И все-таки за свои успехи в борьбе с «летающими крепостями» и «либерейторами» немцам приходилось платить заметно дороже, чем за уничтожение «Ланкастеров» и «галифаксов». Близорукая политика британских маршалов авиации, остервенело цеплявшихся за оружие времен своей юности — пулемет винтовочного калибра, стоила жизни десяткам тысяч английских летчиков. Конечно, и 12,7-мм пулемет «Кольт» уступал авиапушкам, но 7,7-мм «Браунинг» был попросту бесполезен.
В общем, 1943 год завершился плохо для всех, но немцам все-таки было заметно хуже.
Однако в конце 1943 года маршал авиации Харрис затеял операцию, которая привела к крупной победе немецкой ПВО и поставила британское Бомбардировочное Командование на грань краха. И в этом случае, как во многих других, завершившихся катастрофами для англичан, во многом ему помог Черчилль. Самое же оскорбительное было то, что именно в это время американцы провели успешную операцию, направленную на ослабление немецкой авиации в Западной Европе, в порядке подготовки высадки в Нормандии.
В ноябре 1943 года Харрис решил начать серию налетов на Берлин, чтобы одним ударом завершить войну силами Бомбардировочного Командования. Он намеревался наконец реализовать доктрину Дуэ и сломить волю немцев к сопротивлению. Что именно подтолкнуло маршала к подобному заключению на пятом году войны, когда всем уже было ясно, что теории Дуэ не более чем досужая болтовня, непонятно, однако Харрис заявил: «Мы потеряем от 400 до 500 бомбардировщиков, зато Германия проиграет войну». Черчилль охотно поддержал эту затею, что совершенно неудивительно, его всю жизнь тянуло к дешевым авантюрам.
Первый налет состоялся 18 ноября 1943 года, и продлилась битва над Берлином до марта 1944-го. Сначала все шло почти благополучно, но англичане не поняли, что причиной этого была отвратительная погода, которая удержала на земле немецкие истребители, хотя при этом зенитки, сражавшиеся в одиночку, сумели уничтожить до 4 процентов бомбардировщиков, но не сумели остановить противника. Геббельс в своем дневнике писал: «Положение становилось все более тревожным по мере того, как загорался один завод за другим… Небо над Берлином кровавое, багрово-красное, но ужасающе прекрасное. Я едва держался на ногах, смотря на него».
Но потери англичан постепенно росли, и это было свидетельством улучшения немецкой ПВО — новые самолеты, новые радары, новая тактика. Именно в конце 1943 года немцы впервые проявили оперативность в «войне умов». Как только к ним в руки попал экземпляр «Моники», позволявшей британским бомбардировщикам следить за задней полусферой, немцы сразу создали «Фленсбург», выводивший истребитель прямо на работающую «Монику». В январе немцы перешли к рейдам истребителей в Северное море, чтобы перехватывать британские бомбардировщики там. С одной стороны, к январю 1944 года стало понятно, что англичане проигрывают битву за Берлин, хотя при этом и немецкие истребительные части несли серьезные потери. Эти потери могли бы стать еще больше, если бы англичане активнее использовали свои ночные истребители. Однако «москито» и «бофайтеры» если даже и появлялись в небе Германии, то действовали в отрыве от своих бомбардировщиков, предпочитая заниматься свободной охотой.
Однако Харрис упрямо отказывался признать свою неудачу и продолжал налеты. Всего Бомбардировочное Командование провело 16 атак и доказало, что система «Цаме Зау» пусть и не всегда, но временами может быть эффективной. Однако в марте англичане получили два сокрушительных удара, которые убедили даже Харриса. При налете 24 марта немцы сбили 73 бомбардировщика, или 9 процентов, а 30 марта англичан ждал разгром, после которого кресло под Харрисом закачалось. Мы говорим о злосчастном налете на Нюрнберг, в ходе которого были сбиты 108 бомбардировщиков, а всего за последнюю неделю марта Харрис потерял 190 самолетов! Во многом результаты этого побоища были предрешены стечением случайных факторов, например сильный ветер развалил компактную колонну, и бомбардировщики рассеялись на большом пространстве; немцы успели поднять в воздух 246 истребителей, которые сосредоточились над Y маяками на предполагаемом пути англичан, и этот путь был угадан совершенно правильно и т. д. Но от того, что обстоятельства были объективными, последствия легче не стали. Это была форменная катастрофа, а всего в ходе битвы над Берлином были уничтожены 1128 тяжелых бомбардировщиков, что в два с лишним раза превышало обещанные Харрисом пять сотен. В результате надломилась мораль не жителей Берлина, а экипажей Бомбардировочного Командования.
