карьерные взлеты, так и сокрушительные падения. Виктор Семенович Абакумов, безусловно, был продуктом своего времени, в котором самым причудливым образом переплетались героические и трагические события и страницы в истории страны.
Он родился 24 апреля (н. стиля) 1908 г. в Москве в простой рабочей семье. Вот что он писал в своей автобиографии 14 декабря 1939 г.: «…Отец мой до революции был некоторое время рабочим Московской фармацевтической фабрики, б. Келлер. После революции — уборщиком-истопником одной из больниц гор. Москвы. Заработок отец получал очень низкий, семья из 5 человек (брат, сестра и я) всегда находилась в нужде. Проработав в больнице много лет, отец в 1922 году умер.
Мать до революции работала швеей по разным мастерским, и, кроме этого, ей приходилось еще брать шитье на дом. После революции работала уборщицей в той же больнице, где работал и отец. Проработав там лет 13, заболела, перешла на пенсию.
Сам я проживал все время в Москве. До 1921 года учился в городском училище. В конце 1921 года, еще мальчишкой, ушел добровольцем в РККА, где служил во 2-й особого назначения Московской бригаде (ЧОН).
В конце 1923 года демобилизовался из армии. В связи с безработицей я весь 1924 год работал рабочим на разных временных работах.
В 1925–1927 гг. работал упаковщиком Моспромсоюза в Москве.
В 1927 году перешел на работу в ВСНХ СССР, где служил стрелком первого отряда военно-промышленной охраны. Там же в 1927 г. я вступил в члены ВЛКСМ. В конце 1928 года поступил работать упаковщиком складов Центросоюза, где в 1930 году вступил в ВКП (б).
В этом же году, когда проходило выдвижение рабочих в советский аппарат, меня через профсоюзы выдвинули в систему Наркомторга РСФСР, где я работал зам. начальника административного отдела торгово-посылочной конторы и одновременно был секретарем комсомольской организации.
Проработав всего лишь 8 месяцев, в сентябре 1930 года решением Замоскворецкого райкома ВЛКСМ я был послан на руководящую комсомольскую работу на штамповочный завод «Пресс». На этом заводе меня избрали секретарем комсомольской организации. В последующем на заводе «Пресс» меня избрали делегатом Замоскворецкой конференции, а на конференции я был избран членом пленума и бюро Замоскворецкого райкома ВЛКСМ. В связи с этим меня тогда же перевели на работу в райком ВЛКСМ зав. военным отделом. В тот же период я неоднократно поднимал вопрос о том, чтобы с комсомольской работы меня отпустили на учебу, но вместо этого, в 1932 году, Московским комитетом ВКП (б) я был мобилизован и послан на работу в органы НКВД.
Работая в органах НКВД (УНКВД МО, ЭКУ НКВД, 3-й отдел ГУЛАГа, 2-й отдел ГУГБ), я все время был на низовой работе. В 1939 году руководством НКВД СССР был выдвинут на руководящую чекистскую работу — нач. УНКВД Ростовской области.
Работая начальником УНКВД Ростовской области, я был избран делегатом на XVIII съезд ВКП (б). Являюсь членом бюро и пленума Ростовского обкома ВКП(б) и членом пленума горкома ВКП (б). Жена — Смирнова Т.А., дочь сапожника. Дома учится».
В аттестации В.С. Абакумова 1933 г. отмечается: «К оперативной работе имеет большое влечение. Порывист. Иногда мало обдумывает последствия агентурного хода работы. В следственных делах участия не принимал. Дисциплинирован».
Однако один из указанных недостатков — неучастие в следственных делах, — вскоре был ликвидирован. Причем статный молодой капитан госбезопасности применял по отношению к подследственным и физическую силу (в частности, он участвовал в следствии в отношении отозванного из-за границы резидента ИНО НКВД Якова Исааковича Серебрянского).
