Итак, мне надлежало возглавить группу боевиков для проведения операции по ликвидации Троцкого, находившегося в это время в изгнании в Мексике. Сталин заметил при этом, что “партия никогда не забудет тех, кто в ней участвовал, и позаботится не только о них самих, но и обо всех членах их семей”.
Когда я попытался возразить, что не вполне подхожу для выполнения этого задания в Мексике, поскольку совершенно не владею испанским языком, Сталин никак не прореагировал.
Я попросил разрешения привлечь к делу ветеранов диверсионных операций в гражданской войне в Испании.
— Это ваша обязанность и партийный долг — находить и отбирать подходящих и надёжных людей, чтобы справиться с поручением партии. Вам будет оказана любая помощь и поддержка. Докладывайте непосредственно товарищу Берии, и никому больше, но помните: вся ответственность за выполнение этой акции лежит на вас. Вы лично обязаны провести всю подготовительную работу и лично отправить специальную группу из Европы в Мексику. ЦК санкционирует представлять всю отчётность по операции исключительно в рукописном виде.
После встречи со Сталиным я был немедленно назначен заместителем начальника разведки. Мне был выделен кабинет на седьмом этаже главного здания Лубянки под номером 755 — когда-то его занимал Сергей Михайлович Шпигелылас».
Тем временем Судоплатову позвонил из дома Наум Эйтингон, недавно вернувшийся из Франции.
— Павлуша, я уже десять дней как в Москве, ничего не делаю. Оперативный отдел установил за мной слежку. Уверен: мой телефон прослушивается. Пожалуйста, доложи своему начальству: если они хотят арестовать меня, пусть сразу это и делают, а не устраивают детские игры.
Судоплатов ответил Эйтингону, что ни о каких планах насчёт его ареста ему неизвестно. Он тут же предложил ему прийти к нему, затем позвонил Меркулову и доложил о состоявшемся разговоре. Тот, засмеявшись, сказал:
— Эти идиоты берут Эйтингона и его группу под наружное наблюдение, а не понимают, что имеют дело с профессионалами.
В это время по прямому проводу Судоплатову позвонил Берия и предложил: поскольку Эйтингон — подходящая кандидатура для известного мне дела, к концу дня он ждёт обоих с предложениями.
Когда появился Эйтингон, Судоплатов рассказал о замысле операции в Мексике. Ему отводилась в ней ведущая роль. Наум Исаакович согласился без малейших колебаний. Он был идеальной фигурой для того, чтобы возглавить нелегальную резидентуру в США и Мексике. Подобраться к Троцкому можно было только через нашу агентуру, осевшую в Мексике после окончания войны в Испании. Никто лучше его не знал этих людей.
Работая вместе, они стали друзьями. Приказ о ликвидации Троцкого не удивил ни того ни другого: уже больше десяти лет ОГПУ — НКВД вели против Троцкого и его организации настоящую войну. По предложению Эйтингона операция получила кодовое название «Утка». Эйтингон сразу настоял, чтобы использовать агентов из Западной Европы, Латинской Америки и США, которые никогда не участвовали ни в каких операциях против Троцкого и его сторонников. В соответствии с его планом необходимо было создать две самостоятельные группы. Первая — группа «Конь» под началом Давида Альфаро Сикейроса, мексиканского художника, лично известного Сталину, ветерана гражданской войны в Испании. Вторая — группа «Мать» под руководством Каридад Меркадер. Среди её богатых предков был вице-губернатор Кубы, а её прадед когда-то являлся испанским послом в России. Каридад ушла от своего мужа, испанского железнодорожного магната, к анархистам и бежала в Париж с четырьмя детьми в начале 1930-х годов.
К 1938 году Каридад и её сын Рамон, жившие в Париже, дали согласие сотрудничать с советской разведкой. В сентябре Рамон по наводке братьев Руалов познакомился с Сильвией Агелоф, находившейся тогда в Париже, и супругами Розмер, дружившими с семьёй Троцкого. Следуя инструкциям Эйтингона, он должен был воздерживаться от любой политической деятельности.
Эйгингон считал, что его агенты должны действовать совершенно независимо от наших резидентур в США и Мексике.
Свои соображения по проведению операции Судоплатов и Эйтингон изложили Берии, подчеркнув, что в окружении Троцкого у нас нет никого, кто имел бы на него прямой выход. Они также не исключали, что его резиденцию придётся брать штурмом.
Берия распорядился, чтобы Судоплатов отправился вместе с Эйтингоном в Париж для оценки групп, направляемых в Мексику.
