Сюрикен для изменщика - Аврора Добрых

Яна разрывалась между помешиванием супа и домашним заданием старшего сына.

— Вадик, ну ты что? Будь внимательнее, тут же все просто. Перечитай задачку еще раз.

Мальчик сидел за кухонным столом в окружении тетрадок и учебников. Тихонько вздохнув, он положил подбородок на ладошку и начал перечитывать задачку вслух.

Мама в это время закинула картошку в кипящий суп и глянула на часы. Через час ей нужно было вести на развивающие занятия младшего сына, который как обычно играл в гостиной. Тем временем старший наконец разобрался в условии задачи.

— Дорогой, не теряй время. Ты все верно понял, так что принимайся за решение. Как допишешь задачку, начинай собираться на развивашки. Давай возьмем с собой задание по чтению. Как раз все успеем сделать.

— А нам ничего не задавали! — недовольно отозвался мальчик.

— Не обманывай, хитрец. Я разговаривала по телефону с Ольгой Юрьевной и знаю, что вам задавали прочитать рассказ.

Вадим недовольно вздохнул, но перечить матери не стал. Пока он дописывал решение задачи, Яна быстро настругала овощи для зажарки и отправила их на сковородку, проверила запекающуюся в духовке курицу, а затем быстро сбегала в ванную и загрузила стиральную машину.

Через сорок пять минут, наскоро натянув спортивные штаны и бесформенный свитер, женщина начала собирать младшего.

— Мам, когда у Степы закончатся все эти занятия? — спросил старший, запихивая книгу по чтению в рюкзачок.

— Вадик, я тебе уже сто раз говорила, — устало ответила женщина.

— Ты постоянно говоришь, что он особенный.

— Особенный — не означает, что он чем — то лучше тебя. Нет, дорогой, твой братик такой же, как и ты. А ты такой же, как и он. Для меня вы оба — самые лучшие и самые особенные. Просто некоторые вещи даются ему тяжелее. Поэтому будем водить его на занятия, пока все не наладится.

— Ладно, — улыбнулся сын. — Я понимаю.

Мама улыбнулась ему в ответ и погладила по голове. Застегнув куртку на Степе, она натянула кроссовки, схватила свою сумку и уже приготовилась к выходу, как Вадик вовремя напомнил ей про суп. Спохватившись, она побежала на кухню и выключила плиту.

Когда все трое спустились на лифте вниз и вышли из подъезда, женщина решила позвонить мужу.

— Андрюш, на плите свежий суп, рядом на противне — курица. В холодильнике есть картофельное пюре и салат. Поешь, как придешь.

— Ян, я задержусь сегодня. Вернусь, наверное, даже позже, чем вы.

— Хорошо, тогда я тебя покормлю. Пока. — Яна сбросила звонок и сунула телефон в сумку. — Давай побыстрее ножками, Вадим, ты же уже не маленький.

— Папа уже едет домой?

— Нет. Папа еще на работе.

— Опять задерживается? — мальчик опустил голову и начал плестись еще медленнее, еле волоча ноги. Ему очень не хватало внимания отца.

— Дорогой, папа много работает, чтобы мы могли вкусно есть, покупать вам с братом игрушки и платить за школу, развивашки и секции. Такова взрослая жизнь. Не расстраивайся. Придем домой и будем все вместе пить чай с печеньем. Твое любимое, сегодня купила. А на выходных отправимся в зоопарк смотреть зверей. Купим им вкусняшек и всех покормим.

— Вместе с папой?

— Конечно!

Мальчик сразу оживился и зашагал куда бодрее.

***

Уложив детей спать, Яна наконец — то села в кресло. Это было впервые за день, когда она смогла не кратковременно присесть, а именно полноценно усесться и передохнуть. Итак, она села и, не моргая, принялась смотреть в одну точку. При этом в гостиной даже не был включен свет, так что она практически ничего не видела. Было около половины десятого вечера, как вдруг в замке входной двери зазвенел ключ.

Яна вышла в прихожую встречать мужа. Андрей поздоровался и, не отрывая взгляд от телефона, начал снимать ботинки. Затем он бросил на ходу, что пока не голоден, и направился в ванную, где пробыл около часа.

— Ян, ты мне на завтра рубашку погладила? — поинтересовался он, наконец показавшись на кухне.

— Погладила, повесила в шкафу вместе с брюками, чтобы ты не запутался, где что.

— Ага, отлично.

Поев, Андрей завалился в спальне на кровать, включил телевизор и вновь уставился в экран телефона.

— Андрюш, сделай потише, дети спят, — попросила Яна, заглянув к нему из коридора.

— Ага. — Мужчина молча убавил громкость практически до нуля, но, похоже, даже не заметил этого.

Яна собрала его грязные вещи и в третий раз за день принялась загружать в стиральную машину. Даже при тусклом свете подсветки над раковиной, женщина смогла заметить на рубашке мужа небольшие жирные пятна с блестками. Вероятно, его любовница предпочитала помаде блески для губ. Яна понюхала рубашку в районе воротничка — уже знакомый легкий шлейф аромата приторно — сладких женских духов. Он опять был с ней.

Их роман начался месяцев пять назад и скорее всего его любовницей была коллега по работе. Когда Яна в первые увидела следы блеска для губ на одежде мужа, ей хотелось отхлестать его по лицу, но голос разума не позволил этого сделать. Развод. Она сразу откинула эту идею. Что она могла без мужа? Неработающая женщина с двумя детьми, одному из которых диагностировано расстройство аутичного спектра — ей просто не прожить одной. Все, что она могла — скрепя сердце притвориться, что ничего не происходит, и молча продолжать быть женой.

Она знала, что не одна такая, что многие женщины терпят нечто подобное. Так, к примеру, почти всю жизнь терпела ее покойная бабушка, когда узнала, что у деда есть роман на стороне. Так терпела одна из ее подруг из прошлой жизни, которая узнала, что муж изменяет ей с соседкой.

— Да так все живут, — закуривая, говорила та самая подруга. — Я не парюсь. Скоро он перебесится и вернется в семью.

Но Яна не могла оставаться хладнокровной. Да, она терпела и молчала, но измена мужа засела где — то глубоко внутри, в виде тихой обиды. Женщина осознала, что ей не на кого положиться, и возобновила свое давнее хобби. Она начала вязать и продавать свои вязаные работы: игрушки, детские костюмчики, мягкие уютные пледы. Кто знает, что будет дальше, и что делать, если муж перестанет оплачивать реабилитационные занятия для младшего сына? За несколько месяцев ее маленький бизнес принес первую небольшую прибыль. Яна начала откладывать эти деньги, но спокойнее не становилось — она боялась,