Восшедший на престол Александр III резко развернул руль государства, накренившегося в революцию. Манифест по введению либеральной конституции, уже подготовленный «реформаторами», он похерил, самих их отправил в отставки. И государственными делами взялся заниматься лично, а главным советником царя стал обер-прокурор Синода Победоносцев. Революционеры были раздавлены, права распоясавшейся «общественности» урезаны. Снова, как и при Николае I, опора делалась на устои Православия, самодержавия, народности. Но в 1894 г. Александр III умер. Власть перешла к его сыну Николаю Александровичу. Не обладавшему волевыми качествами отца, человеку мягкому, ранимому, склонному к сомнениям и компромиссам. И на Россию началась очередная атака…
2. Кто становился революционерами
Катился к закату XIX век. Впереди лежал XX, который виделся многим веком всеобщего благополучия и процветания. Ведь ему предстояло быть «веком разума». И казалось, что такие прогнозы вполне реальны. Человеческий разум преобразовывал мир буквально на глазах. Воплощались в жизнь самые смелые фантазии Жюля Верна. На смену пару шло электричество. Тарахтели первые подобия автомашин. Люди начинали проникать в глубины морей, подниматься в воздух. Конечно же, недалек был и день полета из пушки на Луну — почему бы и нет, пушки-то изготовлялись все крупнее и все совершеннее. Правда, молодой и наивный русский царь Николай II предлагал созвать конференцию по всемирному разоружению. Однако это, ясное дело, было лишь признаком русской глупости и отсталости. Ну да человеческий разум и без таких инициатив должен был сделать жизнь мирной и безопасной. Разве просвещенные, высокообразованные политики разных стран не сумеют договориться и разрешить любые противоречия? Разум преобразует мир. Внедрит совершенные государственные устройства. Покорит природу. Сумеет накормить и благоустроить все человечество. И это будет разумно. Никаких причин для конфликтов вообще не останется.
Мир менялся. Отважные и благородные жюльверновские путешественники проникали в неизведанные страны. На карте Земли исчезали последние «белые пятна». И окрашивались в цвета Англии, Франции, Германии. И это тоже было разумно. Европейцы более ученые и просвещенные — значит, они должны руководить африканцами и азиатами, учить их цивилизации. Учить не совсем бесплатно? Но кто из учителей работает бесплатно? Это же мелочи по сравнению с благами просвещения, которые получат взамен ученики.
Мир менялся. Появлялись все новые предметы обихода, удобства, технические устройства. Ученые то и дело совершали великие открытия, инженеры внедряли остроумные изобретения. В разных областях наук проявлялись все новые гениальные мыслители — Дарвин, Эйнштейн, Маркс, Фрейд, опрокидывая фундаменты прежних теорий и раскрывая перед человечеством новые перспективы. Огюст Ренан переписывал Евангелия и Деяния Апостолов, разъясняя изложенные в них события с рациональной точки зрения. И это было разумно. Разве солидно для просвещенного человека верить в чудеса? Книжки Ренана пропагандировались, становились бестселлерами, переводились на разные языки.
Мир менялся. Звучали новые мелодии. Бурлили свежие литературные и поэтические традиции. Художники экспериментировали с абстракцией — зачем копировать то, что может быть передано фотоснимком? А в парижских театрах смело и чувственно сверкали тела полуголых танцовщиц. И это также было разумно. Почему не получать удовольствие от зрелища, которое и впрямь доставляет удовольствие? Правда, на германских таможнях строгие чиновники отбирали французские фотографии и картинки не только обнаженных девиц, а даже с чуть задранной юбкой. Но в Германии было много другого разумного. Лучшие врачи, аккуратнейшие инженеры и техники, всезнающие профессора, философия Шопенгауэра, Шпенглера, Ницше…
Какой же подходила Россия к рубежу столетий? Ну, байки об отсталости и забитости мы сразу отбросим. Они рождались и распространялись в ходе тех же самых информационных войн, которые велись нашими противниками и с Запада, вместе с другими «прогрессивными» идеями, внедрялись в российское общественное сознание. Вот и сложился устойчивый исторический «штамп». Хотя судите сами, разве могла бы «отсталая» страна не проиграть в течение 300 лет ни одной войны? Если в середине XIX в., в эпоху Николая I, действительно наблюдалось некоторое научно-техническое и промышленное опережение Англии и Франции, то объяснялось оно отнюдь не более «прогрессивным» общественно-политическим устройством, а куда более прозаическим фактором — ограблением колоний [177]. Да и это опережение не было значительным. Как раз во времена Николая I в России стали строиться железные дороги, появились первые пароходы — в то же время, и как за рубежом. Более низкие темпы индустриализации позволяли нашей стране избежать перекосов и бедствий, характерных для Запада: кризисов, безработицы, возникновения городских трущоб, морального разложения, развитой преступности. Наконец, в царствование Николая I создавался подготовительный задел и шло накопление ресурсов для последующего рывка.
