От Богучанского причала вниз по Ангаре уходила экспедиция.
Несколько лет отделяло эту экспедицию от той, что шла из Братска через трудные ангарские пороги: в зоне затопления строящейся Усть-Илимской ГЭС она обследовала тогда прибрежные деревни, чтобы вывезти ценные памятники народной архитектуры (1 См.: «Вокруг света» № 1 за 1972 год.). Усть-Илимск был ее конечной точкой, теперь он станет началом.
Как многое незнакомо сегодня в Усть-Илимске человеку, уже бывшему здесь...
С берегового холма и город, и плотина, и Ангара открываются разом. Еще несколько лет назад неподалеку от Толстого мыса плыли по реке Лосята — три острова. Теперь выше плотины расстилается Усть-Илимское море; врезаясь в сопки, словно раздвигая их, оно уходит далеко к горизонту, туда, где прежде были деревни, кипящий Ершовский порог, остров Кораблик...
Монотонный, жужжащий звук висит в воздухе: черные нити проводов прочерчивают небо. Опоры взбираются на холмы и уходят от плотины по левому и правому берегам Ангары. Раньше этого звука не было. Металлические конструкции плотины просвечивали тогда насквозь, наполненные огнями сварки. Сейчас тело плотины было темным и плотным, только клубилась бело зеленым облаком падавшая вода. По эстакаде, поверху плотины, двигаются краны. Но людей не видно: они работают внутри, монтируя очередные турбины. Осталось немного времени до юбилейного ноября, когда Усть-Илимская ГЭС должна быть пущена на полную мощность.
Поток машин переливается с левого берега на правый — машины идут по эстакаде и новому мосту, что серебряной стрелой соединил ниже плотины оба берега. Тогда на правом берегу была лишь прорублена сквозь тайгу просека. Она вела к тем кварталам Усть-Илимска, что поднимаются сейчас за стеной осеннего березового леса. Новая просека уходит в тайгу — здесь пройдет дорога к целлюлозному комбинату, на строительстве которого работают сегодня и болгары, и венгры, и немцы. Вертикаль трубы будущего гиганта лесохимии уже возникла на горизонте.
А на левом берегу, там, где когда-то деревянными домами и дощатыми тротуарами начинался город, поднимаются по склону сопки многоэтажные здания. Они стоят просторно и вольно, широкие лестницы и асфальтовые марши ведут от одного яруса домов к другому, и с каждой улицы видна синева реки...
А ведь четверть века назад Среднее Приангарье было краем глухим и малолюдным. Хотя идея освоения энергетических ресурсов Ангары разрабатывалась, как известно, давно (труды ГОЭЛРО, первый генеральный план развития Сибири 1921—1941 гг.) и поэты 30-х годов даже посвящали Ангарстрою стихи: «Туга, как тунгусская тетива, звенит в шиверах Ангара...» — к решительному осуществлению преобразований на Ангаре страна смогла приступить только после войны. В 1956 году дала ток первая гидроэлектростанция ангарского каскада — Иркутская, в 1961-м — вторая. Братская. Первые витки ангарской спирали вызывали к жизни новые: растет Братск, поднимаются корпуса лесопромышленного и домостроительного комбинатов, завода железобетонных конструкций, дает продукцию Братский алюминиевый завод...
Опорная площадка для освоения Среднего Приангарья была создана.
Первый десант, с которого началась история Усть-Илимска, двигался, естественно, из Братска...
Сегодня Братск и Усть-Илимск работают на Богучаны — четвертую ГЭС ангарского каскада, строительство которой начинается ниже по течению Ангары, у Кодинской Заимки. Множество техники перевезли в Заимку со строительства Усть-Илимской плотины. Из Братска приехали опытные гидростроители, из Братска тянут на Кодинскую Заимку дорогу, из Братска идут блоки для домов и другие грузы. На Богучанском причале, в Усть-Илимске, день и ночь ходят над судами краны: речники торопятся, скоро по реке пойдет шуга, надо успеть завезти грузы богучанцам...
Со временем на берегу Богучанского моря вырастет город на двести тысяч человек. Жители Кодинска будут работать на ГЭС и предприятиях, которые здесь построят с учетом специфики и взаимосвязей хозяйства Ангаро-Енисейского края. В хозяйстве Среднего Приангарья уже просматриваются реальные черты территориально-производственного комплекса, крупного центра энергетики, лесохимии, горнодобывающей промышленности. Поднимает весь этот комплекс Братскгэсстрой, строительная площадка которого раскинулась на многих тысячах квадратных километров.
