Летом следующего 1522 года боярин Иван Васильевич Хабар Симский во главе Полка левой руки стоял на Оке, близ Рославля, в числе войск, стороживших Мухаммед-Гирея от нового вторжения в пределы Московского государства. В 1524 году он спас от неминуемого поражения русское войско, осаждавшее Казань. После уничтожения черемисами речной флотилии Ивана Федоровича Палецкого оно оказалось отрезано от снабжения по Волге. Будучи воеводой рати, шедшей к татарской столице сухим путем, Иван Хабар 24 августа 1524 года в 30 верстах от Казани, на берегу Свияги, разбил собранные там огромные полчища неприятеля. Одержав победу, он прорвался к стоявшему у вражеской столицы русскому войску и выручил его из беды.
В 1525–1527 годах Иван Васильевич наместничал в Новгороде. В 1528 году он стоял с войском в Вязьме, в 1531-м – был «на Берегу» у Каширы с князем Василием Васильевичем Немым Шуйским. Последнее упоминание о Хабаре относится к 1533 году, когда он присутствовал на свадьбе Андрея Ивановича Старицкого (младшего брата Василия III), женившегося на княжне Евфросинье Андреевне Хованской.
Иван Михайлович Воротынский
Предки этого князя, часто и не зря именуемого «победным воеводой», вели свою родословную от Михаила Всеволодича, великого князя киевского и князя черниговского, а именно – от его третьего сына Семена Глуховского. Правнук Семена Глуховского, Федор Львович Одоевский, женатый на дочери князя Корибута (Дмитрия) Ольгердовича, Марии, в середине XV века получил в удел находившийся тогда в составе Великого княжества Литовского город Воротынск, ставший родовым гнездом этой княжеской фамилии.
Внуком Федора Львовича и был Иван Михайлович Воротынский (? – 1535). В 1487 году одним из первых среди верховских князей он перешел на сторону великого князя Ивана III. Первым подвигом Ивана Михайловича на русской службе стал удар по Мезецку, владетели которого препятствовали движению верхнеокских княжеств к Москве. Иван III сразу после отъезда к нему Воротынского и других князей отправил в Литву своего дворянина, который отвез их отказ от службы литовскому князю.
В Москве выезжий князь занял высокое положение «слуги», весьма почетную тогда должность, дарующую немалые привилегии. Иван Михайлович и его сыновья могли сами определять место своей службы и быть там, «где похотят». До 1502 года имя князя Воротынского всегда выделяется в разрядах: его полк входил в состав одного из полков русской армии как самостоятельная боевая единица.
В 1500 году, командуя русским войском, князь разгромил татар на реке Озерка. В 1500–1503 годах Воротынский был воеводой в Стародубце, участвовал в шедшей тогда русско-литовской войне, отличился в знаменитом сражении на реке Ведрошь (в 50 верстах к востоку от Калуги). Летом 1507 года полк Ивана Михайловича участвовал в разгроме крымских татар, пытавшихся разграбить окрестности Белева, Одоева, Козельска и Калуги, после чего он и другие воеводы «…пошли за ними (татарами – В. В.) на поле в погоню и догнали их на Оке, многих татар избили, а иных живых поймали, а полон весь назад возвратили, и гоняли их до реки до Рыбницы».
В 1508 году полк Воротынского действовал в составе русских войск, ходивших на помощь поднявшемуся на Сигизмунда I князю Михаилу Глинскому, осаждавшему тогда Минск и Слуцк. В том же году он отразил нападение крымских татар, явившихся на русскую степную украину, и преследовал их до реки Рыбницы. В 1512 и 1513 годах Воротынский принимал участие в осаде Смоленска. В 1514 году, когда гарнизон этой мощной крепости сдался, Иван Михайлович вместе с другим известным воеводой Данилой Щеней ходил на Мстиславль и приводил его жителей к присяге на верность Василию III. В 1517 году Воротынский участвовал в другом успешном походе, отразил набег крымцев, неожиданно обрушившихся на русское пограничье. 20-тысячное татарское войско напало тогда на тульские места, но великий князь и его воеводы, заранее извещенные о готовящемся вторжении, успели сосредоточить здесь многочисленные войска. Разошедшиеся по тульской земле татарские «загоны» были атакованы и разгромлены полками воевод Ивана Михайловича Воротынского и Василия Семеновича Одоевского. Пути отступления начавшему отходить в степь противнику перерезали «пешие люди украинные», которые «дороги засекли и многих татар побили».
