И сейчас снабжение и пополнение отряда идет далеко неудовлетворительно, так, что полки лишены возможности за отсутствием достаточного количества солдат развернуть полностью все штатные роты, что, конечно, отзывается на боеспособности частей.
Выход отряда, носителя Русского имени, на фронт не может не иметь большого политического значения, не в смысле, конечно, только дачи этим выходом возможности гласно проявить свою деятельность Русскому Политическому комитету – я это вполне сознаю. Но выход этот может состояться лишь тогда, когда отряд будет снабжен в достаточной степени всем необходимым для поддержания в бою чести своего Русского знамени и когда на это будет получено соответствующее приказание от русского военного представителя, через посредство которого, согласно приказу от 28 августа с. г., за № 785 (приказ по Армии от 7 сентября № 59), подчинен ныне временно, вверенный мне отряд ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ всеми Русскими Вооруженными Силами.
Прошу Вас верить чувству глубокого моего уважения и всегдашней готовности к услугам.
Подписал Л. Бобошко
Верно: за вр. и. д. нач. опер. отд. В. В. Дейтрих
Архив ДРЗ им. А. Солженицына. Ф. 39. Оп. 1. Д. 93. Л. 15.
Машинописная копия.
Приложение 7
Из телеграммы корреспондента РОСТА А. Кричевского из Риги в НКИД о позиции польской делегации на мирных переговорах по отношению к П. Н. Врангелю, Б. В. Савинкову и по украинскому вопросу[1113]
Не для печати
Москва Чичерину № 8
Рига. 25/9-1920 г.
Сегодня утром я беседовал с членом польской делегации Барлицким[1114]. Беседа продолжалась около полутора часов. В самом начале Барлицкий сказал мне, что уже в самом факте изменения состава Российско-Украинской делегации он усмотрел подлинное желание со стороны России достигнуть мира. Минская делегация производила на него впечатление не делегации мира, а делегации войны, хотя сам Данишевский и Смидович произвели на него очень хорошее впечатление. Новый состав Российской делегации давал ему еще на пути в Ригу надежду, что этот состав назначен именно для достижения мира. Вчерашняя декларация Ц.И.К.[1115] укрепила Барлицкого в этом убеждении и такое же впечатление, по его мнению, произвела на всех членов делегации. Барлицкий считает, что декларация Ц.И.К. окончательно утверждает, что путь к миру ясно определился.
Взаимные подозрения исчезают теперь окончательно. В намерениях польской делегации добиться мира и не путем диктования каких-либо неприемлемых условий, а путем неуклонного проявления «внутренней учтивости» не следует сомневаться. В составе польской делегации 4 члена – Барлицкий, Домбский, Керн и Василевский, которые объединены почти однородными настроениями, и могущие возникнуть неожиданности со стороны националиста Грабского абсолютно не страшны, да и вообще националисты сейчас в Польше окончательно скомпрометированы.
На мой вопрос, насколько Польша свободна при ведении мирных переговоров от французского давления, Барлицкий ответил: категорически заявляю, что на условия, которые вчера были оглашены нами на заседании, Франция не имела никакого влияния, не имеет этого влияния и сейчас и не будет его иметь во всем ходе переговоров. У нас есть с Францией общие интересы, но это относится только к германской опасности. Как видите, несмотря на шумиху французской печати о том, что мы должны выставить требование о разоружении Красной Армии в целях облегчить положение Врангеля, мы в оглашенных вчера условиях ни звука об этом не сказали. Мы отлично понимаем, что и нам и вам не желательно содержать армии, но мы же не можем идти на разоружение ввиду германской опасности, а вам ввиду врангелевской опасности. Мы также отлично понимаем, что ликвидацией польского фронта вы быстро забьете Врангеля в крымскую бутылку. Франция, конечно, очень заинтересована в врангелевской операции и очень хотела бы, чтобы русско-польский конфликт продолжал оказывать Врангелю помощь, но от нас она ничего положительного получить не может. В конце концов, помощь Франции нам надо ставить на чисто коммерческую почву. Франция дает нам оружие, потому что у нее осталось его очень много, но она подает нам вместе с оружием очень и очень большие счета. Как член Совета Обороны я также могу категорически утверждать, что шум о «военном плане генерала Вейгана» раздут. Ген. Вейган внес лишь в план обороны Варшавы незначительные коррективы.
