Я вызвал Петровича в квартиру, при нем измерил сантиметром объем топки, сечение дымохода и сказал:
— У тебя не тянет, потому что объем топки не соответствует формуле.
— Чего ты меня учишь?! — возмущается он. — Я пятьдесят лет камины эти строю.
— Мне все равно, сколько ты их строишь, мне нужно, чтобы в нашем камине была хорошая тяга. Поэтому, пожалуйста, уменьши размер топки до такого-то объема. Если камин перестанет гнать дым в квартиру, получишь деньги.
Петрович разражается сквозь зубы трехэтажным матом, но что ему остается? Перекладывает кирпичи в соответствии с формулой, уменьшает объем топки. Мы опять встречаемся, зажигаем камин — дым, как и положено, улетает в трубу. Петрович чешет в затылке и говорит: «Ё-моё, а ты, хозяин, оказался прав. То-то у Леонида Ильича все время дымом пахнет. И Галя, дочка евонная, на дым жалуется, и маршал Гречко… Какой, ты говоришь, объем делать-то надо?»
То есть пятьдесят лет человек занимался кладкой каминов, абсолютно не понимая, как правильно их устроить и при этом считался лучшим специалистом! Вряд ли такого каминного специалиста можно встретить во Франции, Англии или Голландии.
Это возможно только у нас…
В общем, нелегко дался нам этот ремонт. В то время достать любую мелочь было проблемой, а какая нибудь чешская ванна была пределом мечты. Как говорил мудрец Дербенев: «При развитом социализме деньги для умного человека не проблема, проблема — товары».
Однажды раздается звонок:
— Бонжур, это говорят из посольства Франции. В Москве завершается строительство гостиницы «Космос», построенной с участием французских фирм и специалистов. Мы хотим устроить грандиозный концерт на ее открытии. В первом отделении от СССР — ваша жена. Во втором от Франции — Джо Дассен. Как можно организовать выступление Пугачевой и обсудить финансовые условия?
«Вот идиоты, — подумал я, — нашли о чем спрашивать по телефону, который наверняка прослушивается!» И вспомнив, что любая валюта изымается родной советской властью до последнего сантима, я начал судорожно соображать, что же эта власть не сможет отнять. Поэтому мой встречный вопрос, адресованный французам, звучал достаточно странно:
— У вас там, на стройке, сантехники не осталось?
— В каком смысле? — опешил атташе по культуре.
— В самом прямом. Не осталось ванны, унитаза, биде?..
Короче, приехал я в «Космос», отобрал сантехнику. Нам ее для квартиры как раз не хватало. Это и стало гонораром самой знаменитой советской певицы за совместный концерт с Джо Дассеном, на который собралась вся Москва. Мы даже не поинтересовались, сколько там сотен тысяч франков получил мсье Дассен, потому что считали свой «куш» просто даром судьбы.
Когда мы после ремонта переехали наконец в новую квартиру и я перетащил туда остальной свой антиквариат из Ленинграда, то глядя на эту роскошь, было невозможно даже представить, что еще три года назад мы спали на матрасе полу в совершенно голой «однушке», из которой я вынес сто сорок водочных бутылок.
Так что при всех издержках советской власти нужно признать — о своих артистах она заботилась. Искусство тогда считалось государственным делом. А получив звание Народного или Засдуженного артиста, к примеру, творец прикреплялся к правительственной больнице, ему полагалась достойная пенсия.
Впрочем — хватит о грустном. Пора переходить к самой захватывающей части нашего правдивого повествования…
Глава двадцать восьмая
Кинопробы
Аллу всегда манило кино. Но если ее и приглашали, то доверяли только исполнение песен за кадром. Сначала в фильме «Король-олень» она пела за Валентину Малявину, в «Иронии судьбы» ее проникновенным голосом исполняла романсы Барбара Брыльска. В телевизионном фильме «Стоянка поезда — две минуты» режиссера Александра Орлова тоже звучал ее голос, а роль певицы играла Валентина Теличкина. До экрана она так и не добралась.
Я понимал, почему режиссеры ее не занимали. Алла может играть только одну роль: саму себя. У нее нет способностей к актерскому перевоплощению. Конечно, на концертах она исполняет свои песни очень артистично, но для создания в спектакле или фильме яркого психологического образа, нужно актерское дарование совсем иного рода. В «Женщине, которая поет» задача была упрощенной — Пугачева играла себя в предлагаемых обстоятельствах.
