Строкач сообщил об этом Хрущеву и высказал свое неудовольствие подобного рода занятиями Мешику. Но в итоге оказалось, что инициатива подобного рода исходит из Москвы, от министра МВД, который уже тогда начал готовить материал для майского пленума.
На майском пленуме Президиума ЦК Берия сосредотачивает основное свое внимание на неправильной, на его взгляд, национальной политике. Это очень важный аспект: национальная политика всегда была «коньком» Сталина, предложения которого, как известно, даже если и обсуждались, то только формально.
И вот Берия спустя пару месяцев после смерти вождя скрытно, но подвергает критике текущую национальную политику, причем, что характерно, в недостатках обвиняется партийное руководство как в центре, так и на местах. В постановлении ЦК говорится о серьезном недовольстве населения западных областей Украины, вызванном имеющимися там фактами грубого искривления ленинско-сталинской национальной политики и отсутствием в руководящем партийно-советском активе кадров из западных украинцев.
Данное положение вещей болезненно воспринималось местным населением, но еще больше ситуация обострялась за счет неправильно организованной и неэффективной работы «по укреплению колхозов, которые получают низкие доходы, что в свою очередь снижает материальное благосостояние колхозников».
В дальнейшем в постановлении развертывается предложенная Берией концепция «новой национальной политики», суть которой заключалась в том, чтобы придать союзным республикам больше национальной и культурной самостоятельности. Что, по его мнению, должно было еще более упрочнить мeждyнapoдный авторитет СССР.
Так, например, Берия считал ненормальной ситуацию, когда в республиках, формально имевших свою государственность, всячески притеснялся национальный язык. В особенности он считал недопустимым подобного рода факты в «европеизированных областях», таких как Западная Украина, а там ситуация складывалась ничуть не лучше, чем на территории всей Украины. И Берия говорит: «Нужно признать ненормальным явлением преподавание подавляющего большинства дисциплин в высших учебных заведениях Западной Украины на русском языке… Такое положение дел в западных областях Украины создает почву для подрывной работы врагов советской власти, особенно буржуазно-националистического подполья».
Для решения проблемы он предложил ряд конкретных рекомендаций, подлежащих немедленному исполнению и призванных устранить недостатки.
Далее Берия рекомендовал поручить ЦК Украины провести пленумы обкомов и горкомов КП западных областей Украины, на которых обсудить данное постановление ЦК КПСС, докладную записку Берии и разработать конкретные мероприятия по практическому осуществлению этого постановления.
Аналогичные постановления были приняты по Литовской ССР в тот же день – 26 мая 1953 г. и 12 июня 1953 г. по Белоруссии.
Во всех трех документах есть пункт, указывающий на необходимость ЦК КП союзных республик обсудить и сделать выводы согласно докладной записке тов. Берии. Это важнейший момент, так как впервые, кроме Сталина, государственный деятель, не являющийся генеральным секретарем, даже первым лицом в государственно-хозяйственной администрации, отдавал распоряжения партийной номенклатуре.
Что интересно, на пленумах Берия встретил серьезное сопротивление со стороны Н. С. Хрущева, который был «чистым партийцем» и, оперируя этим, яростно сопротивлялся любой критике «большевиков» и партийных работников.
Однако тут, возможно, есть и другая причина. Хрущев с 1938 г. возглавлял ЦК Украинской ССР, а соответственно, вел там национальную политику в области партийного и советского строительства, а также активно отстаивал идею присоединения Правобережной Украины и ее советизации.
В докладной же записке Берии указываются серьезнейшие проблемы в работе Украинского ЦК именно в области национальной политики и необдуманных действий по насильственному насаждению советских порядков в областях, где еще были крайне сильны националистические элементы. И хотя Хрущев уже не имел к Украине прямого отношения, косвенно данная записка «била» и по нему.
Еще более важен тот факт, что Берия рассылает свои записки республиканским партийцам через аппарат МВД. Это было расценено как демонстративный шаг, и в дальнейшем на разбирательстве по делу Берии на этот факт указывали буквально все партийные руководители: и Микоян, и Хрущев, и Маленков.
