Тогда он, помня опыт Порт-Артура, выступил с инициативой замены 75-мм пушек кораблей этого типа (в Черном море) на более действенные 120-мм. За участие в событиях в Китае он был награжден орденом Станислава 2-й степени с мечами и памятной медалью, за оборону Порт-Артура — Владимира 4-й степени с бантом, Анны второй степени с мечами, Георгия 4 степени и золотой саблей “За храбрость”. Но все эти отличия позволяли получить в командование только канонерскую лодку “Бобр” (в 1907–1909 г.) и отслуживший свой срок линейный корабль "Император Александр 11 " (в 1909–1913 г.). Произведенный в 1913 г. в чин контр- адмирала, он, однако, ответственного назначения не получил. Боевого опыта и наград оказалось для этого недостаточно. Назначения на современный миноносец в Порт-Артуре, где можно было стать старшим офицером. а затем и командиром, не получил и мичман граф Игнатьев. В должности младшего минного офицера он со всем экипажем должен был погибнуть на эскадреном броненосце “Император Александр III”.
В 1902 году, на время ухода эскадры (после пребывания всю зиму в вооруженном резерве) во Владивосток 30 мая ушли крейсера “Рюрик”, “Россия”, “Адмирал Нахимов”, а 4 июня четыре броненосца. “Всадник" и “Гайдамак” были оставлены в Порт-Артуре. Они входили в состав сводного отряда под командованием начальника морского отдела штаба Квантупской области контр- адмирала В.К. Витгефта (1847–1904). Так волей случая с минными крейсерами соединились занятый ремонтом “Варяг”, усиленно отрабатывающие свое искусство заградители “Амур” и “Енисей”, осваивавший прибрежье Квантупа описиой транспорт “Ермак” и выполнявшие задачи учебных кораблей миноносцы № 205, и № 208.
По заведенному адмиралом Верховским порядку периодического выведения кораблей из строя в вооруженный резерв “Гайдамак” смог начать кампанию только 1 мая, а уже 7 июля вновь был выведен в резерв. Также и "Всадник” после недолгого плавания был выведен в резерв 31 июля. В период плавания они занимались крейсерством в шхерах островов Квантунга для защиты местных жителей от нередко проявлявших себя разбойников-хунхузов. Одновременно им поручали обучение почтовых голубей в море и обработку способов сигнализации с береговыми станциями. Так “Всадник” и "Гайдамак”, подобно их собрату “Посаднику” па Балтике, начали опыты совершенствования особенно трудно прививавшейся на флоте радиотехники.
Голубей тренировали для надобностей морского ведомства, но под руководством сухопутного заведующего военно-голубиной станцией в Порт-Артуре, отрабатывали три направления: к Таку, к Чифу и Шатунгу, к Корее на 150-мильном предельном расстоянии.
Порт-Артур. Начало 1900-х гг.
4 ноября 1902 г. подводя итоги летней кампании признавалось, что это обучение “как дело повое не могло еще дать особенно ощутимых результатов, но есть надежда на успех при продолжении этого полезного дела". В этих внешне утешительных словах казенного оптимизма нельзя не видеть равнодушие к проблемам связи. Столь же отрешенно констатировались и возможности проводившихся минными крейсерами переговоров с береговыми станциями.
Выяснилось, что из трех испытанных ими видов сигнализации флагами и фигурами (ранее речь шла о механическом семафоре с поворотной мачтой) дальность может составлять 7 миль. Беспроволочный телеграф "по ленте” дает дальность до 15 миль и по телефону — 25 миль. Эти же дальности получили при опытах крейсера “Адмирал Нахимов”, переговаривавшегося с береговыми станциями, временно установленными с заградителей “Амур” и "Енисей”. Опыты предполагалось продолжать, но факты таковы, что вплоть до начала войны дальность переговоров по радио между безнадежно устарелыми корабельными станциями так и не превысила 25 миль.
Трудно было ожидать здесь успехов, когда не давали заметных результатов испытания, которые также урывками, совмещая их с обучениями машинных команд, проводил в Кронштадте "Посадник”. Сообщая об этих результатах начальник Учебно-минного отряда 22 апреля 1903 г. напоминал начальству о том, что ожидать успехов не придется, пока в районе стоянки судов, отряда не будет сооружена солидная береговая станция”. К решению этой проблемы в Порт-Артуре приступили только летом 1903 г.
Под руководством главного минера порта лейтенанта Н.И. Совинского (1872-?) на специальной станции Золотой горы была установлена мачта высотой 160 футов с рейком для проводника беспроволочного телеграфа системы Маркони. Опыты "Гайдамака" и “Всадника” продолжил (в течении семи дней июля 1903 г.) минный транспорт "Амур”. Как доносил контр-адмирал Витгефт "при местных условиях и имеемых аппаратах надежное телеграфирование удавалось до 25 миль, случайное — до 60 и даже до 74 миль при направлении на Чифу.
