— Ну снова вы ответили сами себе! Меня-то другое интересует. Как это сильная держава, Россия, в течение одиннадцати лет не может справиться с какой-то горсткой бандитов, которые бегают по горам!
— Вы берете период с девяносто первого, с развала Союза? Правильно ли это? Ведь военные действия начались в девяносто четвертом.
— Но конфликт начался в девяносто первом, с принятия Декларации о независимости Чечни. Лишь потом он принял откровенные силовые формы… Было маленькое затишье, а с 1999-го — снова война. Так что уже одиннадцать лет… И если бы в самом деле Россия имела дело с кучкой бандитов, то, уверяю вас, все бы давно кончилось! Эта война ведется не с некими преступными элементами, которые объявили вызов всему цивилизованному человечеству, эта война идет с народом. Если бы не поддержка народа, то «маленькая кучка» давным-давно исчезла бы с лица земли. А вспомните, последние три года из Москвы слышишь только одно: «остались последние», «запрем в горах», «уничтожим…»
— Но из Москвы, из Кремля все время слышится, что именно Кадыров контролирует ситуацию в Чечне. Да и он сам не раз заявлял об этом!
— «Кто такой Кадыров?» — очень часто задается этот вопрос. Но самое главное: те, кто его задают, сами прекрасно знают ответ.
— А вы сами были с ним знакомы во время первой войны?
— Как не был… Он же наш идейный вдохновитель и духовный вождь. Ведь это он сказал, это был его лозунг, что каждый чеченец должен уничтожить сто пятьдесят русских! Это же правда! Это он делал публично! Если каждый чеченец уничтожит сто пятьдесят русских, то проблема России будет решена… Что сейчас контролирует Кадыров? Лишь тот участок, на котором сам непосредственно находится! И даже не он сам, а его охрана, которая состоит из двухсот или трехсот человек!.. Сегодня Чечню никто не контролирует полностью, ни Кадыров, ни Масхадов, ни Путин… Контролирует один начальник: его зовут — правовой беспредел. В Чечне сегодня не действуют никакие законы — только право сильного. Поэтому Кадыров никогда не смирится, чтобы в Чечне наступил мир. Он пришел с войной и, убежден, война уйдет вместе с ним.
— Напомните еще раз факты биографии Кадырова…
— Как он сам сказал: «Владимир Владимирович Путин очень хорошо знает мою биографию».
— Он сам так и сказал?
— Да, вот так… Однажды Любимов свел на телеэкране Гантемирова и Кадырова (один в студии гостиницы «Россия», а второй в «Останкино»). И Гантемиров спросил Кадырова, что он делал в девяносто четвертом — девяносто пятом годах в ответ на обвинение в казнокрадстве, которое сделал Кадыров Гантемирову… Тогда Кадыров и сказал о том, что Путин знает… Он был муфтием, потом, по его словам, сказанным мне, у него после первой войны была своя банда… Правда, я знал это и без него… Слишком многим в Чечне известны его похождения, связанные, в том числе, и с похищениями людей… Я думаю, не стоит тратить на него время.
— Не думаю, что не стоит. Ведь вас упрекают все время в том, что Масхадов не может сесть с Кадыровым за стол переговоров. Ведь вы все — чеченцы! Что же не можете друг с другом договориться?
— Да не сядем мы с ним за стол переговоров! Зачем садиться за стол переговоров с человеком, пытаться с ним о чем-то договориться, когда у него есть хозяин? Переговоры должны вестись с теми, кто реально решает какие-то вопросы, так? Кадырову дали сегодня команду из Кремля сидеть там и оправдывать преступные действия военных, — он это и делает. Переведут послом в Африку — будет служить там, налаживать какие-нибудь отношения с африканцами. Ему-то все равно!
— Скажите, вдруг появился хоть какой-то свет в конце этого бесконечно черного туннеля… Имею в виду вашу недавнюю встречу с Виктором Казанцевым в Шереметьеве-2. Как это случилось? Почему? Кто был ее инициатором? О чем в конце концов вы сумели договориться?
— Да, тогда, по-моему, надежда появилась у всех людей доброй воли… Сама встреча была следствием заявления Владимира Путина, которое он сделал 24 сентября после трагических событий в США. Это заявление интерпретировали кто как мог. Кто-то в нем усмотрел 72-часовой ультиматум Чечне (ссылаюсь на Сергея Иванова, который сказал: «Кто не спрятался, я не виноват»), и даже пошли разговоры о какой-то бомбе, которая будет на Чечню сброшена. Но мы в этом заявлении усмотрели призыв к диалогу… Был налажен контакт с Виктором Казанцевым, ему было в Москве поручено встретиться с представителями Аслана Масхадова… Потом после очень сложной технической процедуры (кстати, у этой встречи было много противников) встреча состоялась. Мы проговорили три часа. И на мой взгляд, состоялся очень позитивный диалог, который должен был иметь хорошие последствия…
— Я знаю, у вас была достигнута договоренность с Казанцевым не обнародовать до поры до времени детали ваших переговоров. Но об одном, мне кажется, сказать необходимо. Чеченская сторона выдвинула идею прямого президентского правления в Чечне, то есть правление личного представителя Владимира Путина?