Осознав свою ошибку, впоследствии и сам Берия говорил в своем письме в ЦК КПСС от 1 июля 1953 г.: «Совершенно справедлива твоя (Маленкова) критика, критика товарища Хрущева Н. С. и критика других товарищей на Президиуме ЦК с последним моим участием на мое неправильное желание вместе с желаниями ЦК разослать и докладные записки МВД. Конечно, тем самым в известной мере принизили значение самих решений ЦК, и, что создалось недопустимое положение, что МВД как будто исправляет Центральные комитеты Коммунистической партии Украины, Литвы и Белоруссии, тогда как роль МВД ограничивалась только выполнением указаний ЦК КПСС и Правительства. Хочу прямо сказать, что с моей стороны настаивая на рассылку докладных записок, было глупостью и политическим недомыслием, тем более там мне советовали, что этого не следует делать…»
Правда, такое покаяние Берии возможно только в том случае, если считать безосновательной версию С. Л. Берии, высказанную в его мемуарах, где он предполагает, что его отец был убит еще в день предполагаемого ареста, то есть 26 июня 1953 г. в своем доме в Москве. В своей версии он ссылается также на дважды Героя Советского Союза летчика-испытателя Амет-Хан Султана, который якобы предлагал свою помощь С. Л. Берии в побеге, так как знал, как реально развивались события на Малой Никитской улице. В любом случае важно то, что Берия переступает черту неписаного закона Советского государства о неприкосновенности партии со стороны кого бы то ни было.
Возможно, когда эта инициатива ему удалась, он начал действовать еще более и более раскрепощенно, позволяя себе давать единоличные указания различным министрам, отделам ЦК без санкций на то Политбюро…
Оценивая эти его «дела» с сегодняшних позиций, можно серьезно усомниться в большой интеллектуальной дальновидности Берии. Он хотел «поиграть» в национальную политику в СССР. Мы сейчас уже точно знаем, что бывает, когда политики, особенно скорые на единоличные решения, берутся за подобное. И дело тут не в том, что история нам показала на живых примерах в ХХ веке, как это бывает. Стоили такие примеры дорого. Любое количество крови – это недопустимо дорого, а ее пролились в результате развалов целого ряда многонациональных государств целые реки. Но дело действительно не в этом опыте. Это простой закон дрессировки: нельзя держать в повиновении или даже дружить с хищником, если он не принимает правил дрессировщика. А Лаврентий Павлович хотел пересмотреть это правило. На что он рассчитывал? Что, львовская профессура, изумленная и восхищенная его великомудрием, сложила бы о нем оду и принялась бы строить «бериевский прагматический социализм», забыв о своей ненависти к «клятим москалям»? Напоминает детское желание – «нам всем вместе помириться и съесть по мороженому». Так не бывает.
Кто знает, возможно, Берия бы мог своими амбициями «угробить» СССР еще тогда, окажись он все-таки у власти окончательно? Или утопил бы все в крови, когда стало бы ясно, что «зубную пасту из тюбика выдавили, и назад уже ее не вернуть». Но история, разумеется, без сослагательных.
В это время Берия, как и прежде, не прекращал, а скорее даже интенсифицировал свою работу в области хозяйственного руководства контролируемых им областей. Именно в этот период он отдал личное распоряжение, без санкций ЦК, на проведение испытания первой советской водородной бомбы («Слойки») конструкции Сахарова – Зельдовича – Тамма. Это уже без комментариев. Он просто теряет всякую осторожность.
Аналогичные действия Берия проводил и в области ракетостроения по проектам комплексов ПВО «Беркут» и «Комета», а также в других отраслях. В особенности это касается МВД, где он мог лично отдавать распоряжения любой важности, не испрашивая теперь даже формальной санкции. Так были приостановлены работы целого ряда строительств, которые проводились на основании постановлений Совета Министров.
Подкрепляя свою программу по «исправлению национальной политики», Берия начал разработку новой наградной и поощрительной системы, в которой планировалось введение республиканских орденов, а также он предлагал и разрешить формирование ограниченного контингента национальных гвардий советских республик. И вот как оценить подобное?
Не менее напряженной и активной была деятельность Берии в области международной политики. Как первый заместитель председателя Совета министров СССР, он, участвуя в обсуждениях всех наиболее важных международных вопросов, после смерти Сталина начал проявлять большую активность, внося предложения на Президиум, которые определили международную политику Советского государства на значительный срок после его смерти.
