Обо всем рассказал Музафар, только умолчал, что, еще будучи в банде, убивал советских солдат. Богател, когда удавалось отрезать убитому голову с ушами. Тогда за солдатика он получал 5000 афгани, а один раз удалось обезглавить командира, и тогда получил 80 000.
Обо всем рассказал Музафар, только умолчал, что, еще будучи в банде, убивал советских солдат. Богател, когда удавалось отрезать убитому голову с ушами. Тогда за солдатика он получал 5000 афгани, а один раз удалось обезглавить командира, и тогда получил 80 000. Еще он не рассказал, что направлен был главарем банды для сбора сведений о работе царандоя. А патроны были предлогом, чтобы, если что, признаться в краже и объяснить свои приходы в банду. Он все сделал, как договорились с главарем. Но он хотел жить. Ему надо жить. В банду он пошел не по идеологическим соображениям, а исключительно из-за денег. После первого обезглавленного шурави он смог купить себе первую жену и обустроить свое жилище. Просто жена стоила 300 афгани, но он хотел такую жену, какую хотел. Теперь у него уже три жены, и за каждую он заплатил больше. Сейчас у него есть все, о чем он мечтал с детства. Он сдаст банду и навсегда освободится от своих договоренностей.
Капитан Павлов тщательно оформил все документы и передал «бизнесмена» в другие руки. Теперь задача Музафара сводилась к тому, чтобы показать местонахождение банды. После сопоставления всех данных выяснилось, что в район, где находится кишлак с обосновавшимися там бандитами, по земле не добраться. В этом случае для наведения на цель ракетных и бомбовых ударов применяли авиацию. Выполнив все формальности, было решено, что Музафар поднимется вместе с нашими вертолетчиками и укажет бандитский кишлак. На земле ему все объяснили, он преданно кивал головой и радовался то ли необычному приключению, то ли скорому освобождению из «плена».
Машина набирала высоту, и прильнувший к иллюминатору Музафар с восторгом смотрел на удаляющуюся землю. Он не был сентиментальным человеком, но необычный вид гор с их плоскогорьями, на которых притулились кишлаки, двигающиеся люди, уменьшенные до невероятных размеров, – все это вызвало у афганского наводчика состояние легкой эйфории. На какое-то время он забыл, зачем оказался на такой высоте и что от него требуется. Музафар просто наслаждался. Казалось, лучше уже и быть не может.
Вдруг он увидел свой кишлак, свой дом, свою новую жену, совсем молоденькую девушку. Он был уверен – ребенок, которого она носит под сердцем, – это сын, его первенец, его наследник. Переполнявшая его радость требовала выхода. Он схватил за рукав сопровождающего и начал кричать, что это его дом, около дома его жены, а скоро у него родится сын.
– Что, здесь, что ли? – с улыбкой спросил командир.
Музафар радостно закивал головой, говоря и показывая на пальцах, что у него три жены и четыре дочери.
– Что он показывает? – обратился командир к сопровождающему.
– Судя по всему, говорит в каком доме главарь, в каком оружие.
– Да один хрен. Сейчас все в пыль превратится. Можно подумать, наша артиллерия будет разбирать, кого первого уничтожить. Ну что, сообщаю координаты?
– Давай!
Вертолет лег на обратный курс. Музафар продолжал с улыбкой смотреть в иллюминатор, наблюдая, как удаляются дома, принадлежащие его семье и соседям. Кишлак еще не скрылся с глаз, а неожиданно обрушившийся артиллерийский огонь в считаные минуты превратил цветущее селение в груду развалин. Видя происходящее, афганец начал метаться внутри вертолета, кричать и хватать командира за рукава летной куртки.
– Что это с ним? – спросил командир.
– А черт его знает, – сказал сопровождающий.
– Успокой своего подопечного, а то ведь и не долетим.
Беснующегося Музафара пришлось связать. Только на земле благодаря переводчику все выяснилось.
– М-да… вот что значит не знать языка, – сказал советник, – надо дать ему деньги, как за уничтоженную банду.
Когда Музафару дали все обещанные афгани, извинились за ошибку и объяснили ситуацию, безутешный вдовец посмотрел на советника и что-то сказал сквозь слезы. У переводчика-таджика глаза превратились в два больших блюдца. Советник дружески похлопал Музафара по плечу.
– Прости, брат, – затем, обращаясь к переводчику, спросил: – Проклинает нас?
– Нет, – ответил переводчик, – денег просит.
– Так ему же дали, как за уничтоженную банду. Он что-то еще хочет?
– Да. Говорит, за жен надо бы больше.
