«Палачи, вы будете господами моего тела, но не моего духа, он вечно будет жить среди рабочего класса. Советская Россия победит. Вы — убийцы, предатели и приспешники германского фашизма. Сталин победит. Да здравствует Сталин! Да здравствует СССР! Он победит!»
Так же мужественно встретили свой последний час Ц. Родионов и семнадцать его товарищей. Расправа над ними была скорой и суровой: 26 июня 1942 года в здании артиллерийского училища софийский военно‑полевой суд приговорил всех к расстрелу. Никто из них не просил о пощаде или снисхождении. 11 июля 1942 года агент Разведуправления в Софии, ссылаясь на начальника караула, приводившего в исполнение смертный приговор, сообщил:
«Полковник заявлял, что на него произвело большое впечатление мужество, с каким осужденные шли на расстрел. Гордо подняв головы, они умирали с криками: «Да здравствует свободная Болгария! Да здравствует Советский Союз и победа над фашизмом!»
Так и не начавшись, первая операция Особой группы при наркоме НКВД СССР закончилась полным провалом. Это был горький и закономерный итог. Трагедия «Братушек» состояла в том, что им предстояло развернуть работу на неподготовленных базах и в условиях отсутствия устойчивой связи с Центром. В немалой степени к провалу привело и слабое владение реальной обстановкой на местах, а также те иллюзии, в плену которых пребывали как руководители Особой группы, так и лидеры Коминтерна. Они наивно полагали, что справедливая война советского народа против вероломного врага должна всколыхнуть народ Болгарии и других стран на борьбу с ним и обеспечить безусловную поддержку населением действий разведчиков.
К сожалению, этого не произошло. 26 июня 1942 года командиры и рядовые бойцы, объединенные одним, столь близким и понятным для русского и болгарского сердца словом «Братушки», — ушли в бессмертие. И не их вина, что они не смогли выполнить те задачи и оправдать те надежды, которые возлагались на них в Москве. Враг был опытен и невероятно силен, а «меч Лубянки» оказался слишком короток и не закален, чтобы наносить смертельные удары в его логове.
Вскоре аналогичная судьба постигла и три другие резидентуры Особой группы, оставленные на «глубокое оседание» в оккупированных гитлеровцами советских городах Одессе, Николаеве и Киеве. Несмотря на то что их возглавляли кадровые сотрудники органов государственной безопасности В. Молодцов, В. Лягин и И. Кудря, абверу и гестапо удалось внедрить в резидентуры свою агентуру. В дальнейшем через нее они сумели выявить советские разведывательные сети и выйти на резидентов, но взять их живыми не смогли: В. Молодцов, В. Лягин и И. Кудря отстреливались до последнего патрона и сражались до последнего вздоха. Посмертно им было присвоено звание Героя Советского Союза.
Несмотря на понесенные потери, руководители и сотрудники Особой группы не растерялись. Они учились на ошибках, не пытались их скрывать и честно докладывали по команде. В частности, по мнению П. Судоплатова, изложенному в докладной записке на имя наркома внутренних дел Л. Берии, эти провалы были связны с тем, что «начало войны застало аппарат разведки неподготовленным к ведению большой диверсионной работы. Отсутствие подготовленных кадров разведчиков‑диверсантов, организаторов диверсионных актов и руководителей диверсионных групп, радистов задержало развитие успешной работы в тылу противника. Это сказалось на качестве подготовки первых групп, заброшенных в тыл противника в 1941 году. Отсутствие навыков конспирации, заранее подготовленных технических баз привело к ряду провалов в работе».
В связи с этим руководство Особой группы приняло вполне оправданное решение прекратить заброску разведывательно‑диверсионных резидентур в страны Восточной Европы, пересмотреть систему их подготовки и организации деятельности на оккупированных советских территориях. Суровое военное время потребовало от П. Судоплатова и его подчиненных поиска новых форм работы и внесения изменений в тактику действий резидентур. На основе проведенного анализа они приняли быстрые и, как потом оказалось, эффективные меры.
Большинство резидентур были выведены из городов, где гитлеровцы насаждали мощную осведомительскую сеть и имели многочисленные карательные органы, и стали действовать с оперативных баз, сосредоточенных в лесных и горных массивах. Наряду с этим было усилено их контрразведывательное обеспечение. В состав РДР, как правило, включался кадровый контрразведчик, занимавшийся поиском и выявлением вражеской агентуры.