— Об этом, я думаю, сказать необходимо. Прямое президентское правление необходимо хотя бы на этот, сегодняшний период, когда в Чечне не действуют никакие законы: ни российские, ни международные… Только беспредел. Мы, кстати, интересовались, кто же отвечает сегодня за все? Если Россия считает, что на территории Чечни проживают ее граждане и что Чечня — часть Федерации, то необходимо, чтобы был хоть какой-то контроль со стороны центра, кто конкретно несет ответственность за все происходящее там. Вот такого человека сегодня просто нет. Но есть же Путин! Ведь я хорошо помню его слова на инаугурации: за все, что происходит в России, ответственность несет лично президент.
— И еще одно. Правда ли, что буквально за полчаса до вашего прилета в Шереметьеве срочно снимали вашу фотографию с доски объявлений «Их разыскивает федеральная милиция»?
— Об этом писали российские журналисты… Я же сам в общий зал не заходил… Меня встретили у трапа и провели в VIP-зал… Но возвращаюсь к этой встрече. На мой взгляд, Казанцев был настроен на серьезный диалог, но в российском руководстве совершенно разные люди с совершенно противоположными взглядами на решение наших проблем. И мне кажется, что те, кто хочет завершить эту грязную, кровавую, позорящую Россию войну, проиграли тем, кто войну хочет продолжить. И как результат — наш диалог прервался… Повторяю, у нас был очень конструктивный диалог с Казанцевым, в котором мы старались обходить все острые углы. Кто бы и что бы сегодня ни говорил, силового решения чеченской проблемы не существует. Опыт последних лет это доказал. Нам надо в любом случае остановить эту бойню…
— Ахмед, раз уж увиделись, не могу не попросить прокомментировать несколько мифов и легенд (а может быть, это чистая правда), касающихся второй чеченской войны. Первое. Роль Хаттаба и арабских фундаменталистов в этой войне. Правда ли, что неожиданная смерть Хаттаба приблизила ее окончание — сошлюсь на заявления некоторых военных и гражданских высокопоставленных чиновников…
— Хаттаб оказался в республике в девяносто пятом году… Я знаю одно: если бы не было Хаттаба, то людям, которым нужна эта война, нужно было бы его придумать…
— Скажите, Хаттаб имел сильное влияние на того же Аслана Масхадова?
— Он был один из многих-многих командиров, которые имели свои подразделения. Если бы эта война велась против Хаттаба, то она бы и закончилась с его гибелью. И это абсолютнейшая чепуха — ввязать события в Чечне в контекст борьбы с международным терроризмом. Наш конфликт начался задолго до того, как в мире всерьез заговорили о «международном терроризме». А эта мифическая наемная армия арабов и других наемников…
— Ахмед, все-таки мифическая? Но я сам, когда был в Карамахи, видел убитых арабских наемников…
— Когда я употребляю слово «мифическая», то в первую очередь говорю о значимости для событий в Чечне тех же арабов… Сегодня добровольцев из других стран, включая арабов, не наберется в Чечне более двадцати человек…
— Двадцати?
— Да, сегодня вообще нельзя серьезно говорить о них. Перед началом второй войны их было очень много. И знаете, как они попадали в Грозный? Через Москву! Визы они получали российские и проезжали в Чечню через всю территорию России.
— Не через горы, не через Грузию…
— Нет… Когда наши, чеченские пограничники задерживали их и доставляли в наш МИД, то у всех оказывались российские визы… Да, до войны их было много, но с началом войны они почти все уехали. Тем же маршрутом: через всю Россию — в Москву. Осталась горстка добровольцев… Спрашивать их, почему они у нас оказались, то же самое, что спрашивать у русского парня, что он делал в Сербии, что им движет… Мы не спрашивали их об этом, точно так же как и сербы — русских добровольцев. Но на сегодняшний день присутствие огромного числа арабов и других добровольцев на территории Чечни — это полный миф. Мне кажется, что постоянное муссирование Москвой слухов о каких-то наемниках, группах международных террористов и т. д. — просто способ оправдать эту войну.