При продолжавшейся нехватке средств флот продолжали особенно лихорадить неполадки на кораблях. Никак не удавалось наладить сборку новых миноносцев в эллинге Тигрового хвоста. 26 мая 1902 г. адмирал Скрыдлов докладывал в Петербург о том, что “Всадник” и “Гайдамак” могли бы начать установку новых котлов, присланных в Порт-Артур. Но из ГУКиС пришло распоряжение о сокращении кредитов на работы порта. Не смея прямо настаивать на замене котлов, адмирал дипломатично запрашивал указаний: будет ли замена отложения или надо надеяться на дополнительные ассигнования. Помочь делу смогло лишь вмешательство военно-морского ученого отдела ГМ 111, подтверждавшего необходимость давно запланированной работы. 6 июля, получив необходимые деньги "Гайдамак" приступил к замене котлов. Обновленный корабль приказом от 24 февраля 1903 г. был отчислен от эскадры и назначен в распоряжение морского отдела штаба Кванту некой области.
На правах полновластного хозяина края (с учреждением 30 июля 1903 г. наместничества права расширились до неограниченности) Е.И. Алексеев “выжав" наконец, недостаточно угождавшего ему Н.И. Скрыдлова начал формировать собственный придворный флот, выводившийся из состава эскадры. — Так было удобнее рассылать на станции и для разных курьерских надобностей малые корабли. А чтобы устроить своему верному начальнику штаба В.К. Витгефту, сидевшему на берегу, плавающую должность он своим приказом от 15 июля 1903 г. причислил к своему штабу все канонерские лодки, минные крейсера и эскадренные миноносцы, кроме находившихся в постройке.
По примеру нескончаемой чехарды с назначением временных командиров миноносцев начали менять и командиров минных крейсеров. На “Гайдамаке” вместо командовавшего им в 1901–1902 гг. капитана 2 ранга Д.Ф. Юрьева (1856-?) временно назначили его старшего офицера лейтенанта А.Н. Рычагова (1864-?), который, однако, в марте 1903 г. неудачным маневром в Восточном бассейне повредил о стенку две лопасти гребного винта. Лейтенанту объявили замечание и 7 марта переместили на должность старшего офицера лодки "Бобр”. Временно Командиром "Гайдамака” 16 апреля 1903 г. назначили его старшего офицера (получил эту должность 7 марта) лейтенанта А.А. Дмитриева 2-го (1863-?), который в 1902–1903 гг. был командиром миноносца "Боевой”, а с 1904 г. стал старшим офицером транспорта “Ангара” и затем броненосца “Пересвет”. Далее командиром “Гайдамака” с начала войны до 18 марта 1904 г. был капитан 2 ранга Ф. Иванов (а затем и до конца войны лейтенант В. В. Колюбакип (1864-?), произведенный в капитаны 2 ранга 28 марта 1904 г.
На “Всадник” вместо капитана 2 ранга И.М. Новаковского(командовал в 1901 г.) в 1902–1903 гг. назначили капитана 2 ранга М.В. Бубнова 2-го (1859-?), которого с 14 марта 1903 г. временно заменял старший офицер корабля лейтенант А.М. Лазарев, но и его с началом войны переместили на должность командира лодки “Отважный”. Далее (до 18 марта 1904 г.) командиром “Всадника” был капитан 2 ранга Н.В. Стронский (1853-?), состоявший прежде (в 1902–1903 гг.) старшим офицером крейсера “Диана” и броненосца "Ретвизан”, а 18 апреля 1904 г., ставший командиром лодки “Гиляк”. Вместо пего командиром с 17 апреля по 21 мая стал капитан 2 ранга А. М. Лазарев, а далее-до конца осады — в должности командира был капитан 2 ранга Л.М. Опацкий (1862-?), который ранее в 1900–1903 гг. был старшим офицером транспорта "Енисей" и в 1903–1904 гг. командовал миноносцем “Внушительный". Безостановочная, как видно из примеров перестановка происходила и среди командиров миноносцев.
Большая “смена караула" осенью 1903 г. совершалась в командном составе и в экипажах больших кораблей. Словно по сговору с японцами, не считаясь с очевидной утратой достигнутой боеспособности эскадры, с напряженностью обстановки (бешенное наращивание Японией сил и боевой подготовки флота) и с запозданием готовности броненосцев отечественной постройки типа "Бородино” (они в составе эскадры 1905 года числились еще в стратегической игре 1903 года) бюрократия предпринимала как никогда широкое обновление личного состава кораблей. Не поладившего с Е.И. Алексеевым начальника эскадры Н.И. Скрыдлова еще 10 октября 1902 г. сменил прежний командир порта контр-адмирал О.В. Старк (1846–1928, Гельсингфорс).
