С большими надеждами на будущее Лист отправился немного передохнуть к графу Лео Фештетичу в Даку (Dáka). Но отдых оказался недолгим — с 10 по 12 октября Лист уже вновь концертировал в Пеште, затем по приглашению Антала Аугуса поехал в Сексард, где 18 октября также дал концерт. У Аугуса он пробыл до 24-го числа, отметив с ним день своего рождения. Из Сексарда Лист писал матери: «35 лет! В середине моего жизненного пути, моих планов и стремлений обращаюсь я к Вам, дорогая матушка, всем своим существом и всем сердцем стремясь к Вам, которая всегда была так нежна и добра ко мне… Вы можете быть уверены, что я в большой степени обладаю твердой волей, оригинальным талантом, который я развил и укрепил учением и практикой. В ближайшее время проделанная работа даст знать о себе!»[339]
В конце месяца Лист продолжил поездку по городам Венгрии. 25 октября он прибыл в Печ/Фюнфкирхен (Pecs/ Fünfkirchen), а через день играл там на органе в кафедральном соборе Святых Петра и Павла.
Второго ноября Лист приехал в Темешвар (Temesvár)[340], где дал два концерта — 13-го и 17-го числа. А 10 ноября он написал Анталу Аугусу, пожалуй, самое характерное письмо не только для «венгерского» 1846 года, но и для всей своей жизни: «Из всех живущих ныне художников… я единственный, кто может гордиться славным отечеством… В то время как остальные утомительно барахтаются в мелководье расчетливой публики, я свободно плыву на парусах по морю великой нации. Моя Полярная звезда показывает, что когда-нибудь Венгрия будет с гордостью взирать на меня!»[341]
Покинув пределы родины, Лист отправился в Румынию. 16 декабря он остановился в Бухаресте. Концерты Листа с неменьшим успехом, чем в Пеште, прошли 21, 23 и 31 декабря. Уже 1 января он был во втором по величине городе Румынии — Яссах, откуда, сыграв последний концерт 13-го числа, поехал дальше на восток, в Киев.
Точную дату прибытия Листа в Киев установить не удалось — о его киевских гастролях писали мало[342]. Предположительно он останавливался на улице Михайловской, в доме 12 (не сохранился). Еще до своего первого концерта знаменитый музыкант познакомился с подающей надежды юной пианисткой Алиной Крагельской[343].
Первое выступление Листа в Киеве состоялось 4 февраля (23 января) в концертном зале Контрактового дома[344], два других (дату одного установить не удалось, а второй прошел 14 (2) февраля) — в зале Киевского университета Святого Владимира (ныне Национальный университет им. Т. Г. Шевченко). Именно там игру Листа впервые услышала княгиня Каролина Витгенштейн (1819–1887).
Каролина, дочь богатого польского помещика Петра Ивановского (17 907—1844) и Паулины Подоской (1790–1853), от рождения носила имя Иоанна Эльжбета Каролина Ивановская. На русский манер ее иногда называли Елизаветой Петровной Ивановской, а свои именины она праздновала 17 ноября, в день памяти святой Елизаветы Венгерской. Этот факт символичен: Елизавета Венгерская не только олицетворяла для Листа святой образ его родины (и была им прославлена в 1862 году в оратории «Легенда о святой Елизавете»), но и имела прямое отношение к столь дорогому его сердцу ордену францисканцев: Елизавета, став членом ордена в миру, для францисканцев является символом женского милосердия. Можно сказать, что встреча Листа и Каролины была предначертана на небесах.
Родители Каролины уже давно жили раздельно: мать путешествовала по Европе, отец проводил время в тиши своих украинских поместий. Их дочь была воспитана в твердой католической вере и получила приличное образование. В 1836 году она вышла замуж за потомка древнего германского рода Николая Петровича Витгенштейна (1812–1864), младшего сына героя Отечественной войны 1812 года, фельдмаршала и светлейшего князя Людвига Адольфа Петера (Петра Христиановича) цу Сайн-Витгенштейн-Берлебурга (zu Sayn-Wittgenstein-Berleburg; 1769–1843)[345].
Николай Петрович, выпускник Дерптского университета, подполковник, как и отец, исповедовал протестантизм. (Об этом важно помнить, когда речь пойдет об аннулировании его брака: супруги принадлежали к разным конфессиям.)
В 1837 году родилась их дочь Мария[346]. Но брак изначально нельзя было назвать счастливым. Сначала Каролина мало обращала внимания на несходство их с мужем характеров. Имея перед глазами пример собственных родителей, она очень скоро просто предпочла вести с Николаем Петровичем «раздельное хозяйство», только на этот раз роли поменялись — муж в основном проводил время в Санкт-Петербурге, а супруга управляла родовыми поместьями. К моменту знакомства с Листом княгиня Каролина была «одной из самых богатых помещиц Правобережной Украины — она имела 15 сел и 4643 крепостных — княгиня приехала на контракты по торговым делам»[347].
