В июне 1942 года Патрия и группа новых бойцов отряда была десантирована на парашютах в глубокий тыл на Украине (она прыгала второй раз в жизни!). Начались тяжелые партизанские будни.
Основные задачи Патрии и ее подруг по радиовзводу исполнялись на высоком уровне. Не произошло ни единого срыва двусторонних радиоконтактов с Центром, надежная связь поддерживалась с тремя десятками боевых групп отряда, действовавших на отдаленных от него территориях. По заданию из Москвы обеспечивалась радиосвязь с партизанским отрядом А.А. Ковпака во время его рейда по Карпатам.
Условия работы и быта радисток были неимоверно трудными. Никакого твердого режима дня. Все зависело от расписаний радиосвязи: рано утром, в течение дня, поздно вечером. Почти каждый сеанс маскировался ложными выходами в эфир на произвольных частотах (вдали от места дислокации отряда), чтобы вводить в заблуждение службы пеленгации противника. Случалось, что немцы засекали места передач, пытались окружать радистов. Возникали перестрелки, приходилось спешно эвакуироваться. Переходы туда-обратно в основном совершались по ночам, отдыхали днем в укромных местах, испытывая при этом климатические невзгоды и чувство голода.
В отряде Патрию любили, ценили и по возможности оберегали. Трогательные отношения сложились у нее с разведчиком-нелегалом Н.И. Кузнецовым, который в тылу выступал под личиной немецкого офицера. Видя, что испанка плохо переносит зимние холода, по возвращении из очередного выхода в г. Ровно Кузнецов подарил ей приобретенную там теплую шерстяную шаль.
В тылу врага она пробыла свыше двух лет. За боевые заслуги награждена двумя орденами и медалями. Особо гордилась медалью «Партизану Великой Отечественной войны» I степени.
В Москву возвратилась летом 1944 года. После некоторого отдыха ей предложили начать подготовку к нелегальной работе за границей. При этом подчеркивалось, что речь о подобной командировке может идти только в случае ее добровольного согласия. Возражений не последовало.
Страной назначения определили Испанию, трамплином для переезда туда избрали Францию. Подготовили необходимые документы, отработали легенду и план действий во Франции. В начале 1946 года Патрия уже находилась в Париже. Для подкрепления легенды, по которой она значилась модельером женского платья, она поступила на курсы художественного шитья, а затем устроилась в ателье мод. (Через несколько лет полученные на этом поприще навыки ей пригодились совсем в другой стране.) Казалось, что намеченный план реализуется успешно. Однако с некоторым опозданием выяснилось, что среди находящейся во Франции испанской эмиграции есть лица, которые знали Патрию по партийной работе на родине и осведомлены о том, что после поражения республиканцев она оказалась в СССР. Также было установлено, что в самой Испании она состоит на полицейском учете как коммунистка и подлежит задержанию, если объявится там. Дальнейшее пребывание Патрии во Франции становилось нецелесообразным. Ее возвратили в Москву.
В Центре разработали новый план. Решили направить ее на длительное оседание в Латинскую Америку. При этом имелось в виду организовать канал двусторонней радиосвязи с Центром.
В Южную Америку Патрия выехала в 1948 году. Обосновалась в столице одного из государств. Началась многотрудная легализация на новом месте: устройство на жительство, поиски работы, приобретение полезных связей и др. Требовалось повести себя так, чтобы окружение узнало и поверило в то, что у прибывшей иностранки имеется кое-какой капитал. В качестве прикрытия, как и планировалось, она открыла ателье мод, служившее одновременно и местом проживания. Напряженный труд позволил приобрести первичную клиентуру, постепенно расширить ее круг. Были наняты две вспомогательные работницы-швеи.
Благодаря упорству и умелому использованию уже приобретенных связей ей удалось решить одну из важных задач легализации — получить местное гражданство. Примерно к этому времени она наладила радиосвязь с Центром, уверенно принимала шифрованные сообщения из Москвы.
На подготовку условий для прочного оседания у разведчицы ушло около четырех лет.
В 1954 году Патрию вызвали в Центр для доподготовки по радиоделу и уточнения разведывательных задач. Уже вовсю шла холодная война. Основным направлением работы в то время стала линия ГП, то есть «главный противник» (в то время — США).
