Утро. На протянувшемся вдоль батальонного плаца пыльном расплывчатом пустыре мы выгружаемся из «Голубого мула». В кузове грузовика подтаскиваем к краю платформы рюкзаки, спрыгиваем вниз, с земли просовываем руки в лямки и принимаем мешки на спины. Расходимся по ротным расположениям. Поравнявшись с модулем группы связи, на ходу прощаемся с радистами, поворачиваем к себе. Проваливаясь по щиколотки в пыль, подходим к выстроенной нашими руками казарме роты минирования. На территории находится только внутренний наряд, все спецназовцы — в столовой, на приеме пищи. Слева при входе — «курилка», заходим внутрь. Автомат ставлю вертикально на лавку, приклад уперся в доски сиденья, цевье плашмя легло на спинку, ствол «Калашникова» продавил маскировочную сеть, обтягивающую беседку, мушкой зацепился за зеленый капроновый шнур каркаса. Освободив одну руку от лямки рюкзака, взявшись двумя кистями у плеча за второй ремень, удерживая вес, сбрасываю со спины пыльный ранец, пристраиваю его рядом с оружием. Чувствую безразличие ко всему, кажется, что утратил способность переживать радость. Устало опускаюсь на сиденье, откидываюсь на спинку, затылком упираюсь в стойку — брусок от «бомботары». Смотрю в глаза Константинову: — С приказом, Андрюша!
ОСОБЕННОСТИ БОЕВОЙ РАБОТЫ
Основной задачей Кандагарского батальона спецназа является охота на «караваны» противника.
Мы идем на один из наиболее активных маршрутов, который выходит из Пакистана, проходит по долине реки Аргестан, пересекая трассу Герат — Кабул, поднимается на северо-запад и выходит к Ходжамульку — крупному кишлаку на севере кандагарской «зеленки» — важной перевалочной базе афганских мятежников. Это значимый и интенсивно используемый маршрут, и потому он тщательно охраняется. Здесь «душманами» выставлены посты, с которых боевики ведут визуальное наблюдение, а местные пастухи, перегоняя отары, проводят разведку, прочесывая прилегающую к дороге местность. В ночное время на ключевые точки маршрута выходят группы боевиков, вооруженных тяжелым оружием. Провести высадку, совершить марш, вести в течение нескольких суток наблюдение, долго оставаясь не замеченным противником, чтобы чисто сработать, здесь чрезвычайно трудно.
Поэтому далеко не каждый выход здесь завершается нашей победой.
«Голубой мул» остановился возле стоянки вертолетного отряда 205-й отдельной вертолетной эскадрильи, доставив разведчиков 1-й роты на Кандагарский аэродром. Подняв крюки запоров заднего борта, откидываем его вниз, выгружаем из грузовика снаряженные рюкзаки. Строимся возле «восьмерок».
Разведчики отдельного отряда спецназа на вертолетной стоянке в ожидании команды о погрузке в транспортные вертолетыНас восемнадцать. Командир дает завершающие указания группе, уточняет со старшими бортов порядок действий при высадке. Я привожу оружие в готовность: досылаю патрон в патронник, ставлю автомат на предохранитель. Команда грузится. Ставлю ногу на трап. Помогаю себе подняться, подтягиваю тело, руками взявшись за обрезы боковой двери. Ранцы размещаем в линию по центру грузовой кабины. Прохожу в хвостовую часть фюзеляжа и надеваю парашют.
…Зимой 1986 года Ми-8 с группой спецназа из 370-го Лашкаргахского отряда из-за ошибки пилотов получил повреждения и упал. Летчики из-за того, что у десанта не было парашютов, прыгать тоже отказались. Погибли все. После этой трагедии все вертолеты укомплектованы парашютами для разведчиков, и мы в приказном порядке до высадки будем облачены в подвесные системы…
Парашютно-десантной подготовкой в Афганистане мы не занимаемся. Собственный опыт в этом деле я приобрел до службы, выполнив более двухсот парашютных прыжков. Из них три десятка с вертолета. Понимаю всю сложность покидания падающей машины. Не уверен, что мои товарищи знают порядок действий в случае возникновения нештатной ситуации. Гоню эти мысли от себя прочь…
Транспортная «восьмерка», начиная разбег, мягко катится по асфальту, плавно отрывает от полосы четыре колеса. Набирает высоту над районом, контролируемым батальоном охраны. Случаев обстрела летательных аппаратов, находящихся в зоне безопасности над аэродромом, нет. Забравшись тысячи на две вверх над базой, построившись боевым порядком, вертолеты движутся на северо-восток.