Афиша третьего концерта Листа в Киеве 14 (2) февраля 1847 года, на котором его игру впервые услышала Каролина Витгенштейн
Если существует любовь с первого взгляда, то именно это чувство охватило Каролину на концерте Листа. Она не знала, как выразить переполнявшие ее эмоции и в благодарность сделала — разумеется, анонимно — благотворительный взнос в размере 100 рублей. Беллони по поручению заинтригованного Листа выяснил, кто эта щедрая незнакомка. Музыкант и восторженная слушательница познакомились. Вскоре Лист получил от княгини приглашение принять участие 18 (6) февраля в праздновании десятилетия ее дочери в имении Воронинцы в Литинском уезде Подольской губернии[348], унаследованном ею от отца.
В то время Лист вынашивал планы создания полноценной оперы, которую задумал еще в прошедшем году, отложив «Божественную комедию». Либретто писал итальянский поэт Ротонди (Rotondi) на сюжет трагедии Байрона «Сарданапал» (Sardanapal). Лист докладывал Л. Массару из Киева: «Моя мать, которой я только что написал довольно длинное письмо, посвятит Вас в мои планы на будущее. Задержка с либретто не позволяет мне надеяться, что моя опера будет поставлена раньше весны [18]48 года. Впрочем, я до сих пор еще ничего не сделал; но Вы знаете, что это меньше всего меня беспокоит. Опера начинает существовать только после первого представления, когда ее освистают или встретят рукоплесканиями. Эти три или четыре года, я надеюсь, будут достаточно плодотворны для меня; я постепенно привыкну не тратить попусту ни свое время, ни свои деньги, ни свой талант, т. е. приучу себя к воздержанию»[349]. Лист действительно приступил к сочинению «Сарданапала», вновь и вновь возвращался к нему вплоть до 1851 года, когда окончательно оставил надежду когда-нибудь закончить этот труд, от которого сохранились лишь наброски…
В назначенный день Лист приехал в Воронинцы. Настроение было подпорчено крупным карточным проигрышем — не будучи азартным игроком, он всё же еще не до конца «приучил себя к воздержанию».
Что почувствовал Лист, впервые переступая порог дома женщины, с которой вскоре будет связан прочнейшими узами? Он писал Мари д’Агу: «Известна ли Вам последняя новость? Так знайте, в Киеве я случайно встретился с исключительной и выдающейся (даже очень) женщиной… настолько выдающейся, что я решил с величайшим удовольствием сделать крюк в двадцать миль ради возможности поговорить с ней несколько часов. Имя ее мужа — князь Николай Сайн-Витгенштейн, девичья ее фамилия Ивановская. Я пишу Вам от них»[350].
Через два дня он направился в Житомир, где дал два концерта, чтобы пополнить опустевший кошелек, а 6 марта (22 февраля) уехал из Житомира, чтобы вернуться… в Воронинцы!
Взаимное восхищение Каролины и Ференца росло день ото дня. Вскоре они совершили совместную поездку в Немиров по приглашению графа и церемониймейстера, действительного статского советника и известного благотворителя Болеслава Потоцкого (1805–1893). Лист играл в его дворце 21 (9) марта. Присутствовавший на концерте украинский педагог и литературовед, биограф Т. Г. Шевченко Михаил Корнеевич Чалый (1816–1907) вспоминал: «…еще задолго до прибытия Листа оповещенные об этом событии паны съезжались чуть ли не со всех юго-западных губерний. Съезд был так велик, что в Немирове не хватило помещений; жили в крестьянских хатах в предместий и в жидовских домах. <…> Никогда в жизни не испытывал я такого высокого наслаждения… я в первый раз лицом к лицу видел гения — венец человеческого бытия»[351].
Вскоре Лист покинул гостеприимное поместье и, договорившись с Каролиной встретиться летом в Одессе, продолжил гастрольный тур. 13 апреля он прибыл в Лемберг[352], где дал четыре сольных концерта (последний — 27 апреля), 19 мая выехал в Черновцы, а оттуда спустя неделю через Яссы и Галац (Galati) направился в Константинополь. Кстати, из Галаца он отправил великому герцогу Саксен-Веймар-Эйзенахскому письмо с конкретными рекомендациями по реорганизации веймарского придворного театра:
«Наиболее настоятельно необходимые и нуждающиеся в самом быстром осуществлении реформы в связи с веймарской Оперой:
