15 ноября. Суббота
В 3 часа с караваном двинулись в Ленинград. В Ленинградском порту, как обычно, отходим вправо, останавливаемся и пропускаем мимо себя к Неве транспорты каравана. Никто не отстал. В 7 часов встали к «Ермаку». В 15.30 перешли к «Молотову» и стояли около него до 19 часов. За это время свободные от вахты, благо немцы не тревожат сегодня, помылись в бане и, кто хотел, постирали свое белье. Затем подошли к «Максиму Горькому», обкололи около него лед и стояли рядом до полуночи.
Ребята с «Молотова» сказали, что всему населению в городе уже четвертый раз снизили паек: рабочим хлеб на 100 г, т.е. до 300 г, остальным – до 150 г. Это вдвое меньше, чем нам.
В начале первого ночи вышли с караваном в Кронштадт. С вечера метель, и немцы молчали. Примерно в 1.30 вышли в открытый фарватер. Луны не видно, небольшой снежок. Берега не видно. Интересно: видят немцы наш выход в залив? Может ли пробить луч их прожектора пятикилометровую мглу? Смогут ли наши засечь немецкий прожектор и вспышки немецких орудий в такую погоду? Ведь от Кронштадта и фортов до Стрельны километров 18-20.
Пока эти вопросы мы обсуждали, слышим на мостике радостные голоса: «Прошли траверз Петергофа». Ну, кажется, проскочили. В 3.30 пришли на Малый рейд. Покололи лед на рейдах, дошли до Толбухина маяка и обратно на рейд.
В 5 утра вышли с караваном обратно и в 8 часов встали к «Ермаку». Метель укрыла нас и на обра гном пути. До обеда отдыхали, а после обеда интересный приказ: «Одеть выходную форму, шинели и построиться на верхней палубе». Выстроились на левом борту по боевым частям. Комсостав на правом фланге. Появились командир с замполитом и несколько человек из командования Отрядом. Юрковский зачитал приказ командующего флотом о том, что Военный Совет флота принял решение о возвращении нашему судну старого советского наименования «Волынец» и о включении его в состав КБФ. От души трижды прокричали: «Ура!» На кормовом флагштоке был спущен флаг Балтийского пароходства и поднят военно-морской флаг, на носовом флагштоке – гюйс.
Может быть, это важное в судьбе корабля событие подтянет наших «старичков»-краснофлотцев и старшин из запаса. Все же никак они еще не вживутся в форму и не привыкнут к дисциплине и соблюдению уставных отношений со старшими по званию, за что им нередко достается.
В 13.20 перешли на «исходную позицию» – к Железной стенке. В 17 часов с очередным караваном вышли в Кронштадт. Температура чуть ниже нуля.
Погода тихая, но снег падает крупными хлопьями, и это дает надежду, что проскочим без потерь. Только вышли в открытую часть канала, как немцы все же включили прожектор, но мы больше чувствовали, чем видели его свет. Он поползал по заливу, но, наверное, караван не смог определить, т.к. ни на одном судне не задержался. Но, немцы, наверное, все же чувствовали, что мы идем, поэтому залпов десять дали для очитки совести, но снаряды ложились далеко, то с большим недолетом, то с перелетом. И замолчали. Нашим фортам даже не пришлось открывать огонь. В 22 часа были на Малом рейде.
В 2 часа вышли в Ленинград. Снег приутих, и, как только дошли до траверза Петергофа, по нам ударили сразу два прожектора. Быстро пересчитав состав каравана, оба луча остановились на нас, и немцы открыли довольно беглый огонь, торопясь до открытия огня фортами всадить нам хотя бы пару снарядов. До чего же неуютно себя чувствуешь в этих мертвенно бледных, холодных лучах прожекторов. Как будто голышом стоишь на площадке, а в тебя, разглядывая, целятся сотни глаз, выбирая место, куда бы ему всадить пулю?
Не успели немцы! Молодцы форты! Не дали немцам сделать даже пятый залп. Сразу же погасли оба прожектора, и заткнулась батарея.
Около 5 часов были подле «Молотова». После завтрака до обеда отдыхали. В 10 часов перешли к Железной стенке.
В 17 часов подошли к воротам в Морской канал, где нас уже ждали транспорт 539, п/х «Краснофлотский», «Пятилетка» и «Республика». Вот эта четверка ходила почти с каждым караваном.
К 21-му часу пришли в Кронштадт и встали на Малом рейде. Около полуночи пришел и встал недалеко от нас «Ермак». Сначала я не понял, что изменилось в облике «Ермака»? Но вскоре дошло – нет его длинных мачт. Они стали вдвое короче, не выше его труб. Наверное, он будет прокладывать фарватер во льду в залив и выводить корабли на чистую воду.
Не удалось поспать. Примерно в половине первого ночи – воздушная тревога. Над Кронштадтом висит осветительная ракета, где-то выше – гул самолета. Бьют береговые зенитки. Проторчали час у орудий. Холодно – не меньше минус 10, т.к. пощипывает уши.
