Левые эсеры составили, таким образом, новый тайный заговор, направленный на свержение Советской власти.
Заговор был разоблачен ВЧК в феврале 1919 г. Вскоре лидеры заговорщиков — Штейнберг, Спиридонова, Трутовский, Прокопович, Розенблюм, Сирота, Кронин и другие были арестованы.
Насколько своевременной была эта мера, показали события, которые произошли в Петрограде. 13 марта 1919 г. вооруженные левоэсеровскне отряды ворвались на заводы Нарвского, Петергофского и Московеко-Застав-ского районов с целью остановить работу и спровоцировать выступление рабочих. В ряде случаев левые эсеры прибегали к оружию, чтобы заставить рабочих остановить станки. На фабрике «Треугольник» левоэсеровские бандиты подняли стрельбу и бросили в цех бомбу, ранив двух рабочих-коммунистов.
В Рождественском трамвайном парке левые эсеры собрали небольшой митинг, на котором призывали рабочих к немедленному вооруженному выступлению против Совета Народных Комиссаров. Рождественский районный Совет послал в трамвайный парк отряд красноармейцев, чтобы арестовать провокаторов. Тогда левые эсеры открыли стрельбу и стали бросать в них бомбы.
Питерский пролетариат с возмущением узнал о новой левоэсеровской авантюре. Рабочие, матросы и красноармейцы требовали объявить левых эсеров вне закона.
Совет Народных Комиссаров расценил новое левоэсеровское выступление как прямую помощь белогвардейцам. В правительственном сообщении от 17 марта 4919 г. о событиях в Петрограде говорилось: «Вокруг Петрограда — в Белоострове и в Нарве — стоят финские и эстонские белогвардейцы. Беспорядки в Петрограде помогли бы им вторгнуться в красную столицу. Левые эсеры помогают белогвардейцам.
Совет Народных Комиссаров еще раз указывает всем Советам на необходимость принять самые энергичные меры против левоэсеровских агентов белой гвардии… Рабочие, крестьяне и красноармейцы обязаны принять все меры к тому, чтобы обеспечить тыл Красной Армии, ведущей на фронте такую тяжелую борьбу. Советы должны раз навсегда покончить с левыми эсерами, выполняющими роль агентов белой гвардии»[195].
Важнейшее значение для борьбы с внутренней контрреволюцией имело обращение VIII съезда РКП (б) к партийным организациям о повышении революционной бдительности. В этом обращении съезд раскрывал перед всеми членами Коммунистической партии замыслы внешних и внутренних врагов Советской власти. «Их план заключался в том, — говорилось в обращении, — чтобы одновременно с общим наступлением поднять ряд восстаний внутри страны, преимущественно в ближайшем тылу Красной Армии, на узловых пунктах железных дорог и сорвать работу заводов, обслуживающих армию и транспорт. Использование тяжелого продовольственного положения прямо входит в ближайший план всех врагов пролетариата. Левые эсеры в своих последних выступлениях были прямым орудием общего плана царских генералов Деникина и Колчака…»
VIII съезд указал, что эти попытки контрреволюции сорвались, встретив беспощадное и решительное сопротивление со стороны всех сознательных рабочих. Но они неизбежно должны были повториться. Поэтому съезд призвал всех работников партии «удвоить бдительность и энергию… Партийные и советские организации должны немедленно мобилизовать свои силы и быть готовыми ответить беспощадным ударом на всякую попытку использовать трудные месяцы для срыва государственного строительства пролетариата»[196].
Призыв VIII съезда РКП (б) все коммунисты восприняли как боевую директиву. На помощь ВЧК пришли новые тысячи коммунистов и беспартийных трудящихся.
В связи с раскрытием попыток диверсий на важнейших железных дорогах, попытки взрыва Петроградской водопроводной станции, в подвале которой были обнаружены взрывчатые вещества и адская машина, в связи с активизацией погромной агитации эсеров, меньшевиков и других белогвардейских агентов В. И. Ленин 1 апреля от имени Совета Обороны предписал ВЧК «принять самые срочные меры для подавления всяких попыток взрывов, порчи железных дорог и призывов к забастовкам».
«Совет Обороны, — говорилось в этой телефонограмме В. И. Ленина, — предписывает призвать к бдительности всех работников Чрезвычайных комиссий и о предпринятых мерах довести до сведения Совета Обороны»[197].
