В 1946 году Морроу, исключенный из троцкистской социалистической рабочей партии, возмутился из-за того, что бывшие соратники ему не доверяют. «Вы не можете меня исключить[457]; я буду жить и умру в движении!» — кричал он на делегатов-партийцев. Через десять минут изгнанный Морроу очутился «на лестнице… испытывая величайшую радость и свободу».
Морроу, в прошлом оперный певец, был обаятельным, блестящим собеседником[458]. В шестнадцать лет он работал репортером в «Бруклин дейли игл»; в годы Великой депрессии служил в «Дейли уоркер». Его материалы переводились на русский язык. Так, в 1933 году в Москве опубликовали его обзор «Жизнь в Соединенных Штатах в годы депрессии».
После разрыва с троцкизмом Морроу занялся книгоизданием. С помощью Эллиота Коэна, редактора журнала «Комментари», который позже окажется в правлении Американского комитета за свободу культуры, Морроу получил работу в солидном нью-йоркском издательстве «Шокен букс». Там он быстро вырос до вице-президента. В 1956 году он отделился от «Шокен букс» и основал собственное предприятие «Юниверсити букс», которое занималось в основном оккультной литературой. Морроу заинтересовался оккультизмом после того, как участвовал в издании бестселлера 1953 года «Летающие тарелки приземлились».
Морроу поддерживал отношения со сторонниками холодной войны. Иногда он обедал с сотрудниками ЦРУ, с которыми знакомился через друга, работавшего там консультантом. Один крупный руководитель из отдела безопасности ЦРУ периодически навещал Морроу у него дома в Грейт-Нек на Лонг-Айленде. Он всегда привозил бутылку виски и коробку конфет[459].
В начале июня 1958 года сотрудник ЦРУ спросил Морроу, интересует ли его подготовка к публикации «Доктора Живаго». Морроу предупредили, что сотрудники ЦРУ намерены распространять книги в Брюсселе; кроме того, его попросили «договориться с антисталинистскими профсоюзами[460] в Амстердаме и Брюсселе, чтобы они продавали книгу по номинальной стоимости морякам» на кораблях, отходящих в Советский Союз. Морроу решил, что «это потрясающе интересное дело»[461]. Он уверял, что без труда организует печать тиража в Амстердаме, так как тамошний начальник полиции, бывший троцкист, — его старый друг.
Морроу не зря называл себя «предпринимателем». Он вел переговоры жестко, требуя от ЦРУ максимально большую сумму, в том числе премии. Имевшие с Морроу дело сотрудники ЦРУ считали, что у Морроу высокие запросы, но «возможно, они оправданны, если учесть фактор времени»[462]. 23 июня 1958 года Морроу подписал контракт[463] с частным юристом, работавшим на ЦРУ. Морроу дали рукопись[464] «Доктора Живаго» и предупредили, что в ближайшем будущем он получит примечание от издательства или предисловие, которое необходимо будет поместить на обороте титула. В ЦРУ хотели, чтобы предисловие написала какая-нибудь «крупная литературная фигура»[465], но на всякий случай там подготовили и примечание от издательства. Вначале планировали напечатать 10 тысяч экземпляров. От Морроу требовались оригинал-макет и макет обложки. Кроме того, он должен был вычитать верстку и гранки и подготовить два экземпляра корректуры для фотоофсетной печати. По договору, ему выплачивали бонус, если он представлял оригинал-макет до конечного срока — 31 июля. Кроме того, ЦРУ пообещало заплатить ему за то, что он найдет в Европе типографию, в которой можно будет напечатать тираж. На последующие европейские издания предполагалось заключить отдельные договоры.
С самого начала сотрудники ЦРУ испытывали беспокойство; Морроу либо не понимал, как важно хранить тайну, либо не желал мириться с требованием второй стороны. Еще до подписания договора стало известно, что он обсуждал подробности операции с посторонними людьми. На встрече с сотрудником ЦРУ 19 июня Морроу хвастал, что уже задействовал своих знакомых и наводит справки о возможности изготовить тираж в Соединенных Штатах. У Морроу установились тесные связи с Издательством Мичиганского университета; директор издательства Фред Уик был его другом. Морроу наводил справки несмотря на то, что его предупредили: он не имеет права связываться с каким-либо издательством в Соединенных Штатах.
Кроме того, Морроу не сказал сотрудникам ЦРУ, что дал «солидным русским ученым сверить[466] копии с оригиналом». Утечка информации была опасна; нельзя было допустить, чтобы в нью-йоркском эмигрантском сообществе поползли слухи о скором выходе «Живаго» на русском языке. Более того, Морроу отдал верстку романа в нью-йоркскую типографию «Раузен бразерс»[467], тесно связанную с русскоязычной диаспорой.