До Парижа добрались поездом. Там Судоплатов встретился с Раймоном и Каридад Меркадер, а затем с группой Сикейроса. Обе группы не общались и не знали о существовании одна другой. Показалось, что они достаточно надёжны, и, что ещё важнее, они участвовали в диверсионных операциях в Испании. Этот опыт должен был помочь им в акции против Троцкого. Судоплатов порекомендовал, чтобы Эйтингон в течение месяца оставался с Каридад и Рамоном, познакомил их с основами агентурной работы, объяснил им, как выявлять наружное наблюдение, как изменить свою внешность и другие моменты. Эти знания были необходимы им, чтобы избежать ловушек мексиканской контрразведки.
Судоплатов вернулся в Москву в июле, а в августе 1939 года Каридад и Рамон отправились из Гавра в Нью-Йорк. Эйтингон должен был вскоре последовать за ними, но к тому времени польский паспорт, по которому он прибыл в Париж, стал опасным документом. После немецкого вторжения в Польшу, положившего начало Второй мировой войне, его собирались призвать во французскую армию как польского беженца. В то же время были введены новые, более жесткие ограничения на зарубежные поездки для поляков, так что Эйтингону пришлось уйти в подполье.
Через нашего нелегала Штейнберга паспортную проблему удалось утрясти, и Эйтингон прибыл в Нью-Йорк в октябре 1939 года и основал в Бруклине импортно-экспортную фирму, которую потом использовали как свой центр связи. И самое главное: эта фирма предоставила «крышу» Рамону Меркадеру, обосновавшемуся в Мексике с поддельным канадским паспортом на имя Фрэнка Джексона. Теперь он мог совершать частные поездки в Нью-Йорк для встречи с Эйтингоном, который снабжал его деньгами. Постепенно в Мексике нашлось прикрытие и для группы Сикейроса.
Эйтингоном были разработаны варианты проникновения на виллу Троцкого в пригороде Мехико. Группа Сикейроса планировала взять здание штурмом, в то время как главной целью Рамона было использование своего любовного романа с Сильвией Агелоф, чтобы ознакомиться с окружением Льва Троцкого.
У Сикейроса был план комнат виллы Троцкого, переданный ему разведчицей-нелегалом Марией де Лас Эрас, до того как её срочно отозвали в Москву. Она дала характеристику телохранителей Троцкого, а также состав его небольшого секретариата. Эта важная информация была отправлена Эйтингону в Мексику.
В конце 1939 года Берия предложил усилить сеть наших нелегалов в Мексике. Вскоре гуда прибыл разведчик-нелегал И.Р. Григулевич. По указанию Эйтингона он создал третью, резервную сеть нелегалов для проведения операций в Мексике и Калифорнии.
Григулевичу удалось подружиться с одним из телохранителей Троцкого, Шелдоном Хартом. Когда Харт 3 мая 1940 года находился на дежурстве, под утро в ворота виллы постучал Григулевич. Харт допустил непростительную ошибку — приоткрыл ворота, и группа Сикейроса ворвалась в резиденцию Троцкого. Они изрешетили автоматными очередями комнату, где находился Троцкий. Но поскольку они стреляли через закрытую дверь и результаты обстрела не были известны, Троцкий, спрятавшийся под кроватью, остался жив.
Харт был ликвидирован, поскольку знал Григулевича и мог выдать всех. Инцидент закончился арестом лишь Сикейроса.
Покушение провалилось из-за того, что группа захвата не была профессионально подготовлена для конкретной акции. Эйтингон по соображениям конспирации не принимал участия в этом нападении. Он бы наверняка скорректировал действия нападавших.
Эйтингон передал сообщение о провале операции. Оно поступило в Москву с некоторым опозданием, потому что шло через советское судно, находившееся в нью-йоркском порту. Оттуда шифрограмма по радио ушла в Париж к Василевскому. Он передал её в Москву, но не придал сообщению особого значения, поскольку не знал шифра. В результате Берия и Сталин узнали о неудавшемся покушении из сообщения ТАСС.
Вспоминал П.А. Судоплатов:
«Берия был взбешен. Глядя на меня, он начал спрашивать о составе группы в Париже и о плане ликвидации Троцкого.
Я ответил, что уровень подготовки группы Сикейроса низок, но это люди, преданные нашему делу и готовые пожертвовать ради него своими жизнями. Я ожидаю подробного отчёта из Мексики по радиоканалам через день-два. После нашего разговора Берия приказал мне немедля информировать его сразу же, как только я узнаю о дальнейших событиях.
