БНД и в тюрьме не оставляло его в покое. Незадолго до обмена, в январе 1968 года, Фельфе пригласили на беседу с господином, который предложил ему свободу, возможность написать мемуары (был даже назван размер гонорара — пол миллиона марок ФРГ), что позволило бы обеспечить старость. Но все это при условии, что Фельфе после освобождения будет жить в одной из нейтральных стран Запада и навсегда откажется от поездок в страны восточного блока.
Фельфе отказался от этих предложений, справедливо полагая, что за этим стоит БНД. И действительно, это была последняя попытка западногерманской разведки сорвать обмен Фельфе и выезд его в ГДР.
За большой вклад в укрепление безопасности Советского Союза, за многолетнее плодотворное сотрудничество с советской разведкой Указами Президиума Верховного Совета СССР Хайнц Фельфе награжден орденами Красного Знамени и Красной Звезды, а руководством КГБ СССР — знаком «Почетный сотрудник госбезопасности».
По возвращении в ГДР Фельфе поселился в Берлине и преподавал криминалистику на юридическом факультете Гумбольдтского университета, где он в 1941 году начинал учебу как студент. Вскоре Фельфе получил звание доцента, защитил докторскую диссертацию. Ему была присвоена степень доктора права и звание профессора. Он неоднократно бывал в СССР на отдыхе и по приглашениям, в том числе юридического факультета Московского государственного университета. В Берлине Хайнц Фельфе нашел и новую подругу жизни.
Возобновление деятельности в Италии «легальной» резидентуры советской внешней разведки в послевоенный период происходило в сложной обстановке. К марту 1944 года линия фронта между англоамериканскими войсками, освобождавшими Италию от оккупировавших ее немецких дивизий, проходила примерно в 50–60 километрах севернее Неаполя. В этот город и перебазировался из Алжира союзнический Консультативный комитет по Италии, состоявший из представителей США, Англии и СССР. В составе советского представительства находились два сотрудника внешней разведки.
Перед ними стояла задача организации работы по получению информации о положении дел в Италии и в Средиземноморском регионе. Особый интерес представляли сведения о планах США и Англии в отношении послевоенного переустройства европейских стран, конкретно — Италии.
Этот аспект разведывательной работы имел важное значение, так как союзники СССР по антигитлеровской коалиции проводили политику, направленную на то, чтобы свести к минимуму или полностью ограничить возможность какого-либо влияния Советского Союза на формирование общественно-политического строя в освобождаемых от немецкой оккупации странах Европы.
Занимаемая союзниками в этом вопросе позиция открыто проявилась в момент установления советским правительством официальных отношений с базировавшимися в то время в г. Салерно, под Неаполем, итальянским королевским правительством. Когда по радио прозвучало официальное сообщение о том, что 14 марта 1944 года установлены дипломатические отношения и выражена готовность правительств обеих стран немедленно обменяться представителями, англо-американцы отреагировали на это резко отрицательно. По радио и в газетах они стали преподносить этот шаг как осуществление намерений Кремля по вмешательству во внутренние дела Италии.
Из Москвы последовал официальный ответ: «Из трех союзных держав только Советский Союз до сих пор не имел непосредственных отношений с итальянским правительством, располагая в Италии лишь небольшим количеством представителей, связанных только с Консультативным советом по Италии. Таким образом, Советский Союз находился в неравном положении по сравнению с Великобританией и Соединенными Штатами Америки. Теперь это неравенство в известной мере ликвидируется, поскольку Советский Союз получает возможность непосредственных отношений с итальянским правительством, какие давно уже существуют у наших союзников».
Закулисная деятельность, осуществляемая англо-американскими союзниками, сама по себе ставила перед внешней разведкой вопрос о необходимости получения информации об их подлинных замыслах и практических шагах по созданию выгодной Западу политико-экономической системы на территории Италии.