Несмотря на ряд нареканий в его адрес, карьерный взлет В.С. Абакумова начался в декабре 1938 г., когда новым наркомом внутренних дел СССР Л.П. Берией он был назначен исполняющим обязанности начальника Управления НКВД по Ростовской области (в должности начальника утвержден 27 апреля следующего года). 25 февраля 1941 г. последовал очередной шаг в карьере Абакумова — он назначается заместителем наркома внутренних дел СССР Л.П. Берии.
После 22 июня В.С. Абакумов выполняет отдельные поручения наркома — от курирования УНКВД по г. Москве и Московской области, до курирования эвакуации из Москвы архивов Совета народных комиссаров (СНК) и ЦК ВКП(б), он был также включен в Совет по эвакуации.
В условиях стремительного наступления немецких войск, обусловленного, в частности, и эффективной разведывательной деятельностью германской военной разведки, противодействие ей советской военной контрразведки приобретало первостепенное значение.
Всего же на советско-германском фронте действовало свыше 14 тысяч сотрудников фашистских спецслужб.
Первейшей задачей Абакумова, как и всего личного состава органов безопасности, в условиях войны являлось быстрое и точно выполнение директив и указаний «Инстанции», то есть, персонифицированной воли Председателя ГКО, Председателя СНК и наркома обороны СССР И.В. Сталина.
Следует отметить, что первоначально деятельность абвера по заброске разведывательной и диверсионной агентуры направлялась на передовые позиции советских войск и их ближние тылы. По мере краха стратегии «блицкрига», ставшего очевидным с началом затяжных позиционных боев на московском направлении в октябре 1941 г., центр тяжести разведывательно-подрывной деятельности абвера начал переноситься на тыловые районы.
Несмотря на крайне тяжелое положение на фронтах, военные контрразведчики уже к осени 1941 г. накопили немало ценной информации о системе и тактике действий германской разведки во фронтовой зоне и тылах советских войск, что позволило более целенаправленно и организованно осуществлять оперативный розыск и задержание вражеской агентуры.
Так, уже к концу 1941 г. органами НКВД, включая и особые отделы, было арестовано около 5 тысяч германских агентов, более половины из которых были обезврежены непосредственно в зоне боевых действий РККА.
Нельзя не подчеркнуть и того факта, что ожесточенность борьбы с агрессором привела к изменениям уголовного законодательства с учетом условий военного времени. Специальное постановление ГКО от 11 августа 1941 г. устанавливало порядок ареста военнослужащих (рядового и младшего начальствующего состава по согласованию с военными прокурорами дивизий, среднего начсостава — по согласованию с командованием дивизии и дивизионным прокурором, старшего начсостава — по согласованию с военным советом армии или военного округа). Также в ноябре постановление ГКО расширило полномочия Особого совещания НКВД, вплоть до применения высшей меры наказания (расстрела), по делам о контрреволюционных и особо опасных преступлениях против порядка управления.
Налаженный обмен информацией между контрразведкой НКВД, включая и территориальные органы наркомата, и Управлением особых отделов не только способствовал обогащению военных контрразведчиков знаниями и опытом борьбы с противником, но и позволил перейти к началу проведения совместных контрразведывательных операций, направленных на срыв замыслов противника.
Л.П. Берия был удовлетворен руководством особыми отделами В.С. Абакумовым и отражение результатов их работы составляло немалую часть докладов наркома И.В. Сталину и спецсообщений НКВД СССР в ГКО.
В 1942–1944 годах, с учетом специфики деятельности германских спецслужб, совершенствовались формы и методы противодействия им военных контрразведчиков, что позволило действовать более гибко, овладевать инициативой, что в целом вело к росту оперативного мастерства.
Однако, в борьбе с агрессором органы госбезопасности несли также значительные потери. Так, по состоянию на 1 марта 1944 г., только в военной контрразведке значились: убитыми — 3 725 сотрудников, пропавшими без вести —
