили на это молчанием: приказ был не открывать огня ранее сближения с турками на пистолетный выстрел. Только после выхода на эту дистанцию корабли открыли ответный огонь.
Первой приблизилась к врагу «Европа». Развернувшись бортом, она дала залп и медленно двинулась вдоль всей турецкой линии. Однако неожиданно ее капитан повернул на правый галс и вышел из линии. Спиридов, увидевший это и не знавший о причине такого маневра, яростно крикнул со своего мостика: «Господин Клокачев! Поздравляю вас матросом!» Однако Клокачев виноват не был: лоцман-грек предупредил его о камнях, которые лежали у него прямо по курсу. «Евстафий» занял место «Европы». «Евстафий» стал головным в авангарде, и на него немедленно обрушился огонь с трех неприятельских кораблей. Г. А. Спиридов в парадной форме, при всех орденах и с обнаженной шпагой, расхаживал на шканцах и хладнокровно руководил боем, подбадривая матросов.
Сосредоточенный огонь неприятеля перебил на «Евстафии» снасти и лишил его способности самостоятельно передвигаться. Корабль стал дрейфовать в сторону турецкого флота – его сносило прямо на флагманский турецкий корабль «Реал-Мустафа». При этом он ни на минуту не прекращал огня, направленного на вражеский флагман. Когда «Евстафий» уперся в него бушпритом, русские и турецкие матросы схватились в ожесточенном рукопашном бою. Одному из матросов «Евстафия» удалось пробиться к кормовому турецкому флагу. Он попытался сорвать его – но правая рука была тотчас же перебита; он повторил попытку левой рукой – то же самое. Тогда он вцепился во вражеский флаг зубами – и сорвал-таки его! Изодранный флаг был доставлен Спиридову.
В час дня огонь единорогов «Евстафия» вызвал пожар под шканцами «Реал-Мустафы». Гассан-паша, чтобы избежать плена, на шлюпке, поджидавшей у противоположного борта, ретировался на 100-пушечный корабль «Капудан-паша», а пожар на «Реал-Мустафе» продолжал разгораться, угрожая теперь и «Евстафию». В этих условиях Спиридов как старший флагман, руководивший боем, в соответствии с требованием Морского устава принял решение покинуть судно и перенести свой флаг на «Три Святителя».
Едва шлюпка успела отвезти Спиридова и Федора Орлова, как рухнула охваченная огнем грот-мачта «Реал-Мустафы», и горящие обломки ее попали в открытую крюйт-камеру «Евстафия». Раздался взрыв огромной силы, а через некоторое время – второй: «Реал-Мустафа» разделил участь «Евстафия». Из всего экипажа «Евстафия» спаслись лишь его командир, капитан 1 ранга Круз, израненный и обожженный, но удержавшийся на воде за обломок мачты, 9 офицеров и 51 матрос.
Чесменское сражение. Художник И. К. Айвазовский.
Взрыв «Реал-Мустафы» вызвал панику в рядах турецкого флота. Корабли стремились отойти подальше от страшного места, чтобы не загореться, и в беспорядке отходили в Чесменскую бухту. При этом паника была явно несоразмерна реальной ситуации – был потерян только один корабль, Гассан-паша спасся с взорвавшегося корабля и нашел пристанище на «Капудан-паше», откуда вполне мог руководить боем. Но и у команды этого корабля настроение было отнюдь не боевое: примерно за час до взрыва «Реал-Мустафы» он попал под ураганный огонь с «Трех Иерархов», причем из-за неудачного маневра при снятии с якоря минут пятнадцать стоял под опустошительными продольными выстрелами с русского корабля. Сумятицу на турецких кораблях усиливало то, что многие из них в бегстве сталкивались друг с другом. Примерно в половине второго Гассан-паша вывел из боя последние корабли и увел их в Чесменскую бухту.
Уничтожение турецкого флота в Чесменской бухте. Художник Я. Ф. Хаккерт.
Итак, в результате боя, длившегося примерно два часа, турецкая эскадра была полностью деморализована. Однако численное превосходство по-прежнему оставалось на ее стороне. Кроме того, из-за безветрия буксируемые гребными галерами неприятельские суда легко ушли от русской эскадры, не имевшей гребных галер. У противника оставалось также преимущество в скорости хода. Однако русские корабли надежно перекрыли выход из бухты, а бомбардирский корабль «Гром» уже в 17.00 начал обстрел турецкой эскадры из мортир и гаубиц. Бомбардировка, в которой участвовали линейные корабли «Святослав» и «Три Иерарха» и пакетбот «Почтальон» продолжалась и весь день 25 июня, еще больше усиливая деморализацию турок.
Через сутки после боя в Хиосском проливе, 25 июня, в пять часов дня под председательством главнокомандующего графа Алексея Орлова на линейном корабле «Три Иерарха», на котором он держал кайзер-флаг, собрался военный совет. Моряки настаивали на решительных и немедленных действиях, чтобы не упустить благоприятный момент вынужденной парализованности противника в тесной бухте. План разгрома турок был предложен Г. А. Спиридовым и И. А. Ганнибалом. Его идея была проста: использовать в качестве брандеров транспортные суда, сопровождавшие эскадру и не представлявшие значительной ценности. Надо было нагрузить их горючими материалами (смолой в бочках, селитрой, серой в парусиновых шлангах), а палубу, рангоут и борта пропитать скипидаром. Такой брандер представлял собой смертельную опасность, если бы сумел подойти к вражескому кораблю и зацепиться за него. Для этого к бушприту и нокам рей прикреплялись крючья, которыми его команда старалась зацепить за фальшборт и надстройки неприятельского судна. Снаряжение брандеров и подбор их командиров были поручены бригадиру Ганнибалу.