Самое серьезное внимание было уделено профессиональной подготовке руководителей резидентур и командиров оперативно‑боевых групп. В этих целях на базе отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН), ядро которой составляли опытные работники органов госбезопасности, испытанные бойцы из испанских интербригад и многие известные советские спортсмены, была организована всесторонняя подготовка кадров разведчиков, диверсантов и боевиков. В отдельные периоды численность этой сверхэлитной части достигала пяти тысяч человек. В ее учебном центре прошли подготовку около двух тысяч иностранцев.
Последующие результаты оперативно‑боевой деятельности резидентур и боевых групп подтвердили правильность такого подхода руководства Особой группы. В дальнейшем ни одна из них не подверглась разгрому, а ее резиденты были недосягаемы для гитлеровских спецслужб. Возросший профессиональный уровень командиров и бойцов способствовал существенному повышению эффективности разведывательной и диверсионной деятельности РДР.
Но все это было впереди, а пока танковые клещи вермахта стремительно тянулись к Москве. К началу октября 1941 года группа армий «Центр» захватила города Орел, Брянск и Мценск. В результате значительная часть соединений Западного, Резервного и Брянского фронтов оказалась в окружении. Сплошной линии обороны не существовало, резервов для быстрого закрытия бреши в обороне командующие фронтов не имели. Возникла непосредственная угроза столице, и 12 октября Государственный комитет обороны (ГКО) своим постановлением «Об охране Московской зоны» предписал НКВД СССР «навести жесткий порядок на тыловых участках фронта, прилегающих к территории Москвы с юга и запада, по линии Калинин — Ржевск — Можайск — Тула — Коломна — Кашира».
Начальником охраны Московской зоны был назначен заместитель наркома внутренних дел СССР, комиссар государственной безопасности 3‑го ранга И. Серов. При НКВД СССР начал функционировать штаб охраны Московской зоны, ему в оперативное подчинение перешли внутренние войска численностью около шести тысяч человек, милиция, рай— и горотделы НКВД, истребительные батальоны и заградительные отряды. Реорганизация затронула и Особую группу при наркоме НКВД СССР. С учетом возрастания значимости разведывательно‑диверсионной деятельности, она была преобразована во 2‑й отдел НКВД СССР. Эти изменения в незначительной степени затронули управленческий аппарат и в основном коснулись резидентур. Резко возросли их количество и качество технического оснащения.
Тем временем обстановка на фронте с каждым днем все более накалялась. На северо‑западе гитлеровцы силами 9‑й армии и 3‑й танковой группы 14 октября захватили город Калинин. На юго‑западе после пяти суток ожесточенных боев они ворвались в Малоярославец. В этот же день, 18 октября, на самом опасном — западном направлении под ударами 4‑й танковой группы пал Можайск. В связи с этим 19 октября ГКО объявил о переводе Москвы и прилегающих к ней районов на осадное положение. Речь уже шла о том, устоит столица или нет перед натиском фашистов. В наркоматах и других государственных учреждениях, в том числе и НКВД, началась массовая эвакуация. В то же время управление охраной Московской зоны продолжало осуществляться центральным аппаратом наркома внутренних дел непосредственно из здания на Лубянке и одновременно дублировалось из запасного командного пункта в районе Останкино.
В этот очень драматичный период войны, когда решалась судьба Москвы, на Особую группу — 2‑й отдел помимо задачи проведения разведывательно‑диверсионных операций в тылу противника была возложена еще одна специальная миссия. В ГКО не исключали вероятности прорыва в столицу гитлеровских войск, в связи с чем подразделениям НКВД, и в первую очередь подчиненным П. Судоплатова, была поставлена задача по противодействию спецотрядам противника, целью которых являлся захват важнейших объектов. Один из таких отрядов под кодовым названием «Москва», возглавляемый начальником 7‑го управления РСХА штандартенфюрером Зиксом, двигался с передовыми частями 4‑й танковой армии. По замыслу руководства НКВД, ему должны были противостоять бойцы ОМСБОНа. Линия обороны, которую им предстояло занять, начиналась у Охотного Ряда и заканчивалась у Белорусского вокзала. Но Зиксу и его подчиненным не суждено было увидеть кремлевские стены: на дальних подступах к ним, близ Шереметьево, у моста через Москву‑реку, ударная моторизованная группа из отряда «Москва» была остановлена и разгромлена бойцами ОМСБОНа.