Взлетно-посадочная полоса Кандагарского аэродрома с высоты в две тысячи метровБольшая высота скрадывает скорость полета. Мне кажется, что машина медленно плывет вперед. Солнце на западе прячется за горизонт. С наступлением сумерек «вертушки» резко ныряют вниз. Высадка происходит быстро. Спрыгивая на землю, изо всех сил устремляюсь через столб пыли, перемешанной с мелкими камнями, вперед, к кромке мандеха, и скатываюсь в него. Рокочущий звук работающего двигателя вертолета быстро удаляется. Момент высадки занял от силы двадцать секунд. Ночь и оглушительная тишина накрывают нас. Затаившись, мы не производим никаких, даже мелких, движений. С нарастающим напряжением уже более получаса ждем, пока вторая часть группы выйдет к нам с места ее высадки.
Группа высаживается на горное плато в семи километрах на север от места проведения засады внутри хребтов, отделяющих Кандагар от водохранилища Аргандаббанд. Место высадки труднодоступно — горы двухкилометровой высоты с крутыми склонами, обрывистыми ущельями. Мы должны скрытно выйти к проходу в горном массиве и занять господствующий над ущельем отрог высотой 1379 метров. Разведчики выходят сюда не впервые. С этой горы два года назад разведгруппа 1-й роты под командованием лейтенанта Козлова дала первый крупный результат нашего батальона, забив из засады «караван» из пяти машин.
При подготовке к выходу, учитывая сложность района предстоящей засады, командир группы решил увеличить боекомплект к автоматическому гранатомету. Автоматический гранатомет АТС-17 «Пламя» — штатное оружие огневой поддержки подразделений спецназа в Афганистане. Его огонь позволяет противостоять многочисленно превосходящим силам моджахедов.
Отделение разведчиков переносит гранатомет в разобранном виде. Тело гранатомета весит восемнадцать с половиной килограммов, станок с прицелом — тринадцать. Емкость стандартной ленты — 29 выстрелов. Вместо двух сегодня мы имеем четыре такие ленты: две несет расчет гранатометчиков, дополнительные, разделив на две-три части каждую, переносят бойцы группы. Минерам досталась одна из лент. Расстилаю на земле кусок маскировочной сети песчаного цвета. Обычно мы используем ее во время днёвки, натягивая над окопом для защиты от палящего солнца и маскировки. Сложив сеть в два раза, заворачиваю в нее ленту. Забрасываю ее себе на спину поверх РД. Гранаты свисают мне на плечи. Это плюс десять килограммов к весу моей экипировки.
В подгруппе минирования нас трое, со мной братья Завистяевы. Близнецы, физически очень крепкие, отлично подготовлены. Да и интеллектом ребята не обделены. Мне нравится работать с ними в одной команде.
Службу Завистяевы начали год назад курсантами Чирчикского учебного полка в роте минирования, сержантом которой я тогда являлся. Высокие, крепкие русские парни достойно переносили все тяготы воинской службы. Они запомнились мне как кристально честные, открытые ребята. Поэтому, когда полгода назад на Кандагарской пересылке я отбирал бойцов в нашу роту из молодого пополнения, прибывшего в батальоны 22-й отдельной бригады спецназа, увидев близнецов, обрадовался. Теперь тамбовчане служат со мной в 173-м отряде. Внешне братья абсолютно одинаковые. Различить их можно, только приметив особенности характера каждого. Александр и Сергей — хорошие солдаты. Они не трусы, не лгуны, я горжусь дружбой с ними.
Разведчики-минеры, второй справа рядовой Завистяев, осень 1986 г.Подрывники оснащены двумя минами ОЗМ-72 с взрывателями МВЭ-72, которые при переводе их в боевое положение встают в режим ожидания. Небольшой рабочий ток, проходящий через систему, свидетельствует о целостности обрывной линии — двух 25-метровых тонких проволок, очень хрупких, двадцать граммов на разрыв. При обрыве проход тока прекращается, что является взрывателю сигналом для срабатывания. Обезвреживать мину, установленную с МВЭ, запрещается.
Также мы несем МОН-90, четыре МОН-50 и приборы радиолинии ПД-430.
Мой «повидавший виды» рюкзак десантника РД-54 привычно оттягивает плечи. Этот компактный, но удобный ранец — основной предмет боевой экипировки спецназовца в Афганистане. Он достался мне от прежнего хозяина с уже обрезанными от него неиспользуемыми сумками для гранат и магазинов. Емкости рюкзака не хватало. Опробовав различные варианты, я модифицировал его, как мне было нужно для работы: нашил сзади два предназначенных для транспортировки мин МОН-50 тряпичных чехла. Вышло четыре дополнительных кармана. Ношу в них воду.
