убит на месте каменщик из Трагёса, а строительный рабочий из Киндберга умер позднее от ран. Погиб также один санитар-шуцбундовец. Многие рабочие получили тяжелые ранения. Значительное число нападавших было ранено после того, как рабочие перешли в контратаку. Но австрийское правосудие осудило лишь шуцбундовского командира и одного из его подчиненных.
Эти события вызвало возбуждение рабочих. Во многих городах Верхней Штирии рабочие вышли на улицы. А в самой Вене под руководством производственных советов были организованы стачки протеста.
После столкновения в Санкт-Лоренце хеймверовцы стали более настойчиво призывать к изменению конституции и грозили походом на Вену. Их лозунг о создании «сильного правительства» находил все больший отклик у буржуазных партий.
На 29 сентября 1929 года «Хеймвер» запланировал марши в Нижней Австрии — в городах Мёдлинт, Штокерау, Цветль и Пёхларн. В беседе с венгерским военным атташе в Вене Вогуэн назвал эту дату — «днем проверки».
«Хеймвер» 21 сентября 1929 года получил от Бенито Муссолини первую часть денежной суммы, за которой последовала в середине октября вторая, в размере 512 240 лир. Через 24 часа после этого правительство Штрерувица ушло в отставку, поскольку буржуазные партии все еще боялись установления Хеймверовской диктатуры.
Новое правительство возглавили Иоган Шобер, бывший 15 июля 1927 года полицей-президентом Австрии. Его целью было добиться изменения конституции.
Казалось, «Хеймвер» был уже близок к осуществлению своей цели. Шобер немедленно установил контакт с этой организацией и непублично поддержал ее требования об изменении конституции. Со своей стороны руководители этой организации Рихард Штейдле и Вальтер Пфример заявили, что они твердо поддерживают правительство Шобера, поскольку это их правительство. Если кто-либо не будет подчиняться правительству, то «Хеймвер» выступит против него с оружием. Бенито Муссолини также был готов первым признать Хеймверовское правительство доказать ему экономическую помощь [17].
Однако общая ситуация сложилась неблагоприятно для создания открыто фашистского правительства. Смелая контратака рабочих в Санкт-Лоренцене продемонстрировала, с чем пришлось бы столкнуться такому правительству. В то же время в области экономической политики все больше начинал сказываться наступающий мировой экономический кризис.
«Хеймвер» все больше стремился стать самостоятельной фашистской партией. Фюрер организации Рихард Штейдле поставил перед «Хеймвером» вопрос:
«Намерен ли он, как и до сих пор, быть лишь орудием политических партий, или же он намерен высказаться за фашистскую систему?» и сам ответил: «Теперешнее парламентское государство неспособно успешно помериться силами с таким врагом, как австромарксизм… Мы — это ударные отряды революции, патриоты, которые диктатуре разрушении противопоставляют диктатуру созидания. В период серьезной опасности господствовать могут лишь отдельные личности… Мы хотим закончить французскую революцию на немецкой земле, в. случае необходимости, путем осуществления немецкой революции»..
Чуть позднее, 18 мая 1930 года он огласил так называемую Корнойбургкую клятву («Der Korneuburger Eil»), в которой говорилось:
«Мы хотим взять власть в государстве… Мы должны: обязательно подчинить нашей конечной цели требования партий, так как мы хотим служить единству немецкого народа. Мы отвергаем западный демократический парламентаризм и государство партий. Вместо него мы хотим установить самоуправление сословий.
…Мы хотим на профессионально-сословной основе осуществить самоуправление в экономике. Мы преодолеем классовую борьбу… Пусть каждый товарищ чувствует себя носителем нового немецкого государственного самосознания и поддерживает его…».
Рихард Штейдле стремился навязать эту программу другим руководителям «Хеймвера» и всему движению. Штаремберг, который в своей речи в Линце 21 июня 1930 гола первоначально охарактеризовал Корнойбургскую клятву как «довольно неясную и высокопарную», затем присоединился к ней.
Характерным для идеологии хеймверовского движения было сочетание идей итальянского фашизма с великогерманским шовинизмом. О вере в Австрию ничего не говорилось, напротив, речь шла о служении «общности всего немецкого народа».
Несмотря на открытое признание фашизма в Корнойбургской клятве, клуб депутатов Христианско-социальной партии распорядился зачитать официальное заявление о том, что партия и впредь будет симпатизировать хеймверовскому движению.
В силу напряженной экономической ситуации и внешнеполитического нажима со стороны Малой Антанты — союза Югославии, Румынии и Чехословакии — претензии «Хеймвера» стали правительству поперек пути.
Стараясь получись иностранные займы, Иоган Шобер хотел для успокоения финансовых кругов достигнуть «внутреннего разоружения». Он вызвал к себе хеймверовских лидеров и провел с ними переговоры об издании закона, по которому все организации самообороны должны были быть распущены. Хотя Шобер заверял хеймверовцев, что он не собирается «в отношении их осуществлять на практике этот закон с железной строгостью», лидеры движения отказались дать на это свое согласие и разорвали отношения с Шобером. В ответ Шобер велел немедленно выдворить майора Пабста из Австрии и поддержал кандидатуру Штаремберга на пост главного руководителя «Хеймвера».
Штаремберг был приглашен к Бенито Муссолини, который посоветовал ему поддержать Шобера. Последнему удалось в январе и феврале 1930 года убедить сперва Венгрию, а затем, во время визита в Рим, и лично Дуче, что он исполнен решимости последовательно оттеснять на задний план социалистов в Австрии. Однако, заявил Шобер, ему нужно иметь для этого лишь некоторое время и экономическую поддержку извне, в первую очередь займы. После этого Италия заключила с Австрией 6 февраля 1930 года договор о дружбе, о согласительной и арбитражной процедуре.
В сентябре 1930 года Штарембергу удалось, получив большинство в один голос, стать главным руководителем «Хеймвера». В мемуарах он пишет, что был избран «единственным фюрером австрийского Хеймверовского движения». После этого Шобер дал указание союзу промышленников выдавать деньги только Штарембергу [18].
Глава 3. Австрофашисты приходят во властные структуры
Осенью 1930 года представители Христианско-социальной партии вынудили Шобера уйти в отставку. Канцлером стал «сильный человек» этой партии Вогуэн, министром иностранных дел — Зейпель. Вогуэн включил Штаремберга в правительство в качестве министра внутренних дел. Министром юстиции стал другой «хеймверовец», нотариус Франц Хюбер, родственник нацистского фюрера Германа Геринга. Впервые «Хеймвер» вошел в правительство. Но мнению руководства «Хеймвера», кабинету следовало провести государственный переворот и установить фашистскую диктатуру. В мемуарах Штаремберга на этот счет говорится: «Я открыто признаю, что вошел в кабинет с намерением осуществить государственный переворот… причем я имел совершенно лояльные намерения совершить этот акт вместе с Вогуэном и его армией. Однако это намерение… оказалось в корне несбыточным… Мне противостоял фронт бюрократизма. Вогуэн не пошел на эту авантюру и назначил проведение новых выборов».
Между тем у австрофашизма появилась серьезная конкуренция в лице национал-социалистской партии. По мере экономического проникновения германского империализма в Австрию усиливалась агитация, проводимая в стране его агентурой — национал-социалистической партией. Штаремберг, участвовавший в 1923 года в гитлеровском путче в Мюнхене, вел переговоры с нацистами о выдвижении общего списка кандидатов на выборах в 1923 года.
Немецкие нацисты предложили Штарембергу примерно