На мой вопрос о том, как терпит П.П.С. Савинковский комитет и его отряды, Барлицкий ответил: Сов. Россия создала у нас Савинкова и его отряды. Вначале даже о попытках Савинкова не могло быть и речи, и они пресекались в корне. Вам известно, что наша партия приняла мою формулу против нашего вхождения в коалиционное министерство. А когда стала угрожать опасность Варшаве, я сам убеждал нашу партию в необходимости войти в коалиционный кабинет, а отсюда понятно, что мы готовы были использовать всякого и всякую организацию. Теперь наше положение в отношении Савинкова, конечно, щекотливое, ибо эти люди дрались на фронте рядом с нами. Но выход какой-либо будет найден, и этот выход будет зависеть от общего хода наших переговоров.
Что же касается переговоров представителя Врангеля генерала Махрова в Варшаве, то они носят исключительно частный характер, и мы никакого значения им не придаем.
По вопросу об Украине Барлицкий говорил довольно много и подробно. Он заявил, что, хотя он был противником похода Пилсудского на Украину, он может засвидетельствовать, что и у Пилсудского не было планов под видом независимости превратить Украину в польскую провинцию. Пилсудский давно перестал быть социалистом, он уже давно больше милитанат[1116], чем общественный работник, но свой романтический план предоставления Украине действительной возможности самоопределиться через Петлюру он проводил, несмотря на домогательства националистов, неуклонно без […][1117] задних мыслей. После долгой борьбы в период наступления на Киев было издано распоряжение, воспрещающее польским помещикам из пределов Украины возвращаться туда. Тем не менее, под разными предлогами и под разными флагами, в качестве членов Красного Креста и других организаций помещики проникли на Украину и, очевидно, заранее условившись, съехались в Житомире. В одно из заседаний этих помещиков в Житомире явились польские жандармы и, установив, что это действительно приехавшие из Польши украинские помещики-поляки, задержали их и отправили в Варшаву. Пилсудский имел твердое намерение созвать на Украине Конституанту.
Наши отношения с Петлюрой и взаимные обязательства в данный момент остаются в силе. Потому что Петлюра – на фронте, а в противном случае его армия не была бы на фронте. В силу всех этих обстоятельств, украинский вопрос явится для нас вопросом «точки над и». Мы, конечно, отлично понимаем, что ставить вопрос об отказе вашем от советского строя на Украине бесполезно, несмотря на то, что мы остаемся сторонниками демократического самоопределения, или, как вы его называете, «буржуазно-демократического».
Тем не менее, мы будем просить побольше фактов для доказательства, – и чтобы нам лично убедиться, – что Советская Украина является независимой и что самоопределение рабоче-крестьянской Украины в форме советского строя является подлинной волей трудящихся Украины. До сих пор мы таких фактов не имеем. Наоборот, мы рассматриваем полномочия Русско-Украинской делегации и видим, что они подписаны в Москве. Председателем украинского Правительства является Раковский, которого мы понимаем не как представителя украинских масс, а как представителя коммунистической Москвы.
Мы, конечно, понимаем, что Россия без Украины и, наоборот, Украина без России экономически жить не могут. Но мы стоим на точке зрения самоопределения, и хотя мы далеки от навязывания наших принципов самоопределения, мы поставлены в отношении Украины сейчас в такое положение, что нам нужно побольше фактов, свидетельствующих, что нынешняя форма украинского самоопределения исходит из подлинной воли украинских трудящихся масс. Нужно, чтобы с вашей стороны было выявлено максимум в этом смысле доказательств и чтобы это было поставлено в форме внутренней учтивости[1118].
Я понял из беседы в этой части, что и П.П.С. и людовцам эти доказательства нужны для ликвидации своих отношений с Петлюрой, что им нужен удобный выход. На мое заявление, что всякие попытки постановки с их стороны вопроса о неприемлемости советского строя на Украине встретит категорический отпор и что об этом им не следует даже говорить, Барлицкий ответил, что в такой форме они вопроса ставить не собираются, но ставить они его все-таки будут, в более мягкой форме.
По вопросу о Белоруссии Барлицкий заявил, что этот вопрос не будет в ряду первостепенных. Конечно, нам, говорит Барлицкий, желательна форма демократического самоопределения и независимости Белоруссии. Не все же первенство должно принадлежать Вам в утверждении принципов и форм государственного устройства, говорит Барлицкий. Белорусский вопрос, однако же, я не считаю столь существенным, добавил он.
