Другая большая сложность заключается в том, что почти все советские супершпионы – и тот же Молодый и Филби – работали в государствах пусть недружественных, но с которыми по крайней мере нет состояния войны. «Штирлиц» же работает в стане настоящего врага: прецедентов такого рода, насколько я знаю, не было: все источники советской разведки в нацистской Германии были европейцами.
Разумеется, Малышев прав не до конца: знаменитый разведчик Николай Кузнецов, ни разу не побывав в Германии, не просто в совершенстве овладел немецким языком, но и освоил некоторые его диалекты, что позволило ему долгое время ходить в мундире офицера вермахта и общаться с немцами. Но это – уникальный случай. Ни одного русского среди источников советской разведки в Германии действительно не было.
МИФ ТРЕТИЙ: КАТОК РЕПРЕССИЙ
Передо мной лежит томик из собрания сочинений Юлиана Семенова, опубликованного в 1991 году. Именно в нем его самое знаменитое произведение – «Семнадцать мгновений весны». Есть в этом издании строки, которых нет в других, более ранних. Вот они:
Именно сюда он приезжал в страшные тридцатые, когда дома начался ужас, когда немецкими шпионами Сталин объявлял его, Штирлица, учителей, тех, кто ввел его в революцию; и – самое страшное – они, учителя его, соглашались с этими обвинениями. <…> Он понимал, что в стране происходит нечто страшное, неподвластное логике, – так вульгарно были состряпаны московские процессы и, самое ужасное, судя по сводкам, приходившим в СД, народ России истово приветствовал убийства тех, кто окружал Ленина еще задолго до Октября. <…> Именно здесь он провел весь день, когда Сталин подписал договор о дружбе с Гитлером, – смятый, раздавленный, лишенный силы думать.
Ну, насчет последнего явная натяжка – не мог столь умный человек, как Штирлиц, не понимать, что альтернативы пакту Молотова-Риббентропа на тот момент не было. Юлиан Семенов мог этого не понимать, Штирлиц – не мог. Сложнее вопрос с репрессиями, тем более что они, как часто утверждается, нанесли страшный удар по советской разведке. Сталинские палачи, как хором заявляют некоторые авторы, буквально лишили страну глаз и ушей в самый критический момент.
На самом деле все далеко не так однозначно. Я не буду здесь говорить о причинах и размахе «большого террора». Не буду ставить под сомнение и то, что под маховик террора попали многие невинные люди (а иначе не бывает). Я ставлю перед собой другую цель – рассмотреть, насколько серьезный ущерб нанесли разведке репрессии конца 30-х годов. И надо сказать, что ответ на этот вопрос может для многих оказаться неожиданным.
Дело в том, что в 1932-1935 годах советская разведка показала себя далеко не лучшим образом. Провал следовал за провалом, причем треск зачастую стоял оглушительный. Были, конечно, и успехи, но нередко возникали «шпионские скандалы», когда сотрудниками разведки оказывались представители зарубежных спецслужб (не выдуманные, а вполне реальные). Дисциплина откровенно хромала, часто не соблюдались элементарные требования конспирации, картину довершали внутренние конфликты персонального характера. Одним словом, к началу «большого террора» советская разведка отнюдь не представляла собой того монолитного сообщества классных профессионалов, как это стали «подавать» в перестроечные годы. В 1935 году главой военной разведки был назначен Моисей Урицкий – далеко не лучший выбор. «Старый большевик» быстро вступил в конфликт со своими подчиненными, что, разумеется, эффективности разведке не добавило. В результате его интриг был расстрелян заместитель Артур Артузов – профессионал действительно высокого класса. Урицкого быстро сняли, а потом отправили в расход, но потеря была трудновосполнимой. Даже то, что главой разведки был назначен вернувшийся из Испании Берзин, уже находившийся ранее на этой должности, ситуацию не спасало. Второго июня 1937 года Сталин заявляет на заседании Военного совета при наркоме обороны:
Во всех областях разбили мы буржуазию, только в области разведки оказались битыми как мальчишки, как ребята. Вот наша основная слабость. Разведки нет, настоящей разведки. <…> Наша разведка по военной линии плоха, слаба, она засорена шпионажем. <…> Разведка – это та область, где мы впервые за 20 лет потерпели жесточайшее поражение. И вот задача состоит в том, чтобы эту разведку поставить на ноги. Это наши глаза, это наши уши.
