— Ну-с, вы еще поскучаете, а с Николаем Петровичем мы побеседуем…
Подхватил Креста под мышки и поволок в самую дальнюю комнату, осторожно опустил на пол, чтобы не беспокоить соседей снизу, сел на стул, закурил и принялся задумчиво разглядывать пленного.
Тот был подавлен, но не раздавлен — в глазах больше напряженной работы мысли, чем злости. Сыщик из Мазура был никудышный, он как-то не сталкивался с отечественным криминалом — да и с заграничным тоже, — но не составляло особенного труда определить, что Крест лихорадочно пытается нащупать выход.
— Ну что, хреново, Николай Петрович? — спросил Мазур без всякой издевки.
— Да уж, — без выражения отозвался Крест.
И посмотрел скорее выжидательно. «Ничего не поделаешь, — подумал Мазур, — придется рисковать. Пристрелить эту троицу нетрудно, бросить связанными еще легче. Только вот куда потом подаваться? На карабасовской «Таврии» доехать до тайги? А может, по-крупному сыграть?»
— А жить-то хочется? — спросил он.
— Как всем, — сказал Крест напряженно.
— Вот совпадение, мне тоже…
Он подождал, докурил до фильтра, но Крест так и не заговорил первым.
— А вот интересно, ты бы нас замочил? — спросил Мазур.
— Если как на духу — то не знаю, честное слово. Ты же мне времени не дал толком подумать, ногами дрыгать начал.
— «Не знаю» — это уже лучше, — сказал Мазур. — Вот если бы ты сразу вякнул «нет», я бы тебе категорически не поверил… Ладно. Я понимаю, мужик ты гордый и сопли распускать не собираешься, но выход какой-то искать надо, а? Если по большому счету, мне ваши трупы ни к чему. А вот нас вы бы пришили на всякий случай, чтобы под ногами не путались…
— Я же говорю — не дал ты мне подумать толком.
— Ну, извини, — сказал Мазур. — Так получилось… Трупы ваши мне ни к чему, а вот паспорта пригодятся. Кассирша на вокзале их особо вдумчиво изучать не будет…
— Ты раньше доберись до вокзала. На тебя всю пижманскую ментовню подняли — после твоих прогулок с севера на юг. Не сколь ты, как девочка в глаза бросается, тебя можно покороче постричь и очки напялить, а с ней сложнее — над ее прической поработать придется поискуснее.
— Ага, — сказал Мазур. — У тебя там в сумке — пакеты с хной, ножницы большие… Ты парикмахером на досуге работаешь или Надежда?
— Ты нас двоих считай за одного. Во всех смыслах. Понял?
— Чего ж тут не понять? — протянул Мазур. — У меня аналогично… В общем, намекаешь, что я от ваших трупов ничего не получу?
— Намекаю.
— И вообще-то, я сам могу свою девочку постричь, а уж она разберется, как с хной обращаться…
— А если паспорта паленые? — хмыкнул Крест.
— Что, еще есть? То-то у тебя в сумке фотоаппарат…
— Найдутся. Только не тебе их искать… — Крест легонько усмехнулся. — А пытать ты меня не будешь — я ж орать начну, спалишься… Нет их в квартире, понятно?
— А пристрелю?
— А стреляй, — по вискам у него поползли крупные капли пота, но лицо оставалось спокойным. — Терять мне нечего, такая уж игра. Если я своего дела не проверну — лучше уж сразу глотнуть пулю, чем потом всю жизнь локти кусать… Все на карте. Понял? За такую карту и сдохнуть не жалко.
— Может, расскажешь?
— Нашел дурака, — усмехнулся Крест. — Давай уж так: ты сначала свою одиссею выложишь. А я подумаю, стоит с тобой связываться или согласиться на девять грамм… Что, слабо? Это ж я у тебя под дулом, а не ты у меня.
— Резонно, — согласился Мазур. — Только ведь потом, если что не так, я тебя обязательно пришью…
— Вот расскажи, а там, чем черт не шутит, и выход поищем…
— Отчаянный ты мужик…
— Вот только мужиком обзывать не надо, а? Словечко позорное… — Он покрутил головой. — Что ты не мент, и так ясно. Но и не деловой, выходит, базара откровенно не понимаешь… Хоть и в наколках весь. Ну, колонешься?
— Отчаянный ты экземпляр…
— Потому и гуляю до сих пор на охоте, но без ружей, которые сзади несут…
— Ладно, — кивнул Мазур.
Он рассказывал кратенько и скупо, рисуя происшедшее в самых общих чертах. Себя он представил согласно прежней легенде, только на сей раз объявил не частным сыскарем (кто его знает, этого Креста, какие у него взгляды на частных сыскарей), а майором-парашютистом, украшающим своей персоной Западносибирский военный округ.
— Да уж, интересный у тебя отпуск получился… — хмыкнул Крест.
— Что, не веришь?
