Генерал от кавалерии Александр Васильевич Самсонов, убит 18 августа 1914 года
Идея вторжения с двух сторон оправдала себя: успех Ренненкампфа под Гумбиненом объясняется, прежде всего, давлением армии Самсонова на сообщения германцев; нужно было лишь, чтобы в момент кризиса у Самсонова, такое же, но непосредственное, давление на тылы немцев произвела и армия Ренненкампфа. Однако ген. Жилинский сделал ту же ошибку, что и Мольтке после пограничного сражения; он переоценил достигнутый успех, забыл о необходимости сосредоточения сил на поле сражения и думал только о преследовании. Известное дилетантство русского командования — сев. — западным фронтом и 1-й армией — сказывается в отвлечении внимания в самые важные моменты на крепость Кенигсберг, которая никому не мешала и могла быть взята, когда окажутся свободное время и войска.
Главная наша ошибка — переоценка легкости вторжения в Восточную Пруссию, недостаточный учет многочисленных второлинейных германских формирований, прекрасно дравшихся при защите германской земли. И теперь историки войны еще находятся под впечатлением этой легкости задачи, и победа немцев, вполне естественная при сложившихся условиях, рисуется как бы чудом искусства.
Немецкое командование, проиграв битву на Марне, чтобы изгнать слабые русские силы из Восточной Пруссии, совершило несомненно гораздо более грубую ошибку, чем все наши ошибки, вместе взятые.
Наши неудачи в Восточной Пруссии, помимо материального ослабления русской армии, оказались очень невыгодны для нас в том отношении, что германские войска и начальники приобрели значительный моральный перевес над русскими войсками и начальниками; немцы становились дерзкими, а мы — робкими. Галицийская битва обусловила противоположное соотношение между австрийскими и русскими войсками.
Язвой русской армии был радиотелеграф. В начале войны в армии Самсонова важнейшие оперативные распоряжения отдавались по радио даже в незашифрованном виде по небрежности штабов. Затем мы начали шифровать депеши, но каждый шифр, если государство может позволить себе роскошь содержания института с 80 специалистами, может быть в 24 часа разобран. В течение всего 1914-го и начала 1915 года германское командование, не тратя сил на разведку, в точности знало не только расположение наших войск, но и пункты, которых они должны достичь на следующий день, намерения нашего командования и даже пререкания между отдельными начальниками. В этих условиях германскому командованию немудрено было проявить себя гениальным. Наш радиотелеграф создал репутацию Гинденбурга и Людендорфа. Только к лету 1915 г. русскому верховному командованию удалось обуздать радиотелеграф, и сразу же успешность германских маневров существенно понизилась.
11. Галицийская битва. Мы имели в виду нанести с самого начала войны решительный удар австро-венгерской армии, для чего сосредоточить против нее подавляющие силы и, пользуясь охватывающим положением, которое имела наша государственная граница по отношению к Галиции, охватить с обоих флангов австрийские армии, которые, по известным нам предположениям австрийского генерального штаба 1912 года, главной массой должны были сосредоточиться к востоку от Сана (см. схему № 2).
Схема № 2. Галицийская битва 23 авг. — 1сент.1914 г.
Чтобы удержать инициативу в своих руках и использовать период, когда главные силы германцев были отвлечены на французский фронт, нам приходилось торопиться. В пределах Киевского военного округа 8-я армия (южная) должна была начать наступление 18 августа, чтобы 21 августа совместно с 3-й армией перейти границу. Общее наступление намечалось на 19-й день, когда наше сосредоточение далеко не было закончено. Для операции в Галиции мы предназначали 47 1/2 пех. дивизий и 18 1/2 кав. дивизий, но из этого числа к 27 августа, когда бои разгорелись уже по всему фронту, мы могли иметь только 3/4 назначенных сил. Легче и быстрее всего собирались войска на фронте Киевского округа, и дольше всего сосредоточение задерживалось в пределах Варшавского военного округа, особенно в 4-й армии в районе Люблина, из 12 дивизий которой 5 прибывали лишь после 27 августа. В общем, в начале Галицийской битвы мы имели 40 дивизий против 86 австрийских, в конце — 51 1/2 против 42 австро-германских.
Переправа через р. Сан 2 сентября
По австрийскому плану мобилизации 10 корпусов были привязаны к русскому фронту, а 3 корпуса (5-я и 6-я армии) — к сербскому. Они входили в первую очередь перевозок по сосредоточению (лит. А.). 4 корпуса (2-я армия) образовывали вторую очередь — (лит. В.), которая могла быть направлена на тот или другой фронт.