Сделать из плохого дома хороший можно, как известно, двумя путями: затеяв длительный и аккуратный капитальный ремонт или просто снеся старый дом до основания, а затем построив на его месте новый. Проблемы разведки можно было решить тихо, в кулуарах, не вынося на всеобщее обозрение. Но на филигранную работу не было ни времени, ни сил. Руководство страны пошло жестким путем. За короткий срок все руководство разведки было буквально выкошено, и не по одному разу. В Главном разведывательном управлении (ГРУ) – военной разведке – за 1937-1940 годы сменились пять начальников. Практически все специалисты «старой школы» были объявлены «врагами народа» и расстреляны. Не лучше обстояло дело и в «политической» разведке, находившейся в ведении НКВД. Генерал-майор В.А. Никольский впоследствии вспоминал:
К середине 1938 года в военной разведке произошли большие перемены. Большинство начальников отделов и отделений и все командование управления были арестованы. Репрессировали без всяких оснований опытных разведчиков, владеющих иностранными языками, выезжавших неоднократно в зарубежные командировки. Их широкие связи за границей, без которых немыслима разведка, в глазах невежд и политических карьеристов являлись составом преступления и послужили основанием для облыжного обвинения в сотрудничестве с немецкой, английской, французской, литовской, латвийской, эстонской и другими, всех не перечислишь, шпионскими службами. Целое поколение идейных, честных и опытных разведчиков было уничтожено. Их связи с агентурной разведкой прерваны. На должности начальника управления и руководителей отделов приходили новые, преданные родине командиры. Но они были абсолютно не подготовлены решать задачи, поставленные перед разведкой.
Итак, полная мерзость запустения. Все грамотные специалисты уничтожены, на их место пришли желторотые птенцы. В военной разведке нет никого, званием выше майора. Руководителем внешней разведки НКВД стал 31-летний Павел Фитин. Полный развал?
И тут происходит самое странное. За считанные, нет, не годы, а месяцы внешняя разведка начинает работать с высокой эффективностью. Провалов становится гораздо меньше, проблемы с дисциплиной решаются сами собой. Потерянные агентурные контакты в течение года восстанавливаются в полном объеме и даже расширяются. Майорам в военной разведке удается сделать то, чего не смогли добиться генерал-майоры за более длительный срок. К началу Великой Отечественной войны советские спецслужбы заслуженно считаются сильнейшими в мире.
Поэтому о каком-то падении эффективности советской разведки в результате репрессий говорить не приходится, скорее, наоборот. На этом, пожалуй, покончим с мифами и перейдем к реальной работе советской разведки в нацистской Германии. Ее агентурная сеть исправно работала с первого до последнего дня Великой Отечественной войны.
Глава 2
КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ
Думаю, человек, который взял в руки эту книгу, имеет определенное представление о деятельности разведки. И все же, чтобы расставить все точки над «i», позволю себе напомнить некоторые моменты. Разведчик, находящийся за рубежом, обозначается термином «резидент». Резидент – это тот, кто связан с Центром, кто непосредственно общается с руководителями своей разведывательной службы. Резиденты бывают легальные и нелегальные. Легальные – из числа дипломатов, проживающих в посольстве. Нелегальные – те, кто формально никакого отношения к посольству не имеют и дипломатической неприкосновенностью не пользуются. Преимущества «нелегалов» в том, что они менее заметны, в то время как за каждым сотрудником посольства тщательно следит соответствующая контрразведка.
Каждый резидент имеет множество помощников. Все вместе они образуют резидентуру. В числе помощников наиболее многочисленны агенты, которые непосредственно добывают информацию. Агент – т. е. человек, сотрудничающий с иностранной разведкой, – может делать это, исходя из разных соображений. Например, из идейных – он может восхищаться иностранной державой или ненавидеть режим в другой стране. Именно такими были большинство агентов советской разведки. Для западных разведок более характерно наличие платных агентов, которые поставляют информацию за денежное вознаграждение. Еще одна категория агентов – те, кого завербовали шантажом или угрозами, как правило, предварительно специально скомпрометировав. У каждого агента может быть своя агентурная сеть. Разведывательная работа строится по чисто «вертикальному» принципу: ни резиденты, ни агенты не должны знать своих коллег, чтобы избежать крупных провалов.