Часа в 2 с караваном из пяти судов вышли в Ленинград. Через час показался узкий серп луны, вдали чернела полоса южного берега. Только дошли до траверза Петергофа, вспыхнул прожектор. Он быстро нашел нас, пересчитал, как цыплят, следовавшие за нами суда, снова вернулся к нам и загнал всех, кто был на палубе, в укрытие на левый борт. На этот раз немецкие артиллеристы действовали быстрее, и уже через пару минут последовал первый залп. Недолет – справа, метрах в 150-200 от нашего борта четыре фонтана воды со льдом. Снаряды второго залпа легли, метрах в 50- 60, с недолетом. Третий залп ожидали с небольшим перелетом, а он громыхнул у самого правого борта, в 10-20 метрах. Ну уж следующий залп или ударит по трубам и надстройкам, или положит снаряды вблизи левого борта. Не успели немцы. Как зарницы, вспышки залпов далеко за кормой и гул многочисленных разрывов на берегу был для нас самой желанной музыкой! Следующего залпа с берега не последовало, прожектор моментально погас – наверное, сами выключили, не дожидаясь, когда его погасят снаряды с фортов. Еще два залпа с фортов, и все стихло. И на этот раз пронесло. Часов в 5 были в Неве и отшвартовались на месте «Ермака».
Вечером приказ: отвести в Кронштадт два транспорта, стоящих у Железной стенки. Вышли очень рано: часов в 18. Немец по нам не бил, хотя метели не было. Может быть, у него прожектор не работал, но, может быть, был занят Кронштадтом, так как часов с 19-ти начал бить по Кронштадту, а Кронштадт активно отвечал И, похоже, из 12-14-ти дюймовых орудий. Так или иначе, а в 22.30 мы были в Кронштадте. А в начале двенадцатого ночи «Ермак» привел за нами следом «Республику» и «Краснофлотский». Не успели пойти с нами, что ли? Или кем-то так было задумано?
В 2 часа «Ермак» увел в Ленинград большой караван – судов десять. А мы часа два кололи лед на рейдах, а затем повели подводную лодку в залив. Прошли за Шепелевский маяк, а дальше повел «Октябрь», т.к. западнее лед был слабенький. Ветер юго- западный, температура примерно минус 5-6°. Часов в 7 утра «Марат» и южные форты минут 10-15 яростно били по южному берегу. Что там в такую рань наши корректировщики высмотрели? Вернулись к рассвету в Кронштадт на отдых до вечера на Большом рейде. Но, примерно в 17.30 снялись с якоря, вошли в Купеческую гавань, покололи там лед и встали посередине гавани передохнуть.
Часов в 19 с караваном из 5-6 судов вышли в Ленинград. Темнота, но на небе ни облачка. Снова заработал немецкий прожектор, и в его луче шли минут десять, призывая и про себя и вслух: «Форты! Форты! Прихлопните их!» Немцы, очевидно, тоже нервничали, спешили как можно больше успеть дать по нам залпов и поэтому стреляли на «тройку». Ближе 50 метров не упал ни один снаряд.
Около 24-х были в Неве. Без потерь.
Объявили, что норма хлеба нам уменьшена еще на 100 г. Общее мнение распределить хлеб так: на обед – 200 г, в утренний и вечерний чай и на ужин – по 100 г. Населению нормы хлеба с 20-го тоже снижены: рабочим – до 250 г, остальным – до 125 г. Снижены до мизера и остальные продукты, но и те не всегда выдают. Наши командиры и старшины из запаса, у которых в городе семьи, очень беспокоятся за них и при первой возможности передают им, что можно сэкономить со своего пайка. Комсостав фактически весь свой доппаек передает домой.
22 и 23 ноября. Суббота-воскресенье
Ничего нового и необычного. Каждую ночь водили караваны в Кронштадт и обратно. И каждую ночь возвращались в Ленинград в сопровождении прожектора и залпов орудийной батареи с берега. И всякий раз выручали форты: не давали немцам как следует пристреляться. Обе ночи, точнее, рано утром – между 4 и 5 часами «Марат» и южные форты усиленно били по Южному берегу.
Примерно в час ночи, когда мы стояли в Кронштадте, подняли по тревоге. Над нами свист снарядов, а разрывы в порту и в городе. Минут через 5 открыли огонь южные форты, и вскоре немцы затихли.
Вчера весь день отдыхали в Кронштадте в ожидании каравана и погрузки к нам на борт бойцов, эвакуированных с Ханко. Под вечер из Купеческой гавани несколько раз подходили к нашему борту буксиры и тральщики и передали нам человек 500 красноармейцев и командиров с их оружием. Разместили их в жилой палубе и по кубрикам. Рассказывали, что при эвакуации с Ханко были большие потери при подрыве кораблей и судов на минах вблизи Ханко. При самой обороне Ханко за 5 месяцев было меньше потерь. Там надежно вгрызлись в землю, укрылись за бетоном.
