от летучих и продотрядов, и органов советской власти, захватывали вагоны и поезда, расхищали грузы и т. п. Из Нижнего Новгорода сообщали, что очень часто на приходивших туда баржах среди мешочников оказывались шайки в 100 и более человек, вооруженных винтовками и пулеметами. Поэтому в боях с бандами спекулянтов участвовали уже и матросы Волжской флотилии. Из Нижне-Девицкого и других уездов Воронежской губернии, где очень велик был наплыв мешочников, поступали сообщения о том, что мешочники производят всевозможные насилия и грабят местное население. В июле 1918 года на станции Становой-Колодезь, Курской железной дороги, «отряд Орловского губпродкома при конфискации хлеба у мешочников подвергся нападению одетой в матросские костюмы банды, охранявшей за плату мешочников и их хлеб от заградительных отрядов». Вооруженные мешочники и их «телохранители» захватили также находившиеся на станционной платформе и предназначенные для Красной Армии 60 винтовок и патроны к ним. В результате столкновения оказались убитые и раненые.
Были ли нападавшие действительно настоящими матросами или просто бандитами, выдававшими себя за матросов, однозначно утверждать сегодня мы не можем. Возможны оба варианта. Однако то, что в донесении наличие матросской формы у бандитов оговорено отдельно, говорит о том, что авторитет матросов тогда был одинаково велик, как среди представителей Советской власти, так и среди бандитов.
О составе мешочников свидетельствует анализ социального облика владельцев конфискованного в ряде мест хлеба. Так, проверка взятой на выборку группы хлебовладельцев, у которых в Вятской губернии был примерно в одно и то же время конфискован хлеб, обнаруживает, что из 12 657 пудов хлеба конфисковано было у датского королевского консульства на станции Саракуз 6598 пудов, у представителя Плинского волостного совета 1 468 пудов, у группы железнодорожников – 1 135 пудов, у представителя Куровской районной организации Московско-Казанской железной дороги – 1 100 пудов, у представителя продуправы станции Черусти – 968 пудов, у представителя Егорьевского пожарного общества – 680 пудов, у 16 лиц, одетых в матросскую форму, – 336 пудов, у лиц, производивших самогонку в Елабужском уезде, – 280 пудов, у группы железнодорожников (найдено в лесу) – 54 пуда. И снова в отчетных данных отдельно строкой значатся некие спекулянты в матросской форме и это в весьма отдаленной от моря Вятской губернии.
Мешочничество гибельно отражалось и на состоянии и без того разрушенного железнодорожного транспорта. Тысячные толпы мешочников, руководимые темными элементами, творили на железных дорогах все, что им хотелось. Не всегда оказывалось возможным противостоять им. Часты были случаи (например, в Воронеже), когда мешочники, избив, а иногда даже убив начальника станции и железнодорожных служащих, захватывали поезда и отправляли их по своему усмотрению. Некоторые дороги порой оказывались почти полностью во власти мешочников. Одно время все линии в районе Курска были захвачены ими. На железнодорожной станции Новый Оскол шел разнузданный торг хлебными и иными продовольственными продуктами, которые продавались по спекулятивным ценам, доходившим до невероятных размеров. Вся линия от Касторной до Старого Оскола наводнена была мешочниками, которые требовали предоставления им вагонов. Управление Московско-Курской железной дороги сообщало в Наркомпрод, что оно бессильно бороться с мешочниками, которые «являются для дороги чрезвычайным бедствием».
Из-за наплыва мешочников на линиях железных дорог стояли сотни вагонов. Плановые наряды ее выполнялись, так как станции не могли работать. Характерна телеграмма из Воронежа, датированная июлем 1918 года: «Мешочниками забиты пути на ст. Анна-Графская. Между мешочниками и реквизиционными отрядами происходят столкновения, и мешочники разбивают хлебные пакгаузы. В виду усиления мешочничества дороги не могут работать. На станции Аннинской имеются жертвы. Из-за, усиления мешочничества, согласно докладу начальника Юго-Восточных дорог Совнаркому, дороги не могут работать и плановые наряды не выполняются. Сотни вагонов стоят на станциях, и дороги не в состоянии их грузить. Просьба прислать надежные отряды для охраны и принять энергичные меры для борьбы с мешочниками». И снова матросским отрядам приходилось наводить порядок, причем, не останавливаясь перед расстрелами всех, кто попадал под руку.
Особо нетерпимой ситуация складывалась на Волге. Там разнузданность мешочников приводила к тому, что пароходам опасно было подходить к пристани. Примером этого может служить случай, происшедший летом 1918 года в Уфе. Там мешочники собрались на пристанях в ожидании парохода. Когда к берегу пристал пароход «Гражданин», мешочники толпой хлынули на него, и судно чуть было не пошло ко дну. После этого ни один пароход не желал приставать в Уфе к пристаням.
Не отставали и саботажники водного транспорта. Так, когда пароходы «Лажник» и «Печора» прибывали в Нижний Новгород из хлебных районов, команды никогда не допускали на борт местные продотряды и, ссылаясь на неисправность парохода и порчу котла, подолгу отказывались приставать к берегу. Когда все же удавалось проникнуть на пароход, то там обнаруживали много хлеба. В каждой каюте находили по нескольку мешков муки. Общее количество муки на одном из пароходов достигло однажды 800 пудов.
И.В. Сталин писал В.И. Ленину, что пароходные команды иногда охотнее принимают грузы мешочников, чем продорганов. Чтобы понять все значение борьбы с мешочничеством, можно указать, что установленный Сталиным в Камышине кордон для реквизиции хлеба у мешочников должен был дать, как сообщал он Ленину, сразу же 300 тысяч пудов хлеба, размещенного на пристанях между Царицыном и Камышином.
При этом необходимо сказать и о том, что многие занимались мешочничеством, чтобы выжить. При этом занимались этим представители всех социальных групп от люмпенов до представителей аристократии. Участник боевых действий на Волге мичман Г. Мейрер в книге «Война на Волге. 1918 год» писал: «Монотонности… был положен конец появлением парохода, ведущего на буксире высокобортную деревянную баржу. Дозорный корабль приказал пароходу развернуться и отдать якорь. С флагманского корабля послали шлюпку с офицером и вооруженной командой осмотреть и баржу, и пароход. Посланный офицер в мегафон попросил разрешения привезти делегацию от пассажиров баржи. Делегация состояла из сестры милосердия и пожилого господина, назвавшего себя полковником. Роль главы делегации на себя взяла сестра милосердия. Привезли также двух арестованных. Ничего не может быть противней освирепелой женщины: сестра «милосердия» буквально неистовствовала, стараясь доказать, что оба арестованных должны быть немедленно расстреляны за те притеснения, коим они ее подвергали на барже. Сестру пришлось увести в другую каюту. Допросили полковника и от него узнали, что баржа уже прошла одно «чистилище», во время которого красные расстреляли несколько пассажиров, по-видимому, офицеров и их жен, в Симбирске. Удалось также установить, что оба арестованных были комиссарами, назначенными на баржу с грузом в Царицын, дававшими указания, кого нужно расстреливать. Капитан парохода после длительного допроса показал, что свои распоряжения он получал от одного из этих двух арестованных. Надо было удивляться