Наверное, именно такие случайные победы поддерживали боевой дух немецких солдат, но ни эти солдаты, ни их командиры не желали видеть, что время закономерных побед кончилось. Успех в битве над Нюрнбергом стал последним успехом немецкой ПВО, которая вскоре просто развалилась.
Впрочем, первые трещины появились еще раньше. Вы обратили внимание на расположение линии Каммхубера? Она проходила по границам Голландии, Бельгии и далее на юг, то есть вся прибрежная зона была не закрыта, в том числе и порты Северо-Западной Германии. Намеренно или случайно, но линия Каммхубера была создана вне радиуса действия британских истребителей, которые могли прикрывать бомбардировщики, занимающиеся уничтожением радаров и командных центров. Дальше — больше. Мы писали, что проводившиеся англичанами в 1941–1942 годах рейды на территорию оккупированной Франции не дали особых результатов. Это не совсем верно, немцы предпочли не ввязываться в бои с британскими истребителями и оттянули свои истребительные эскадры в глубь Франции, то есть вся прибрежная зона была отдана на откуп авиации союзников. А ведь они, кроме стратегической авиации, имели большое число средних бомбардировщиков, и вот «веллингтоны», «митчеллы» и «мэродеры» приступили к систематическому разрушению создававшегося немцами Атлантического вала. То же самое происходило и позднее. Немецкие истребители избегали действовать в тех районах, где «тандерболты» и «лайтнинги» сопровождали свои бомбардировщики, то есть на западе Германии. Более того, Люфтваффе старались сами истребительные эскадрильи базировать на территории Рейха, а не в передовых районах.
Однако командование союзников посчитало, что этого мало, и решило нанести несколько ударов непосредственно Ягдваффе, то есть сделать то, что немцы сами пытались во время Битвы за Англию. Были тщательно проанализированы результаты всех предыдущих операций, вывод сделали совершенно однозначный: бомбардировщикам требуется истребительное прикрытие на протяжении всего маршрута. И к этому моменту, словно по заказу, появляется волшебная палочка — истребитель Р-51 «Мустанг» с британским мотором «Мерлин». 354-я истребительная группа прибыла в Англию в октябре 1943 года, за ней последовали другие, а к весне эти «мустанги» стали самым важным истребителем союзников на Европейском театре.
К началу 1944 года американское командование запланировало несколько крупных налетов на немецкие авиазаводы. Идея была простой — немцы просто обязаны защищать их, иначе они проиграют войну в воздухе, не сделав ни единого выстрела. Однако немцы не нуждались в лишних приглашениях, после успешных боев осени 1943 года они, несмотря на потери, были готовы встретить любой удар. Но вот фактор «мустанга» командование Люфтваффе не учло.
Атаки начались 20 февраля — 1003 американских бомбардировщика в сопровождении 835 истребителей из состава 8-й и 15-й Воздушных Армий атаковали различные цели. Немцы встретили их, но, к своему ужасу, выяснили, что лучшее противобомбардировочное оружие — истребитель Ме-410 «Хорниссе» — становится легкой добычей американских истребителей. Американцы потеряли 21 бомбардировщик и 4 истребителя, тогда как немцы лишились 74 истребителей. Дальнейшие налеты проходили по такому же сценарию. Всего в ходе операции «Big Week» — «Большая неделя» американцы потеряли 247 тяжелых бомбардировщиков и 28 истребителей; считается, что немцы потеряли за это же время 355 истребителей. Впрочем, разные источники дают разные цифры. Ясно одно — союзники такие потери могли себе позволить, тем более что они явно меньше, чем ранее, а вот Ягдваффе оказались обескровлены.
В общем, к середине весны 1944 года на Западе сложилось довольно странное положение. Днем в небе господствовала авиация союзников, зато по ночам преимущество переходило к немцам. Но такая ситуация не могла сохраняться слишком долго, и действительно, вскоре стало ясно, что немецкая система ПВО рухнула, так как лишилась своей важнейшей составляющей — истребительной авиации.
Готовя высадку в Европе, союзники долго спорили, отдать приоритет ударам по системе коммуникаций или бомбежке заводов синтетического топлива. Новый командующий американской 8-й Воздушной Армией генерал Спаатс в конце концов заявил, что ему это решительно безразлично, лишь бы только Люфтваффе не уклонялись от боя. В результате было принято соломоново решение — бомбить все, но поочередно. И хотя железные дороги были брошены на произвол судьбы, немцам пришлось защищать нефтеперегонные заводы, что вело к новым потерям. При этом Спаатса совершенно не волновало, что потери 8-й Воздушной Армии временами доходили до чудовищной цифры — 400 бомбардировщиков в месяц, немецкие силы таяли гораздо быстрее. Поэтому, когда 4 июня союзники высадились в Нормандии, Люфтваффе никак не смогли помешать этому.