— Верю. Серьезно. Про такие охоты мне прежде слышать не доводилось, зато точно знаю один большой городок, где за крутые бабки и по хорошей рекомендации пройдешь зрителем на гладиаторские бои…
— А, это я слышал, — сказал Мазур. — Каратэ до упора…
— Хрен ты слышал. Я говорю — гладиаторские. На шпагах, на мечах — и все всерьез, никакой «первой крови». После этого и в твою охоту быстрее верится… И потом, если подумать… — протянул он. — сунь сигарету в зубы. Благодарю. И потом, если твою версию принять, она отлично на все твои подвиги ложится, как по мерке шита, все объясняет… Одни прапора немного не укладываются.
— Вот их-то, хочешь верь, хочешь нет, я не убивал, — сказал Мазур. — Это моим горбом счеты свели…
— А хоть бы и ты, — безмятежно сказал Крест. — Что я, из-за вонючих дубаков слезы лить буду? Наоборот, майор… Мои тебе аплодисменты… Убедил. Верю.
— Вот спасибо, — сказал Мазур. — А дальше что?
— Дальше? Дальше… — Крест медлил. Пару раз облизнул губы. — Интересное у нас совпадение целей. Обоим нужно отсюда смыться совершенно незамеченными. Только мне раньше нужно еще дело сделать… Майор, я так понимаю, ты, пока шел, в крови по самые уши вымазался? И на стену от этого не лезешь, тебе домой очень уж хочется… Если я на вас двоих последние чистые ксивы истрачу, отработаешь?
— То есть?
— Я вам делаю два чистых паспорта. И уходишь со мной по той дорожке, что я придумал. А взамен сработаешь вместо Дракона — ты, сердце мне вещает, еще получше сработаешь даже…
— А что делать?
— Да замочить человек несколько… сразу отмечу — из нерусского народа и самых что ни на есть немирных, — напряженно усмехнулся Крест. — Всего-то. Их там будет четверо. Кого-то я на себя возьму, но со всеми сразу не справиться. Они там начеку, гостя не ждут, но привыкли, что в любую минуту может неизвестный абрек появиться, добро попробует отобрать…
— И что ты у них отобрать собрался?
— Что бы ни было — вещь дорогая. Процент будешь выторговывать? Насчет разумного процента можно поговорить — там на три жизни хватит, пусть уж мне будет на две с половиной, и тебе — на половинку…
— А если я потом все заберу? — спросил Мазур, ухмыляясь.
— Продать не сможешь. Запорешься. Меня, майор, жизнь учила в людях разбираться… Кстати, староват ты что-то для майора.
— Черт с тобой, — сказал Мазур. — Полковник.
— Вот это уже больше на правду похоже. Вы, конечно, в последнее время тоже стали разнообразные бизнеса крутить, но будь ты причастен к чему-то такому и шурши у тебя в кармане приличная капуста, повез бы ты свою ляльку не в тайгу, а к теплым морям и холуям в смокингах… Морда у тебя, извини, не бизнесменская — даже учитывая, что по тайге мыкаешь который день и похудал с голодухи… Ну так как?
— А поподробнее?
— Поподробнее… Картина такая: есть людишки, которые возят кое-что незаконное, но чертовски дорогое. Не наркотики, не бери в голову… И сложилось так, что в одном месте — войнушка, в другом — милицейские строгости, в третьем — сгорел хозяин гостиницы. И застрял человек с товаром в глухом углу. А я его вычислил. И если тебе все это кажется просто — чтоб ты больше так не думал… Масса времени и нервов ушла. И деньги, каких ты в жизни не видел, все, что нажито непосильным трудом, как в той комедии выражались… И два жмурика безвестно догнивают. Такие вот дела.
— Короче, вор у вора дубинку крадет?
— Я тебе не трамвайный щипач, — сказал Крест. — Да и они — не плотва. И «семейка» за ними — дай боже. Я тебя честно предупрежу: если мы хоть в малости проколемся и оставим следочек, всю оставшуюся жизнь придется бегать с Чукотки в Антарктиду и обратно, будь ты хоть генерал, а я трижды в законе… Усек? Времени немного есть, идти завтра ночью… Ну, думай. Документы тебе нынче же нарисуем.
— А что, если я потом с ними смоюсь? — фыркнул Мазур.
— На вокзал? — досадливо поморщился Крест. — Брось ты. Я в этой жизни верю разве что Надьке, потому что знаю ее интерес… а вообще, и ей не верю. Просто ей выгодно шагать за мной, не отставая и не отбегая далеко… И тебе тоже гораздо выгодней, полковник, дернуть отсюда вместе со мной на приличной тачке, которой любой здешний мент честь отдаст не глядя.
— Ого! И где такая?
— А в том домике, куда пойдем. Для такого зверя — каких-то три часа до Аннинска. А Аннинск — это транссибирская магистраль, масса поездов, и я тебе, закрыв глаза, тут же с ходу изложу, какой и во сколько там останавливается. Это надежнее, чем соваться на здешний вокзальчик. Наизусть расписание вызубрил… Девочку твою Надька подстрижет и покрасит. Фотку на ментовской ксиве заменим. Хоть на твою, хоть на мою. И — с комфортом до Шантарска. А там уж разбежимся.