После подготовки романа к печати партнеры Морроу из ЦРУ велели ему приобрести права на издание книги на русском языке. Подобная сделка наверняка потрясла и изумила бы Фельтринелли, считавшего себя обладателем прав на издание романа во всем мире, в том числе на русском языке, поскольку в Советском Союзе «Живаго» в то время так и не вышел. Однако Морроу отказался от выдвинутых ЦРУ условий. В письме от 7 июля он утверждал, что ему не удалось найти европейское издательство, которое взялось бы напечатать тираж в течение восьми недель. Он выдвигал встречное предложение: тираж будет напечатан в США, однако на титуле будут стоять выходные сведения одного амстердамского издательства. Кроме того, Морроу пригрозил: если ЦРУ не поддержит его и не выкупит весь тираж, он заберет оригинал-макет и передаст в другое место. После завершения операции он собирался выпустить собственное издание «Доктора Живаго» в Издательстве Мичиганского университета. «Я могу издать книгу, где пожелаю»[468], — заявил он.
Планы ЦРУ рушились. Через две недели сотрудники отдела Советской России с ужасом узнали, что Издательство Мичиганского университета[469] намерено выпустить «Доктора Живаго» на русском языке. Более того, из штаб-квартиры издательства в Анн-Арбор в Вашингтон поступил запрос. Издательство интересовалось, какую часть тиража намерено приобрести правительство. Возмущенные сотрудники ЦРУ пожелали узнать, когда и как издательство получило рукопись. Они подозревали, что Морроу отдал фотокопию рукописи[470] своему другу Фреду Уику, и они вдвоем решили издать роман.
Неделю спустя ЦРУ получило еще один удар. Издательство Мичиганского университета прислало второй запрос о количестве экземпляров, которые выкупит правительство. Там хотели узнать, в чем заключается «интерес ЦРУ к книге[471] и спонсирует оно или нет издание книги в Европе».
«Похоже, что [Морроу] в своих отношениях с [Мичиганом] зашел слишком далеко и, вполне возможно, нарушил одно или больше правил безопасности», — предупреждали сотрудники отдела Советской России. Решено было во что бы то ни стало воспрепятствовать изданию «Доктора Живаго» Мичиганским университетом; в качестве упреждающего залпа юридическая служба связалась с Издательством Мичиганского университета и «дала понять, что итальянский издатель готов подать в суд на всех, кто издаст книгу на русском языке». Разумеется, ЦРУ пеклось о собственных интересах и потому упомянуло о правах Фельтринелли. Угрозы не подействовали на издательство. Их юридический отдел пришел к выводу, что прав на издание романа на русском языке в Соединенных Штатах нет ни у кого, потому что Советский Союз не присоединился к Договору об авторском праве. Издательство намеревалось выпустить «Доктора Живаго» «через пять-шесть недель или раньше». Они отказывались раскрыть, из какого источника получили рукопись.
На внутреннем совещании в ЦРУ представитель отдела Советской России заявил[472], что нельзя позволять Издательству Мичиганского университета выпускать роман «до выхода европейского издания, которое курирует ведомство. Речь идет не только о снижении уровня воздействия… нужно учитывать и такой важный фактор, как защита интересов других разведывательных организаций, принимающих участие в операции».
25 августа сотрудник отдела Советской России с напарником вылетели в Мичиган для встречи с Харланом Хэтчером[473], президентом Мичиганского университета. Перед встречей в ЦРУ разработали ряд тем для разговора. Тогда штаб-квартира ведомства временно размещалась[474] в районе вашингтонской Эспланады. Представитель ЦРУ сказал Хэтчеру, что правительство США «способствует» изданию «Доктора Живаго» на русском языке. «Есть мнение, — продолжал он, — что для достижения большего психологического воздействия на советских читателей книга на русском языке должна выйти не в США, а в Европе. С этой целью уже заключен ряд важных межправительственных соглашений».
Кроме того, представитель ЦРУ подчеркнул: «Пастернак особо просил, чтобы книгу не издавали в Соединенных Штатах, так как боится за свою личную безопасность… Мы… обязаны пойти навстречу просьбе автора». Далее гости сказали, что, по мнению ЦРУ, фотокопия рукописи попала в Издательство Мичиганского университета «в обход обычных путей», а на самом деле является «собственностью правительства США».
