Оперативный план главка Г. Ф. Григоренко был представлен на утверждение Председателю КГБ СССР Юрию Владимировичу Андропову, и с этого момента он был в курсе дел по разработке Огородника как возможного агента ЦРУ США. А это налагало на всех нас еще большую ответственность.
Вскоре после того, как Курышев рассказал мне о совещании у Боярова и о поставленной перед нами задаче, я спросил Гречаева, кто въехал в квартиру, где проживает Огородник, вместо старушки-пенсионерки, которая решила воссоединиться со своей дочерью где-то в Теплом Стане.
Гречаев сообщил, что в результате довольно сложного обмена туда въехала работница завода «Серп и молот» Евдокия Ивановна Лушева с сыном Николаем, учеником четвертого класса. С отцом ребенка она в разводе. Характеризуется как человек порядочный, добросовестный и заботливая мать. За производственные успехи неоднократно премировалась. А ее фотография и сейчас на доске почета цеха, в котором она работает. Причина развода — пьянство и побои со стороны мужа, рабочего того же завода. Получает мизерные алименты. Николай— отличник учебы, отец внимания ему не уделяет.
Я сказал Володе, что начальство дает добро на проведение в комнате Огородника и в местах общего пользования квартиры негласного обыска и надо только продумать, каким образом вывести из квартиры Лушеву и ее сына на период проведения наших мероприятий, так как вполне может случиться, что одним только обыском мы не ограничимся.
То, что он побывал на заводе, я понял из его рассказа.
— Без профсоюзной организации нам, видимо, не обойтись, и надо подумать, может быть, стоит Колю направить на юг в пионерлагерь, да и мать с ним бы поехала. Заодно, как говорится, и доброе дело для хороших людей сделаем.
Через два дня мы с Курышевым доложили Кеворкову для утверждения руководством подготовленный нами специальный план по созданию условий для проведения на квартире Огородника негласного обыска, в отношении которого уже была получена санкция прокурора.
Планом предусматривалось следующее.
Мы с Курышевым приглашаем Огородника на встречу, где обращаемся к нему с просьбой завязать знакомство с интересующим нас человеком.
Объект в компании друзей систематически посещает сауну при бассейне «Чайка» в районе Крымского моста.
Через якобы имеющиеся у Михаила Ивановича связи с дирекцией спортивного комплекса мы можем в любое время организовать посещение сауны.
Ему надлежит по нашему сигналу вместе со мной посетить сауну, где я ему покажу «объект нашего интереса», так как знаю его в лицо. Огороднику будет дано задание познакомиться с этим человеком и создать возможность последующих встреч для его изучения.
В сауне будут две условно не зависящие друг от друга группы по три-четыре человека, состоящие, естественно, из сотрудников нашего отдела.
Таким образом, мы получим возможность сфотографировать содержимое записной книжки, досмотреть одежду и подготовить необходимые условия для захода в его квартиру.
Для этого нам потребуются бригада наружного наблюдения и специалисты оперативно-технического отдела главка.
Общее руководство операции возлагается на меня. Сотрудники отдела, которые примут участие в мероприятии «Сауна», должны быть выделены по согласованию с начальником отдела.
Кеворков согласился с планом и добавил, что надо еще запланировать и осмотр автомашины Огородника нашими специалистами. Он сказал, что через час идет с докладом к Боярову, а у нас еще есть время перепечатать последнюю страницу.
— Передайте Зинаиде Ивановне[9], что это срочно. Если нет возражений, то вы свободны, а с Михаилом Ивановичем мы еще поговорим по поводу предстоящей аттестации сотрудников службы безопасности МИД.
Через пятнадцать-двадцать минут я вновь зашел в его кабинет с уже перепечатанной последней страницей нашего плана. М. И. Курышева там не было, а Вячеслав Ервандович разговаривал с кем-то по телефону правительственной связи. В таких случаях было не принято заходить к начальству, и я было попятился, но он жестом предложил мне сесть за приставной стол. Я не прислушивался к разговору, но, как всегда, бросил взгляд на неизменно стоящую на его письменном столе вырезанную из дерева изящную фигурку героя книги известного испанского писателя Мигеля Сервантеса — «хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского». В свое время меня несколько удивляло присутствие на столе у начальника столь необычного персонажа. Однажды я не выдержал и, выбрав подходящий момент, спросил его об этом. Полушутливо-полусерьезно В. Е. Кеворков ответил, что это своеобразный символ, олицетворяющий благородство, справедливость и чистоту помыслов. Вскоре разговор по телефону был закончен. Вячеслав Ервандович еще раз уточнил одну из деталей мероприятия, подписал документ и, предварительно позвонив начальнику главка Г. Ф. Григоренко, отправился на доклад. Рабочие будни продолжались.