Старт ему дали реформы Александра II. И был он чрезвычайно бурным. Средние ежегодные темпы экономического роста составляли 5–8 %. За 50 лет объем промышленного производства вырос в 10–12 раз, а по некоторым показателям прирост получился просто баснословным. Так, химическое производство возросло в 48 раз, добыча угля — почти в 700 раз, нефти — почти в 1500 раз. Вся огромная страна покрылась сетью железных дорог, были освоены угольные месторождения Донбасса, нефтепромыслы Баку и Грозного. К рубежу XIX–XX вв. Россия создала крупнейшую и лучшую в мире нефтедобывающую и нефтеперерабатывающую промышленность. 94 % нефти перерабатывалось внутри страны, продукция славилась своим качеством и дешевизной. Быстро развивалось машиностроение. 63 % промышленного оборудования изготовлялось на отечественных предприятиях. Строились такие гиганты, как Путиловский, Обуховский, Русско-Балтийский заводы, разрастались и модернизировались заводы тульские и уральские. Сформировались крупнейшие текстильные центры в Подмосковье, Иванове, Лодзи и т. п. Текстильная продукция полностью обеспечивала саму Россию, лидировала в Европе, экспорт ее в Китай и Иран превышал британский [105, 145, 178].
Но и сельское хозяйство, пищевая промышленность ничуть не уступали. В нашей стране насчитывалось 21 млн. лошадей (всего в мире — 75 млн.). 60 % крестьянских хозяйств имели по 3 и более лошади. От продажи за рубеж одного лишь сливочного масла Россия получала столько же прибыли, сколько от продажи золота. Она прочно удерживала первое место в мире по производству и экспорту зерна, одно из ведущих мест по выпуску сахара. И вообще на мировом рынке продовольствия являлась абсолютным лидером. Половина продуктов, продававшихся в Европе, производилась в России. Достигнутые показатели экономического развития были отнюдь не предельными. Новые перспективы сулило строительство Транссибирской магистрали, начавшееся в 1891 г. Оно открывало широкий доступ к освоению неисчерпаемых природных богатств Сибири и Дальнего Востока, к дальнейшему заселению этих регионов, выводило Россию к незамерзающим тихоокеанским портам.
По темпам роста промышленной продукции и роста производительности труда Россия вышла на первое место в мире, опередив США — которые также переживали период бурного подъема. По объему производства наша страна занимала четвертое, а по доходам на душу населения пятое место в мире. Впрочем, вот эти цифры являются пропагандистской подтасовкой. Потому что в системы экономики западных держав были включены и их колонии (или, как у США, сырьевые придатки). За счет этого обрабатывающая промышленность метрополий получала высокие валовые показатели. Но «души населения» колоний и придатков, конечно же, в расчет не принимались. И если бы, допустим, к жителям Англии добавить население Индии, Бирмы, Египта, Судана, Южной Африки и т. д., то реальная цифра «доходов на душу» оказалась бы куда ниже российской.
В трудах зарубежных исследователей есть еще одна подтасовка, позже попавшая в работы историков. Об уровне образования и грамотности. Для западных держав эти показатели тоже не учитывали жителей колоний. А для России принималось в расчет все население, включая Среднюю Азию, Кавказ, степные и сибирские племена. Допускалась и другая подтасовка. Когда западные статистики оценивали уровень грамотности в России в 30 %, они оперировали количеством выпускников гимназий, реальных и кадетских училищ, земских школ. Но не учитывали церковные. А при Александре III Церковь стала получать значительные государственные дотации на образовательные цели, возрождались церковно-приходские школы, их число сравнялось со светскими. В приходах создавались церковные библиотеки. По ведомству Святейшего Синода стали организовываться и «школы грамоты», где преподавали православные учителя-миряне. И как раз церковные школы заканчивали почти все деревенские мальчики и девочки, обучаясь там читать, писать, считать.