Выполняя ленинские указания, ВЧК 2 апреля 1919 г. опубликовала в печати два воззвания к народу: о происках контрреволюции и о ликвидации разрухи на транспорте.
В первом воззвании ВЧК разоблачала гнусные приемы подрывной работы агентов империалистических государств и русской белогвардейщины, которые распространяли всевозможные клеветнические измышления о Советской власти, сеяли панику в тылу, призывали к погромам и грабежам, совершали террористические и диверсионные акты. ВЧК приковывала внимание трудящихся к проискам контрреволюции и призывала рабочих и крестьян к бдительности, к сохранению твердости духа.
Во втором воззвании Всероссийская Чрезвычайная комиссия, подчеркивая громадное значение транспорта для судьбы социалистической революции и советского народа, обращалась с призывом:
«Всякий сознательный рабочий, всякий, кому дорога революция, наконец, всякий, кто хочет спасти сотни и тысячи детей от голода и тифа, должен сделать все, чтобы транспорт был в порядке»[198].
Обращения ВЧК к народу всегда находили массовый живейший отклик. Трудящиеся видели в чекистах защитников своих интересов и активно помогали чрезвычайным комиссиям в их тяжелой, но благородной работе.
2 апреля 1919 г. в газетах было опубликовано сообщение ВЧК за подписью Ф. Э. Дзержинского о раскрытии заговора, ставившего своей целью посредством взрывов, порчи железных дорог и поджогов вызвать вооруженное выступление против Советской власти.
«Во имя спасения от голода Петрограда и Москвы, — говорилось в сообщении, — во имя спасения сотен и тысяч невинных жертв Всероссийская Чрезвычайная комиссия принуждена будет принять самые суровые меры наказания против всех, кто будет причастен к белогвардейским выступлениям и попыткам вооруженного восстания» [199].
На следующий день, 3 апреля, Ф. Э. Дзержинский подписал приказ всем чрезвычайным комиссиям об установлении бдительного надзора за хлебными складами и железнодорожными сооружениями, имеющими стратегическое значение, «дабы не дать возможности контрреволюционным бандам внести хоть на минуту приостановку движения». Приказ предлагал «ко всем пойманным на месте преступления применять самую суровую кару».
Серьезное значение для обеспечения революционного порядка в тылу имели мероприятия Советского правительства по улучшению работы милиции.
В целях более успешной борьбы с преступностью и улучшения состава советской рабоче-крестьянской милиции Совнарком принял 3 апреля специальный декрет.
В декрете предусматривалось, что все виды милиции, находившиеся в ведении НКВД, переводятся на государственное содержание. В милиции вводилась военная дисциплина и обязательное обучение военному искусству согласно уставам и постановлениям, принятым в Красной Армии. 1/3 милиционеров и 1/3 командного состава милиции должны были постоянно быть на фронтах. Части милиции, находившиеся в районе боевых действий, могли при необходимости целиком привлекаться к участию в боевых действиях совместно с частями Красной Армии. По миновании надобности милицейские части возвращались к своей прежней работе по охране порядка.
Декрет СНК о военизации милиции давал возможность Наркомвнуделу сформировать дисциплинированные части, могущие служить надежным помощником чрезвычайных комиссий в борьбе с контрреволюционными выступлениями в стране.
Громадную роль в укреплении тыла сыграли коммунистические части особого назначения. 23 апреля 1919 г. «Правда» опубликовала решение ЦК РКП (б), в котором указывалось, что «Центральный Комитет РКП признал необходимым принять срочные меры к мобилизации всех сил партии для защиты революции и ее завоеваний»[200].
Части особого назначения использовались главным образом для охраны важнейших политических, экономических и военных объектов, подавления контрреволюционных выступлений, участия в операциях ЧК. При приближении врага к тому или иному району они частью своих сил вливались в действующую армию. Многие чоновцы по поручению партийных организаций оставались в захваченных противником районах для организации подпольной работы и партизанского движения.
Большую работу в соединениях и частях Красной Армии провели особые отделы, ставшие в короткий срок хорошо организованным, боевым аппаратом ВЧК. В соответствии с решением Совета Обороны от 7 апреля, Особый отдел ВЧК объявил 18 апреля учет всех военных специалистов, служивших в старой армии.
С 24 по 31 мая было проведено медицинское переосвидетельствование работников, состоявших на работе в учреждениях и лечебных заведениях Красного Креста, Центропленбежа, железных дорог Московского узла, всех патронатов, служба в которых освобождала от призыва в армию, и т. д.[201]