В «Основных направлениях развития народного хозяйства СССР на 1976—1980 годы» сказано: «Начать строительство Богучанской ГЭС. Завершить в основном формирование Братско-Усть-Илимского территориально-производственного комплекса, обеспечив ввод в действие на полную мощность Усть-Илимской ГЭС и сооружение с участием стран — членов СЭВ целлюлозного завода».
Но завершение, естественно, не означает остановки в развитии. Параллельно с формированием комплекса и много лет спустя будут решаться проблемы рациональной инфраструктуры края, экономичного использования его природных богатств и охраны его среды. Чистый воздух, чистые реки, сохранение животного и растительного разнообразия таежной земли, изучение жизни ангарских морей — немало вопросов, возникающих в связи с развитием края, уже сейчас тревожат ученых, экономистов, социологов. А новые города? Найдут ли градостроители пути к созданию индивидуального лица каждого города, сумеют ли вплести в их ткань элементы природы и страницы истории края? И Братск, и Усть-Илимск, и даже не существующий еще Кодинск думают об этом сегодня, сейчас. Каждому из этих городов видится музей под открытым небом, кусочек старой ангарской деревни, который прочной нитью привязал бы их к прошлому этой земли, оттенил бы их современность.
Потому и отправляется в путь экспедиция Братского отделения Общества охраны памятников. Она уходит к Кодинской Заимке: будет изучать прибрежные деревни в зоне затопления теперь уже Богучанской ГЭС, чтобы спасти наиболее интересные памятники народного быта и зодчества. Руководит этой экспедицией, как и прошлой, Октябрь Михайлович Леонов, ответственный секретарь Братского отделения Общества охраны памятников, старожил Братска и первооткрыватель Дубынинских писаниц на Ангаре. Научный консультант экспедиции — Александр Викторович Ополовников, сотрудник Центрального научно-исследовательского института теории и истории архитектуры, специалист по деревянному зодчеству, архитектор, реставратор, под руководством которого восстанавливались Кижи, собор в Кеми, церковь в Кондопоге... Кроме них, на борту экспедиционного катера — художник Игорь Шандро, постоянный спутник Леонова в странствиях по ангарской земле, трое молодых специалистов — архитектор Борис Чуласов, археолог Александр Волокитин, кинооператор Фарид Мухамедшин и корреспондент журнала «Вокруг света».
Усть-Илимск провожает ярким солнцем и радугой. Она стоит над городом, высвечивая плоскости домов, упираясь одним концом в мощное тело плотины, другим — в далекие леса. Темная волна несет катер по Ангаре, между ее прежних — пока еще прежних! — берегов...
…Сопки преграждают и замыкают наш путь, и порой кажется, что катер идет по узкому вытянутому озеру. Но вскоре сопки расступаются, расступаются неожиданно, открывая синие протоки и желтые острова, и вновь смыкаются, уже за нами. Когда катер попадает в полосу ветра, с ближних склонов нас обдает терпким запахом осени. Так мы шли все утро, оставляя за кормой лиловую гряду сопок и речные повороты, пока, наконец, не услышали где-то за излучиной лай собаки. Тушама — первая наша деревня.
Мы приткнулись к берегу, там, где в Ангару впадает тихая речка. Избы стояли над рекой в два порядка, лицом друг к другу. Поднялись к избам и медленно пошли по деревенской улице. Леонов и Ополовников идут впереди, и да нас долетают обрывки фраз.
— Не то, не то, — досадует Ополовников, показывая глазами на шиферные крыши, кудреватые наличники, перестроенные избы. И вдруг, уже на краю деревни, останавливается перед двухэтажным амбаром с обрушившейся галереей — выносом. Молча обходит его и другим, потеплевшим голосом замечает:
— Срублен в традициях...
Октябрь Леонов и я рулеткой замеряем ширину и длину, амбара, а Борис Чуласов тащит жердь, подводит ее под крышу, высчитывает высоту. Потом Борис удобно устраивается на бревне, достает блокнот, карандаши и начинает чертить план. Ополовников, сфотографировав амбар со всех сторон, встал за спиной Бориса и молча следит за его рукой. Потом тихо подсказывает:
— Примите за ноль нижний венец. Посчитайте, сколько венцов в стене, сколько во фронтоне... Помните: модуль этих построек — бревно.