Для решения данной задачи нужны были источники в штабе командования англо-американских войск, в итальянском королевском правительстве, а также в итальянских политических партиях, выходящих из подполья. Работа по установлению контактов и связей среди людей, имевших доступ к указанным учреждениям и организациям, позволила выйти на людей, располагавших нужной информацией. В некоторых случаях этому сопутствовала удача. У одного из итальянцев, с которым у сотрудника советской разведки развились конфиденциальные отношения, появилась возможность получать нужные сведения от американского штабного офицера. Дело в том, что офицер влюбился в дочь этого итальянца и почти каждый вечер приходил в гости. В беседах он рассказывал вероятному тестю о тех планах, которые разрабатывались англо-американской стороной относительно формирования аппарата государственного управления Италии. Получаемые таким образом от американца сведения затем на конспиративных встречах передавались сотруднику советской разведки.
Сразу же после установления официальных отношений с Италией возникла необходимость в подыскании помещения для дипломатического представительства СССР при итальянском правительстве, находившемся в тот период в Салерно. Подбор соответствующего здания был поручен сотруднику внешней разведки, который официально значился первым секретарем советского дипломатического представительства.
Во время поездки по районам города для осмотра предложенных итальянской стороной помещений к этому сотруднику привязался итальянец, который настойчиво предлагал купить у него ни больше ни меньше, как тяжелый американский танк «Шерман». Отвязаться от этого «продавца» оказалось трудно. Он отчаянно настаивал на том, что советский синьор дипломат — а он определил это по флажку на автомашине — мог бы за бесценок приобрести нужную вещь, если не для себя лично, то для своей страны. «Ваша страна разорена войной больше, чем какая-либо другая, а эту машину можно использовать как в военных целях, так и в гражданских, например в качестве трактора», — убеждал он. Даже угроза сдать его в руки американской военной полиции за попытку продать имущество союзников по антигитлеровской коалиции, причем, весьма возможно, краденое, не охладила пыл итальянца. Он уверял, что танк ему поручил продать американский офицер, снабдив его соответствующим письменным документом. В подкрепление своих слов он даже показал запечатанный конверт и поведал историю о том, что в районе его дома было расквартировано небольшое американское воинское подразделение, а командовавший им офицер был определен на постой непосредственно к нему в дом. Через несколько дней огромные трейлеры привезли в это подразделение из порта 13 танков. На следующий же день к офицеру примчался мотоциклист с пакетом. Видимо, он привез приказ о направлении этого подразделения на линию фронта в сторону Рима. Экипажи заняли места в танках, но экипажей было 12, а танков 13. Один оказался лишним, и командир был вынужден его оставить, поручив, по словам итальянца, подыскать покупателя и продать этот лишний танк.
В конечном итоге нашему дипломату пришлось согласиться взглянуть на этот танк. Действительно, во дворе одного из домов, рядом с городским стадионом, стоял прикрытый брезентом и фанерными щитами новый американский танк.
После осмотра «товара» наш сотрудник, сославшись на то, что эта вещь ему не подходит, так как она слишком большая, взял у итальянца адрес на случай, если кто-нибудь заинтересуется предложением. Позже он рассказал об этом представителю советского военного атта-шата. Понятно, что и тот не стал «покупать» танк, но купил установленный на танке оптический прицел.
Вообще в тот период в Неаполе, ставшем важным стратегическим портом для союзнических войск, происходило немало курьезных случаев. В портах Неаполитанского залива постоянно стояло под разгрузкой множество судов с войсками, техникой, военным снаряжением и продовольствием. По этой причине немецкая авиация часто совершала налеты на город и порты, особенно в те дни, когда наблюдалось скопление судов. Как правило, во время воздушных налетов город и порты закрывались плотной дымовой завесой. Каждый раз после того, как воздушная тревога заканчивалась и дымовая завеса рассеивалась, выявлялась пропажа с причалов различных грузов, прежде всего продовольствия.
Как выяснилось впоследствии, многие воздушные тревоги являлись ложными. Их устраивали итало-американские криминальные группы в сговоре с армейскими интендантами для того, чтобы под прикрытием дымовой завесы красть с причалов разгружаемые товары и продовольствие. А однажды в другом крупном порту Неаполитанского залива — Кастелламаре ди Стамбия — во время одной из ложных воздушных тревог с соответствующей постановкой дымовой завесы исчезло… судно типа «Либерти» со всем его снаряжением и грузом!