Теперь и у советника глаза превратились в два блюдца. Выдали еще денег. Музафар заметно повеселел, утер слезы и стал благодарить советника за щедрость.
– Спасибо, брат! – Слова переводчика вывели советника из состояния шока.
– …!!! – больше он в эту минуту не смог сказать ничего.
Переводчик с улыбкой посмотрел на советника:
– Вы же сами назвали его братом.
– Тамбовский волк ему… и тот не брат, – советник в сердцах плюнул на то место, где еще минуту назад стоял плачущий афганец, который теперь радостно и уверенно шел в будущее, прижимая к груди свои «сребреники».
© Георгий Фомин, 2014
Андрей жил обычной жизнью обычного водителя такси. Еще пять лет назад он видел свою жизнь одним сплошным увлекательным приключением. В то время он вернулся из армии, отслужив положенные два года, и собирался отдохнуть по полной программе. Служил он в Сибири, в части, которая обслуживала некую ракетную установку. Как на самом деле обстояли его дела со службой, знал только он, а все остальные просто верили его рассказам.
Рассказывал он удивительные вещи, которые после третьей рюмки сводились к следующему: сидели в тайге, на несколько километров ни одной женщины, служил под землей. Получил какое-то немыслимое количество рентгенов, и теперь у него не только не может быть детей, но и неизвестно как вообще с «этим делом».
Парень он был видный, свободный, поэтому вокруг него сразу образовалась компания благодарных слушателей, состоящая из дворовых парней и девчат. Пили дешевый портвейн, бренчали на гитаре, иногда расходились парами. Андрей обладал красивым, немного приглушенным голосом, к тому же во время службы научился довольно сносно брать гитарные аккорды, даже сам подбирал мелодию. В общем, что и говорить, интерес к не му проявляли многие девчонки. Поскольку он сам поверил в то, что говорил, так и вел себя соответственно, мол, бедный-несчастный, вся молодая жизнь под откос.
Прошло два месяца после возвращения из армии. На работу он пока устраиваться не собирался, а просто переходил со своей гитарой из одной компании в другую и тем убивал время каждого дня. Благо было лето и много молодежи просто «болталось» по дворам. Тамару он заприметил сразу: скромная, симпатичная, такая вся ладненькая, ну как тут мимо пройти. И не прошел. Квартира у ее родителей была, прямо скажем, роскошная; днем они на работе, Андрей к Тамаре; вечером Тамара дома, а Андрей с гитарой по друзьям. Так прошел еще один месяц.
Тамара с родителями уехала в Крым, а когда вернулась, то Андрей понял, что соскучился по «красивой жизни», и, отодвинув в сторону всех остальных претенденток, начал всерьез ухаживать за «девушкой из хорошей семьи». Родители Андрея успокоились: сын устроился на работу, если и пропадает вечерами, то только у Тамары, поэтому, когда узнали, что она беременна, очень обрадовались.
Совершенно иначе отнеслись к этому известию родители девушки. Но делать нечего, поохали, поахали, вместо свадьбы затратили время и деньги на размен квартиры и переезд, выделив дочери однокомнатную «хрущевку». Молодые были счастливы и с удовольствием обустраивали свое новое жилище. Родители мужа подарили невестке поваренную книгу, и у Тамары началась жизнь домашней хозяйки. Единственным поводом для неприятных разговоров был неопределенный статус Андрея. Это было условие Тамариных родителей, чтобы он остался прописанным у себя.
С этого-то все и началось. Он стал задерживаться после работы, объясняя это сначала поломкой машины, а потом что он не чувствует себя в доме хозяином. Пару раз вообще не пришел ночевать, сказал, что подменял сменщика. Дальше – больше: стал пропадать по нескольку дней уже без всяких объяснений, мол, я кормлю семью, а ты, женщина, молчи. Гитара, вино, друзья – судя по всему, этот набор жизненных прелестей его устраивал куда больше, чем семейная жизнь.
В тот злополучный день он в очередной раз не пришел ночевать, а когда вернулся домой, то вместо ужина получил чемодан с вещами.
– Ну что ты, в самом деле, Тамара? Ну выпили с друзьями, у Сашки день рождения. Ты же знаешь, с ремонтниками надо дружить. Иначе в следующий раз буду стоять у забора.
– В прошлый раз ты говорил, что надо дружить с Петькой.
– И с Петькой надо, иначе на линию не выпустит.
– Тебя послушать, так у вас не таксопарк, а частная лавочка. В общем, так, мое терпение лопнуло. Забирай свои монатки, и можешь теперь жить в свое удовольствие.