Галиция. Солдаты запасаются водой в баклажки
Так как русская мобилизация началась в момент, когда Австрия рассчитывала быстро расправиться с Сербией, то она застала Австрию в период, когда на сербский фронт началась уже перевозка и 2-й армии, составленной из 4 корпусов, которые намечались к перевозке в Галицию во вторую очередь. Специалисты по железнодорожным перевозкам высказали мнение, что немедленно свернуть большую часть из 2000 поездов, катившихся к Дунаю, в Галицию и перебить ими перевозку ближайших к Галиции корпусов — невозможно, так как это вызовет большую сумятицу. Пришлось довезти 2-ю армию до Дуная, высадить ее там, вернуть на железнодорожные линии, ведущие к русскому фронту, подвижной состав, перевезти 1-ю, 3-ю и 4-ю армии и затем, с 18 августа, в последнюю очередь, начать перевозку с Дуная в Галицию второй армии. Она попала только ко второй половине Галицийской битвы. Чтобы устранить затруднения, связанные с изменением развертывания, пришлось потерять много времени; только 4 августа было назначено первым днем общей австрийской мобилизации, и только в ночь на 6 августа началась массовая перевозка австрийских войск в Галицию. По крайней мере 4 дня были выиграны русскими из-за австрийской частной мобилизации.
Галиция. Гор. Галич. Отбитые нами у австрийцев орудия
Надеждам ставки на охват с обоих флангов австрийского развертывания не суждено было осуществиться. Весной 1914 года начальник австрийского генерального штаба Конрад фон Гетцендорф принял более осторожный план; считаясь с превосходством сил русских и со слабым содействием, которое в первый месяц войны могла оказать германская армия, Конрад отодвинул все развертывание австрийских армий к западу так, что главная масса австрийских войск — 1-я армия Данкля и 4-я армия Ауфенберга — собиралась между Вислой и Перемышлем и направлялась на участок от Вислы до Холма. Кроме того, на левом берегу Вислы наступал 1-й австрийский и 1-й германский корпус. Здесь, в общем, не менее 24 австрийских дивизий направлялись против 18 русских дивизий, причем с запада охватывали не мы, а австрийцы. Против наших 3-й и 8-й армий, наступавших с востока массой в 22 пех. дивизии, Конрад оставил заслон — 3-ю армию Брудермана и группу Кевеша — силой не более 12 пех. дивизий.
Вступление русский войск во Львов
На стенах казарм в Львове изображены формы одежды австрийских войск. Пленные австрийцы дают объяснения их русскому офицеру
Австрийцы постарались захватить инициативу наступления, несмотря на то, что они опаздывали на 4 дня в сосредоточении, сравнительно с мирными предположениями, и на вероятное превосходство русских сил. Русская победа под Гумбиненом вызвала не только переброску из Бельгии германских корпусов, но и обращение императора Вильгельма II к австро-венгерскому верховному командованию с просьбой о скорейшем переходе в наступление, дабы помочь германцам отстоять Восточную Пруссию. 20 августа паника XVII германского корпуса подарила Ренненкампфу победу, а уже 22 августа 1-я и 4-я австрийские армии начали свое движение на север. Как русские армии шли на поражение в пределы Германии в конце августа и в ноябре 1914 года для сомнительных выгод англо-французов, так и Конрад поспешил, чтобы угодить Германии, с наступлением австрийцев, вначале успешным, но приведшим в результате их к поражению. Австро-венгерские кавалерийские дивизии были брошены вперед уже 15 августа, но самостоятельная работа конницы не имела успеха; кавалерия повсюду была с потерями отражена нашими передовыми частями (первый бой под Красником).
Группировка сил определила ход событий. 23–27 августа наша 4-я армия ген. Эверта в борьбе с превосходящими силами австрийцев испытала ряд неудач и была вынуждена отойти на ближайшие позиции к югу от Люблина. Наше стратегическое развертывание, допустившее такую слабость 4-й армии, было явно ошибочным. Но современная обстановка, вопреки известной мысли Мольтке, допускает исправлять и ошибки в первоначальном развертывании: с 25 по 30 сентября полился непрерывный поток подкреплений, перебрасываемый по железной дороге к 4-й армии и на оба ее фланга, увеличивший здесь наши силы с 7 до 17 дивизий. Кроме 3 второочередных дивизий, опоздавших к началу боев на фронте 4-й армии, сюда были переброшены находившийся в пути с Кавказа III Кавказский корпус и XVIII и Гвардейский корпуса, являвшиеся частью собиравшейся у Варшавы 9-й армии. Группа войск, собиравшаяся на правом фланге 4-й армии, была объединена в составе 9-й армии. Уже 27 августа австрийцы почувствовали возросшую силу русского сопротивления; для усиления армии Данкля в ночь на 29 августа был переправлен у Юзефова австрийский корпус Куммора, а в ночь на 5 сентября — германский ландверный корпус Войрша. Тем не менее наше положение к югу от Люблина становилось все устойчивее, инициатива переходила к нам, а очищение левого берега Вислы австро-германцами открыло простор действиям нашей кавалерии ген. Новикова, который глубоко продвинулся вверх по левому берегу Вислы.