Мероприятие «Сауна» было проведено в первой декаде мая 1977 года. С Огородником была заблаговременно назначена встреча. Однако к обусловленному месту он вовремя не явился, что озадачило меня и заставило изрядно понервничать: было обидно, что по пока неизвестной причине срывается важное и хорошо подготовленное оперативное мероприятие. Через полчаса я из ближайшего телефона-автомата доложил об этом Михаилу Ивановичу, который сообщил, что несколько минут назад ему позвонил Огородник и, извинившись, сказал, что неожиданно возникшие обстоятельства помешали ему вовремя прибыть на место встречи со мной. Сейчас он уже освободился и попросил в случае моего выхода на связь передать, что он будет ждать у магазина «Кулинария» на Зубовском бульваре ровно в 11:00. К указанному месту Огороднику прибыл на своей «волге» несколько позже, и через три-четыре минуты мы были уже у бассейна «Чайка», припарковавшись там в небольшом тупике. Договорились с Огородником, что он будет ждать меня в машине, а я пойду к директору, где для нас уже приготовлены билеты в сауну. Сауна размещалась в одном из помещений с тыльной стороны комплекса.
Возвратившись через несколько минут, я обнаружил, что он вопреки нашей договоренности стоит на ступеньках лестницы у входа в вестибюль бассейна и внимательно наблюдает за проходящими мимо по Метростроевской улице автомашинами, людьми, подходящими к бассейну и сидящими на скамейках в небольшом скверике напротив входа. Там находилось несколько людей разного возраста и в их числе — молодая женщина с ребенком в коляске. Он не знал, конечно, что в коляске вместо ребенка находилась кукла.
Сделав вид, что не придаю значения тому, что он ждет меня не в машине, а у входа в вестибюль, я сказал, что билеты уже у меня и все идет по плану.
Помещение, где находилась сауна, было довольно просторным, и там без особого труда могло одновременно разместиться около двадцати человек. Оно состояло из небольшого тамбура, раздевалки, комнаты отдыха и массажной, общего зала с кухней, парной, душевой и туалета.
В сауне все шло по плану. Одна из групп уже парилась, а другая еще находилась в раздевалке. Мы с Огородником вышли оттуда последними, предварительно вместе проверив запор входной двери изнутри. Получилось так, что несколько позже в парной оказались сразу две группы. Температура была очень высокой.
Через несколько минут Огородник, ничего не сказав, неожиданно вышел из парной. По прошествии двух-трех минут вышел и я, предварительно сказав, что все должны оставаться в парильне еще некоторое время и затем выходить поодиночке. С учетом ситуации я принял решение не проходить дальше и сделать вид, что хочу принять освежающий душ. Вскоре появился Огородник, по всей видимости, ходивший в раздевалку, чтобы проверить, не остался ли кто-либо там, а заодно убедиться, что дверь по-прежнему закрыта.
Не спрашивая его о причинах ухода, я сказал, что в сауне впервые, сердце у меня слабовато для таких мощных тепловых процедур. Правда, несколькими годами позже мне в силу сложившихся обстоятельств пришлось стать своеобразным профессионалом этого вида бани. В Хельсинки в одной из частных саун, выдержав все положенные испытания, я был удостоен почетного диплома «Кавалера финской бани» с соответствующими подписями и печатью.
Тут же я дал Огороднику описание «интересующего нас человека», в роли которого выступал сотрудник отдела.
После второго захода в парную обе группы расположились за столом отдельно друг от друга. Пили хорошее чешское пиво— каждая из групп имела свой сорт— и закусывали. Несмотря на то что мною была захвачена с собой изысканная для таких случаев закуска и чешский «Будвайзер», Огородник категорически отказался что-либо пить и есть, сославшись на то, что соблюдает строгую диету из-за избыточного веса.
В соседнем помещении одна из групп занялась массажем. Опытным массажистом оказался Володя Каспаров — один из сотрудников отдела, который делал это вполне профессионально. Я имитировал договоренность с ним, что он за некоторую мзду в виде пива сделает массаж и Огороднику, который с этим не без удовлетворения согласился.