В связи с этим пребыванием в Москве вспоминается эпизод, когда проявилась особо присущая Патрии настойчивость. Ей предстояло освоить новую для нее (и для службы тоже) сложную аппаратуру — радиопередатчик быстрого действия. Контрольные сеансы подтвердили ее умение работать с этой техникой. Учебные передачи велись с конспиративной квартиры в центре Москвы, прием производил радиоузел, расположенный в пригороде. Именно это обстоятельство — близость приемного пункта — и смутило Патрию. Ведь ей предстояло работать «очень издалека». Пройдет ли оттуда радиосигнал, как убедиться, что дальняя связь сработает так же, как сейчас в Москве? С таким вопросом он обратилась к специалистам. Те дружно заверяли: все будет в порядке. Однако по настойчивой просьбе Патрии об этих ее сомнениях доложили начальнику нелегальной службы А.М. Короткову, который всегда с вниманием относился к соображениям своих подопечных. Он посчитал ее колебания резонными и принял решение: для дополнительной тренировки направить ее в командировку подальше от Москвы и сам определил: Сухуми, Абхазия. Как бы обосновывая такой выбор, заметил: «И климат там схож с южноамериканским».
После согласования необходимых вопросов Патрия с инструкто-ром-радистом вылетела в Сухуми. Оттуда была установлена радиосвязь в режиме, приближенном к условиям зарубежной обстановки. Этот опыт оказался полезным для Патрии: она успокоилась, обрела дополнительную уверенность.
Когда в конце войны она стала готовиться к нелегальной работе, ей рекомендовали в интересах соблюдения секретности прекратить контакты с партизанами-однополчанами. Зная ее высокую дисциплинированность, в службе полагали, что так оно и будет. Но буквально за день до выезда из Москвы она попросила связаться с ее московскими друзьями по отряду Медведева супружеской парой Н. (сообщила необходимые координаты) и передать им от нее некоторые вещи — свитер, кофту и др., о чем те были осведомлены.
Что стояло за этим поступком, как его расценили в службе? А.М. Коротков высказался примерно так: «Вот вам свидетельство подлинной солдатской дружбы, скрепленной кровью военных лет, пример взаимного доверия и человеческой искренности». Естественно, ее просьба была исполнена.
Анализируя положение Патрии и обстановку в регионе, Центр счел необходимым направить в Южную Америку еще одного нелегала и тем самым образовать в стране полноценную нелегальную резидентуру. Руководителем был избран опытный кадровый разведчик Марко, итальянец по национальности. В 1956 году он прибыл к месту назначения и столкнулся с теми же трудностями, что поначалу и Патрия, — как иностранцу закрепиться в стране. На первых порах удалось лишь заменить имевшуюся транзитную визу на туристическую, а затем продлить срок ее действия. Но главный вопрос — прочное оседание — оставался открытым.
Решение нашли сами нелегалы. Они предложили: «Мы заключим брак». Законодательство страны предусматривало: если иностранец женится на местной гражданке, то он приобретает право на постоянное пребывание, а в последующем может претендовать на получение гражданства. В Москве инициативу одобрили, и вскоре состоялось бракосочетание. Были выполнены положенные для такого случая формальности — регистрация брака в муниципалитете, свидетели с обеих сторон, поздравления друзей, традиционное застолье и т. п. Перед этим Патрия в своем окружении распространила легенду, согласно которой «молодожены» познакомились еще в Европе, куда она действительно выезжала в 1954 году, затем романтические отношения поддерживались на расстоянии и логически завершились здесь оформлением брака. Недоверия такая версия ни у кого не вызвала.
Упрочение положения Марко предполагало подбор для него подходящей работы, чтобы он не выглядел как иждивенец жены. Изучив обстановку, они решили приобрести в собственность какую-нибудь торговую точку. Центр эти намерения поддержал, в результате Марко стал владельцем небольшой антикварной лавки.
Таким образом, легализация в основном завершилась. У них имелись безупречные личные документы, собственный жилой дом, автомашина, надежное прикрытие.
Еще до приезда руководителя Патрия выполнила ряд разведывательных заданий за пределами страны. Центр не мог пропустить столь выгодные возможности, которые возникли у нее в связи с получением национального загранпаспорта. Средних лет женщина с документом «спокойной» южноамериканской страны, она не привлекала особого внимания пограничных, таможенных, полицейских властей. Все это в сочетании с оперативной опытностью позволило ей восстановить связь с двумя агентами, контакт с которыми прервался в первые послевоенные годы, и выяснить положение еще одного агента, утратившего связь с нами около 15 лет тому назад. Несколько раз она выезжала к коллегам-нелегалам в страну, где легальной резидентуры нашей разведки не было, и провела с ними предписанную Центром объемную и сложную работу.