Все изменилось в 1521 году. В числе других воевод, не сумевших предотвратить прорыв крымских войск к Москве, Воротынский подвергся опале. Его обвинили в том, что оскорбленный назначенным командующим молодым и неопытным князем Дмитрием Бельским, Воротынский даже не выступил последнему на помощь во время нападения хана Мухаммед-Гирея. Впрочем, современник этих событий Сигизмунд Герберштейн не склонен был винить Ивана Михайловича в произошедшей трагедии. Он оставил следующую запись в своей книге: «Иоанн, по прозвищу Воротынский, муж воинственный и отличавшийся опытностью во многих делах; под его предводительством (войска) государя Василия часто одерживали над врагами славные победы. Но в 1521 году, когда царь Тавриды переправился через Оку и, как сказано выше, с большим войском напал на Московию, то, чтобы отбить и отразить его, государем был послан с войском молодой человек, князь (knes) Димитрий Бельский. Пренебрегши мудрыми советами Иоанна Воротынского и других, он, завидев врага (уже по сю сторону реки), обратился в позорное бегство. Когда после ухода татар государь повел тщательное расследование о виновниках бегства, то Андрей, брат государев, который в действительности и был этим виновником, и другие были оправданы, а Иоанн Воротынский не только навлек на себя великий гнев государя, но был взят под стражу и лишен своего княжества. Под конец он, правда, был отпущен из-под стражи, но с тем условием, чтобы никогда не выезжать из Москвы»[429].
Освобожден был Воротынский из-под стражи на указанных условиях только в феврале 1525 года. Но в 1531 году он вновь прогневал великого князя, не сумев предотвратить набег крымских «царевичей», по приказу хана Саадет-Гирея приходивших на «одоевские места и на тульские». Недовольный оплошностью воевод, «князь великий положил опалу свою на князя Воротынского, да на князя Ивана Овчину, да на Ивана Летецкого, велел их с Тулы дьяку Афанасию Курицыну привести к Москве». Однако дело, похоже, ограничилось выговором, так как большой вины за воеводами не было – к атакованному татарами рубежу они были направлены слишком поздно.
Во время регентства Елены Васильевны Глинской, правившей жестко и крепко, Иван Михайлович Воротынский снова попал в опалу, был «поиман» людьми великой княгини и сослан в Кирилло-Белозерский монастырь. Там в заточении он и умер 21 июля 1535 года.
Завершая очерк, посвященный жизни и подвигам «победного воеводы», необходимо добавить, что один из сыновей его – Михаил Иванович – в царствование Ивана Грозного громкими победами над татарами сумел приумножить и превзойти славу знаменитого отца.
Василий Васильевич Немой Шуйский
Среди воевод великого государя Василия III одно из первых мест принадлежало князю Василию Васильевичу Шуйскому, в своем роду за крайнюю немногословность получившему прозвище «Немой» (? – 1538). Его отец, потомок Суздальского княжеского дома Василий Федорович Китай Шуйский, был на виду у Ивана III и неоднократно получал важные поручения. Вместе со своим отцом, дедом нашего героя, Василий Федорович был наместником в Пскове, в 1471 году по слову великого государя ходил походом на мятежный Новгород, затем правил в Торжке, усмиренном Новгороде, а с 1491 года снова был в Пскове, где и умер в 1496 году, оставив 3 сыновей – Василия, Дмитрия и Ивана, под руководством отца также ставшими умелыми воеводами.
Впервые имя Василия Васильевича упоминается в разрядных записях под 1501 годом, в числе воевод, отправленных в «Литовскую землю». Князю Шуйскому было доверено командовать Передовым полком в войске Данилы Александровича Пенко Ярославского. В разные годы он, как и отец, наместничал в Великом Новгороде (1500–1506, 1510–1514, 1518), Смоленске (1514) и Москве (1538). Получал князь и воеводские назначения – в 1501 году командовал Передовым полком в рати, действовавшей против Литвы, летом 1507 года, во время прихода крымцев на южные «украины», стоял с войсками в Серенске, осенью того же года во главе Полка правой руки вновь ходил на Литву, в 1508 году был на воеводстве в Вязьме.
В 1512 году князь Немой Шуйский был пожалован боярским чином, продолжил руководить русскими войсками в походах против Литвы, Ливонии, крымских татар. В 1514 году, будучи наместником только-только присоединенного к Московскому государству Смоленска, Василий Шуйский раскрыл заговор местного епископа Варсонофия, хотевшего вместе с единомышленниками сдать крепость командовавшему литовскими войсками гетману Константину Острожскому, и казнил всех его участников. Замешанные в заговоре «князи смоленские и паны» были повешены на крепостных стенах, на «ослядях», на виду подошедшего к городу литовского войска. К телам казненных привязали подарки, полученные незадолго до этого от великого князя Василия III: «Которому князю смоленскому князь великий дал шубу соболью с камкою или з бархатом, того и в шубе повесил; а которому князю или пану дал ковш серебряной или чарку серебряну, и он, ему на шею связав, да и того повесил; которово князя смоленскаго или пана пожаловал, того с тем и повесил».