Алла спала и видела себя в новой роли. Мы об этом не раз говорили. Учитывая специфику работы с ней, я хотел написать специальный сценарий, который бы учитывал ее сильные и слабые стороны. Но это в будущем. А в 1978 году я запустился в производство с картиной «Пена», сценарий которой мы с Сергеем Владимировичем Михалковым написали по его одноименной пьесе еще до нашего знакомства с Пугачевой. Это была острая сатирическая комедия, разоблачающая тогдашних бюрократов.
Съемки этого фильма начались необычно. Первый кадр мы снимали внутри Спасской башни на фоне механизма главных государственных часов. По киношной традиции после съемки первого дубля прямо на площадке полагается разбить тарелку и выпить шампанского. Как только мы достали бутылку, сопровождавший нас человек из кремлевской охраны строго насупил брови: «С ума сошли?! Это не просто часы, это государственный символ Советского Союза! А вы хотите тут пьянку устроить? Пробкой от шампанского механизм повредить? Вы еще тарелку о часовой маятник разбейте!»
Пришлось нам временно свернуть «банкет». Следующим кадром была панорама, снятая с крыши гостиницы «Москва». Там, взирая на Москву с птичьего полета, мы разбили нашу тарелку и клюкнули шампанского.
Для съемок в «Пене» я собрал звездный актерский состав: Анатолий Папанов, Лидия Смирнова, Ролан Быков, Леонид Куравлев, Владимир Басов, Наталья Крачковская, Лариса Удовиченко, Евгений Стеблов — лучшие артисты своего времени.
По сценарию у главного героя, которого играл Папанов, была дочка. Я пробовал на эту роль разных актрис.
В какой-то момент вспомнил про желание Аллы продолжить карьеру артистки. Даже сделал ее кинопробу.
Когда на худсовете утверждали исполнителей ролей, художественный руководитель нашего Творческого объединения Георгий Николаевич Данелия сказал: «Конечно, Папанова и остальных представленных актеров мы утверждаем. А что касается исполнительницы роли его дочки, то это — на усмотрение режиссера. Думаю, он примет правильное решение». И хитро улыбнулся. Сомнений в том, что режиссер выберет свою жену, у него, очевидно, не было. А вот у меня были.
Во первых, эта роль — сатирический портрет московской тусовщицы и пустышки — шла вразрез с романтическим образом народной любимицы-страдалицы Пугачевой, который с такими трудами удалось внедрить в массовое сознание. Смешным эпизодом это можно было разрушить.
Во вторых, это была не главная роль. «Есть ли смысл размениваться на эпизоды? — размышлял я. — Может, действительно имеет смысл написать специально для Аллы с главной ролью, полностью совпадающей с ее эстрадным образом?»
И в третьих, как маленькая змея, шевелилась где-то в глубинах моего сознания брошенная Аллой фраза по-поводу «Машины времени»: «Я должна окружить себя людьми, которых могу послать…»
В личной жизни у нас все было замечательно, мы ни разу не сорились. Тогда зачем подвергать наши отношения риску? Ведь на площадке режиссер должен быть диктатором. От его воли зависит успех фильма. Поэтому никакой полемики ни с кем, даже с собственной женой, там быть не может. Это дома я даю ей советы, которые она может принимать к сведению, а может и не принимать. На площадке я никого не уговариваю — отдаю приказы. Готова ли она к этому?
После разговора с Данелией я поехал домой. Алла спросила:
— Ну, как там мои пробы?
— Утвердили Марианну Вертинскую.
— Но, ты же режиссер!
— И что? Есть еще худсовет. Ничего, Пугачевочка, — стал я утешать ее, — напишу для тебя главную роль и обязательно сниму в фильме. А здесь что? Эпизодик. Не утвердили — и черт с ним. Ты вот к чему готовься: будешь композитором фильма «Пена».
Это я заявил несколько опрометчиво. На «Мосфильме» меня не поняли. Главный музыкальный редактор сказал:
— Этого не будет. Опять ты Пугачеву свою тащишь?
— Но ее песни украсили «Женщину, которая поет».
— И что? Ты обманул дирекцию студии с Горбоносом. Если бы не твоя выдумка, кто бы ее с этими песнями близко к «Мосфильму» подпустил? Разговор окончен.
— Почему?
— Хотя бы потому, что она не член Союза композиторов!
К упрекам, что всюду проталкиваю свою жену, я давно привык. Но ведь она не смазливая девочка, которую пристраивают на работу «за красивые глазки», а одна из лучших певиц страны. Я рассказываю этот эпизод вот почему: многие думают, что если талантливый человек добился какого-то успеха, то может почивать на лаврах. Наоборот — чем большего успеха ты добился, тем сильнее сопротивление «клубка единомышленников».
